Двое вышли из-под кроны и побрели за стариком. Вермишенк шел на север, озираясь, – видимо, хотел взять экипаж. Свернул на бульвар Линя, самый богемный проспект Ладмида, где в многочисленных кафе и книжных магазинах устраивали приемы прогрессивные академики. Старые здания Ладмида хорошо сохранились, их фасады были оштукатурены и покрашены. Вермишенк на красоты внимания не обращал, он уже много лет ходил по этим улицам, точно так же не замечал он и преследователей. Показалась четырехколесная повозка, ее влек двуногий зверь из северной тундры – колени назад, как у птицы. Вермишенк поднял руку. Возница попытался направить к нему экипаж, преследователи прибавили шагу.

– Монти, – рявкнул тот, что повыше, и хлопнул по плечу.

Вермишенк вздрогнул от неожиданности и обернулся.

– Айзек... – пискнул он. Взгляд заметался, нашел приближающуюся повозку.

– Как поживаешь, старина? – заорал Айзек ему в левое ухо, и сквозь этот рев Вермишенк услышал другой голос, шептавший в правое ухо:

– Тебе в брюхо нож уперт, попробуй рыпнуться, выпотрошу как рыбу.

– Вот уж не чаял тебя тут встретить! – радостно взревел Айзек и замахал вознице. Тот что-то проворчал и подъехал.

– Не вздумай бежать, прирежу. А если отскочишь, пулю в мозги всажу, – гипнотизировал ненавидящий шепот.

– Поехали, дружище, выпьем за встречу, – продолжал Айзек. – Голубчик, – обернулся он к извозчику, – вези-ка нас в Барсучью топь. Плицевая дорога, как проехать, знаешь? А красивый у тебя скакун! – городил Айзек всякую чушь, садясь в крытую повозку.

Вермишенк полез следом, дрожа и цепенея от страха. Его подгоняли уколы ножа в спину. Последним забрался Лемюэль Пиджин и захлопнул дверцу, а потом сел и уставился прямо перед собой. Однако нож он держал прижатым к боку Вермишенка.

Экипаж отъехал от тротуара. Седоков тотчас же коконом окутали скрип дерева, дребезжание рессор, жалобное блеяние «коня». С лица Айзека, повернувшегося к Вермишенку, сошел притворный восторг.

– Ты, гнида, – угрожающе прошептал он, – все нам расскажешь.

К его пленнику быстро возвращалось самообладание.

– Айзек, ну, разве так поступают с друзьями? – скривился в ухмылке Вермишенк. – Попросил бы по- хорошему... – и ойкнул от боли – Лемюэль кольнул ножом.

– Закрой пасть, урод!

– Закрыть пасть и обо всем рассказать? Где логика, Айзек?

Айзек не был расположен терпеть насмешки. Вермишенк взвизгнул от жесткого удара. Изумленно посмотрел на Айзека, поглаживая горящую щеку.

– Когда надо будет говорить, я дам знать, – процедил Айзек.

До конца путешествия они молчали. Покачиваясь, экипаж катил на юг, мимо станции Низкопадающая грязь, над медленной Ржавчиной по мосту Данечи. Айзек заплатил кучеру, а Лемюэль затолкал Вермишенка в двери бывшего склада.

Дэвид зыркнул на вошедших от своего стола, на котором полным ходом шла алхимическая реакция. Ягарек прятался в углу, деревянные крылья сняты, ноги обмотаны лохмотьями, голова под капюшоном. Его было почти не видно. Дерхан сидела напротив входа в кресле, которое она придвинула к стене, под окном. Она горько плакала, но без единого звука, сжимая несколько газет.

«Кошмар середины лета ширится», – сообщал заголовок передовицы. «Что случилось с нашим сном?» – вопрошал другой. Дерхан не было дела до передовиц, она прочла крошечные статейки на пятой, седьмой и одиннадцатой полосах газет. Айзек разобрал один из заголовков: «Киллер-Вырвиглаз берет на себя ответственность за убийство преступного издателя».

По комнате с шипением, урчанием и лязгом двигался чистильщик, смывая грязь, всасывая пыль, собирая бумажки и плодовую кожуру. Не зная отдыха, барсучиха Искренность сновала туда-сюда вдоль стены.

Лемюэль грубо усадил Вермишенка на один из трех стульев, стоявших у входа, и уселся перед пленником в нескольких футах. Демонстративно вынул пистолет и прицелился в голову. Айзек запер дверь.

– Ну так вот, Вермишенк, – деловым тоном заговорил он, тоже сел и впился взглядом в своего бывшего начальника, – Лемюэль прекрасный стрелок. Это я говорю на тот случай, если у тебя возникнут «авантюрные затеи». А еще он немножечко злодей. Опасный преступник. У меня ни малейшего желания тебя защищать. Так что рекомендую рассказать все, что мы хотим знать.

– Айзек, а что ты хочешь знать? – дерзко спросил Вермишенк.

Айзек разозлился, но в душе признал, что пленник держится молодцом. К нему прямо на глазах возвращались самоуверенность и апломб. И это надо учесть.

Он встал и подошел к Вермишенку. Старик беспечно смотрел на него, но в последний момент глаза округлились от страха. Вермишенк понял, что Айзек снова ударит.

Айзек врезал ему дважды в лицо, не обращая внимания на визг, полный боли и изумления. Схватил Вермишенка за горло и опустился на корточки, оказавшись нос к носу с перепуганным ученым. У Вермишенка текла кровь из ноздрей, он беспомощно барахтался в могучих руках Айзека, глаза от страха остекленели.

– Старина, кажется, ты не вникаешь в ситуацию, – зловеще прошептал Айзек. – Наверху лежит мой друг, гадит под себя и пускает слюни. У меня есть основания считать тебя виновным в этом. И я не в том настроении, чтобы сюсюкать и играть по правилам, тем более по чужим. Уйдешь ты отсюда живым или сдохнешь, мне безразлично. Ты понял? Готов сотрудничать? Если да, то самый лучший способ будет такой. Я тебе расскажу, что нам известно, и не спрашивай, откуда нам известно, побереги наше время. А ты