Когда Рейсин закрыла дверь и вернулась в зал, Дит провожал двух женщин и маленького мальчика к выходу. Одна из женщин повернулась и помахала ей.

– Надеюсь, все будет хорошо!

– Спасибо!

Она выключила свет за прилавком и поспешила вдогонку за Дитом к входной двери. Он включил лампу снаружи, хотя на улице было еще светло. Солнце стояло низко над горизонтом. Рейсин закрыла дверь и первой прошла к грузовику, Дит начал взбираться на место пассажира, но она остановила его.

– Ты поведешь.

Он кивнул, вытаскивая ключ из кармана. Она скользнула внутрь и села в центре, а Дит сел за руль и пристегнул ремень. Они выехали со стоянки, двинулись на север. Рейсин прижалась головой к его плечу, пытаясь ни о чем не думать. Через минуту он легонько толкнул ее локтем.

– Пристегни ремень, дорогая.

Она послушалась, довольная, что он не поленился напомнить ей. Дит обнял ее правой рукой за плечи, крепко прижимая к себе. Рейсин закрыла глаза и окунулась в блаженство – Дит был рядом. Так будет всегда, удивилась она своей мысли. Мужчина ее мечты хочет жениться на ней. Хочет всегда быть рядом. Они будут любить друг друга, спать вместе, есть вместе, работать вместе, иметь детей. Они могут устать друг от друга, поссориться и начать все заново. Рейсин была почти, нет, слишком счастлива. И вдруг ей пришло в голову, что Тоби может стать платой. Если с ним сейчас что-нибудь случится… Она отогнала эту мысль и сосредоточилась на размышлениях о Дите. Сегодня Рейсин собиралась сказать отцу, что они хотят пожениться. Услышит ли он?

Подъехав к клинике, они вышли из машины. Дит взял ее за руку и обнял рывком.

– Я так и не успел рассказать тебе кое о чем.

Она кивнула, вымучивая улыбку.

– Расскажешь, как только узнаем, что с отцом.

– Конечно. Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Пожалуйста.

– Тогда пойдем.

Они пересекли лужайку и вошли в здание, словно ступили в ад. Пожилые женщины плакали, их двойники-мужчины что-то бормотали сердито, а сестры и санитары суетились вокруг них – кого успокаивали, кого увозили куда-то. Старшая сестра стояла в центре комнаты, приказывая всем освободить помещение. Волосы выбились из-под шапочки, сдвинутой набекрень. В довершение всего до Рейсин донесся очень знакомый рев:

– Прочь с дороги, безмозглые обезьяны! Прочь с дороги!

У Рейсин отвисла челюсть.

– Что такое, мой старый ворчун… Возбужденный, вот это да! – ухмыльнулась она, хотя щеки ее горели.

Рейсин ринулась в направлении голоса. Тоби буянил так, словно вернулся в прежние загульные времена.

Дит не отставал от Рейсин, проталкиваясь сквозь собравшуюся в коридоре толпу пожилых людей. Вот он – босой и кривоногий, в полинявшей бледно-голубой больничной пижаме. Тоби боролся с двумя полными женщинами, которые отчаянно пытались утихомирить его. Девушка не колеблясь кинулась на отца, схватив его за грудки. Тряхнула старика, как огромную тряпичную куклу. Без обуви, он был не выше ее и, в теперешнем весе и ослабленном состоянии, не сильнее десятилетнего мальчишки. Его седая голова откинулась назад. Тоби уставился на нее синими, почти черными глазами. Мгновение спустя узнал Рейсин. Радость в его взгляде быстро сменилась выражением досады. Пытаясь обрести прежнее достоинство, он опустил руки, сердито посматривая на суетящихся сестер, и расправил костлявые плечи. Затем нацелил свой тонкий горбатый нос на дочь.

– Вовремя явилась. Проклятие, я четыре часа назад велел им привезти тебя! Но не-е-ет, они зачем-то притащили сюда этого безмозглого урода!

Тоби показал через плечо на высокого врача, стоящего у стены. Доктор вытянул руки, будто боялся, что его разорвут в клочья. Только когда его безумный взгляд встретился с глазами Рейсин, он немного успокоился и выпрямился. Его руки машинально поправили галстук, затем пригладили чистый белый халат. Врач откашлялся и сделал шаг вперед.

– М-м-мисс Эдуардз, этот человек, э-э-т-тот сумасшедший, самовольно… пр-произвел хаос… бедлам! – Он поднес дрожащую руку к голове. – У меня болит голова! Попробуйте его урезонить! – Он направился к посту сестры.

Рейсин пристально взглянула на отца.

– Это ты, оказывается, помнишь, как устраивать гвалт.

– Я помню гораздо больше! – ответил он, прищурив глаза.

Ее обдало жаром, но она подавила возбуждение и принялась рассматривать его худое, костлявое лицо. Да, это был Тоби, во всей своей прежней красе! Засмеявшись, Рейсин обняла его, похлопывая по спине. Он пренебрежительно сопротивлялся, дергая плечами из стороны в сторону, но не оттолкнул. Она вспомнила о Дите, обернулась и взяла его за руку.

– Он помнит! Слава Богу, он помнит!

Девушка была уверена, что Дит ее понимает. Он сжал ее руку.

– Нам надо поговорить!

– Конечно, помню! Но разве этим идиотам втолкуешь? – пожаловался старик и взревел: – Немедленно пошлите за фараонами!

Он заковылял к себе в палату.

Фыркая, Рейсин закрыла рот рукой и двинулась было следом, но резко остановилась, когда Дит потянул ее за руку. Девушка все еще сильно беспокоилась за отца, к Тоби было приковано все ее внимание. Взглянув на Дитона, она удивилась странному выражению его лица, хотя в тот момент не придала этому особого значения.

– Мне нужно кое-что тебе сказать.

– Пойдем. Он все вспомнил. Ты должен это услышать.

– Рейсин!

Она засмеялась. Почему он колеблется? Боится Тоби? Она и представить не могла, что он может чего-то бояться. Правда, сердце Рейсин кольнуло тревогой, но она не стала доискиваться ее причин, а крепко взяла Дита за руку.

– Он снова разбушуется, если мы не войдем.

– Милая!

Рейсин усмехнулась. Он не понял? Сейчас все уладится. Все будет хорошо. Ей не придется давать показания, и окружному прокурору не будет до нее никакого дела, потому что теперь у него есть Тоби. Она и Дит вместе – все встает на свои места. Рейсин сделала шаг, Дит пошел рядом. Бок о бок с ним она чувствовала себя уверенно. У поста они свернули за угол и проследовали по коридору к двери Тоби. Девушка вбежала первой. Там стоял Тоби, ее прежний Тоби, выглядевший весьма комично в больничной пижаме.

– Ради всех святых, дочка, – с упреком произнес он, – почему ты не сказала мне, что в меня стреляли?

Она скрестила руки, чувствуя такое облегчение, что была не в состоянии сердиться.

– Папа, велено было скрыть это от тебя. Всем. Всему округу был дан строжайший приказ не…

– О Боже, – проворчал Тоби, приподнимая покрывало и залезая в постель.

Рейсин еле сдерживала смех.

– И нельзя было меня расспросить?

– Нельзя, сэр, – сказал Дит от дверей, – врачи запретили напоминать вам о происшествии.

– Врачи! На что они годны, придурки. Живут как короли, считают себя богами, от учености весь здравый смысл растеряли. Ты, стало быть, Дит.

– Да, сэр.

Рейсин заметила, что Дит немного напряжен и бледен, но Тоби с легкостью вгонял в такое состояние