рассказал и объяснил…

– А вы хоть заперли дверь корабля? – Худое, в резких морщинах лицо напряжённо смотрело на Леночку.

– По-моему, нет… Колёсников так верил в добрые чувства встречавших… На Планете Совершенства он запер дверь звездолёта, и планетяне так поразились…

– Что ж вы наделали! – Человек в отчаянии всплеснул руками. – Им как раз нужен звездолёт с неограниченной дальностью полёта, чтоб захватывать другие планеты и уничтожать во всей Вселенной живую жизнь и насаждать свою – мёртвую, механическую и бездушную! Уверен, что они сейчас переснимают, перерисовывают все системы вашего корабля, а возможно, даже…

В это время в дальнем коридоре послышались размеренно-чёткие шаги.

– Это за мной! – испуганно шепнула Леночка. – Они хватились меня!

– Уходи отсюда и ни в чем не признавайся… – быстро заговорил человек.

– Спасайте свой звездолёт и знайте: у них на спинах, между лопатками, есть кнопка выключения… Я больше ничем не могу вам помочь…

Леночка быстро пошла навстречу деловито шагающему к ней зеленому че…

Нет, не человеку – роботу. Она с ужасом посмотрела на его бодрое краснощёкое лицо с правильными чертами, на его значок – металлическую пластинку на костюме, на которой был выбит номер… Да, да, только сейчас заметила Леночка эти номера; на пластинке зеленого был номер 13 852!

Когда они поравнялись, зелёный робот отвратительно улыбнулся ей:

– Вы с ним говорили? Зачем?

– Я с ним не говорила, я просто посмотрела на него вблизи! – взяв себя в руки, сказала Леночка.

– Ну, тогда хорошо. – Робот, выдававший себя за человека, заулыбался ещё шире. – А если он что-нибудь и сказал вам, не верьте ни одному его слову, он немножко не в себе, немножко тронулся, он из породы ненормальных… – Робот не спускал с Леночки глаз, он пристально смотрел на неё, точно хотел своим хитрым электронным умом понять, докопаться, выведать, сказал ли ей что-нибудь этот человек, заключённый в прозрачный куб. – И ещё он любит выдавать себя не за того, кто он есть, и считает настоящим человеком только себя, одного себя на всей нашей замечательной планете…

– А кем же он считает других? – спросила Леночка.

– Ненастоящими, примитивными, ни на что неспособными, а все как раз наоборот…

«А что, если он прав? – неожиданно подумала Леночка. – Как же мне быть? И как сказать обо всем ребятам? Ведь он все время смотрит на меня!» Они вернулись в огромный цех, где были ребята и слушали второго зеленого ро… А вдруг и он был человек?…

– Сейчас мы вас поведём жрать, – сказал не то робот, не то человек в зеленом костюме с номером 13852 на металлической пластинке, шедший за Леночкой.

– Ну зачем же так грубо? – заметил Алька. – Мы ведь не какие-то там свиньи… Жора пошутил, а вы…

– Простите, я не хотел вас обидеть, вы далеко не свиньи, значительно превосходите их в культурно-техническом отношении…

«Он робот, и все они роботы! – вдруг окончательно поняла, поверила Леночка. – Он даже, наверно, не знает, что такое свинья, потому что роботам не нужно мясо и сало. Они, наверно, только старательно смазывают свои трущиеся металлические и пластмассовые части машинным маслом, их мёртвым механическим душам не нужны цветы, зеленые деревья, свежий воздух и музыка, потому что они не могут понять красоту и радость настоящей жизни; у них нет чувств, нет жалости, совести, гордости, боли… Но до чего же они похожи на настоящих людей! Выходит, роботы могут делать не только добро, не только помогать людям, как помогают они им на Земле, любить их, как, например, любит её Рыжий лисёнок – он ведь тоже маленький робот…» Надо сказать, сказать обо всем ребятам, и в первую очередь Толе с Алькой… Но как скажешь, если этот зелёный, с порядковым номером 13852 на металлической пластинке на груди, по-прежнему не спускает с неё глаз. Надо попытаться сказать, но не здесь, а на улице – там это легче. А для этого нужно пройти мимо трех роботов, стоявших на страже у дверей. Но что будет, если они услышат? Они… они тогда могут сделать с пей все, что угодно… Они ведь не понимают, что такое жалость…

Леночке стало холодно от одной этой мысли. Все в её голове смешалось, и она не знала, что делать, как поступить…

– Пожалуйста, пойдёмте. – «Её» робот показал рукой на выход.

И они пошли. И впереди – Леночка.

Страх разрывал её сердце. Надо было сказать ребятам, надо было, надо…

Иначе все они погибнут!

И Леночка пошла ещё быстрей, чтоб оторваться от «своего» робота. Чтоб быть поближе к ребятам. Чтоб успеть шепнуть кому-либо из них на ухо, что нужно немедленно спасаться бегством и спасать свой звездолёт и не верить ни одному слову этих хитроумных машин в образе человека. Но робот придерживал Леночку за руку, ни на шаг не отпуская от себя. И конечно же, только потому, что подозревал: человек в прозрачном кубе раскрыл ей их секрет, и она теперь может рассказать все своим товарищам. А робот не хотел этого…

Они вышли на улицу, в грохот, шум и духоту этого бездушного, безлюдного города, в копоть, в сажу и скрежет сложных механизмов. И тут, поймав на себе Толин взгляд, Леночка незаметно поманила его пальцем опущенной левой руки.

Толя все понял и подошёл к ней.

– Они не люди, они роботы… – быстро шепнула Леночка. – Скажи всем…

Надо спасаться, надо бежать на космодром…

Толя побледнел, и тотчас Леночкин робот, поняв что-то неладное, вежливо, не сильно сжимая своей механической рукой её руку, оттянул Леночку от Толи.

Но дело было сделано. Леночка смотрела на Толю. Она видела, как по-новому косятся его глаза на сопровождающие их машины, как он борется с собой, постепенно привыкая к тому, что только что услышал, проверяя, веря и не веря ей; как он косится на неё, Леночку, на её тоже, наверно, бледное, испуганное лицо и видит, как уверенно и вместе с тем боязливо держит её за руку эта машина в тщательно отглаженном зеленом костюме.

«Ну говори же, говори всем, не медли! – шевелила Леночка губами. – Иначе мы погибли». Она мимикой лица требовала от него этого, приказывала, торопила. Наконец Толя подозвал к себе Альку, потом Жору и что-то сказал им, впрочем, совершенно ясно – что. Лица их стали тревожными. Потом Толя незаметно отозвал в сторонку Колесникова и сказал ему то же самое. И вот здесь случилось непредвиденное. Услышав Толю, Колёсников внезапно повернул к нему лицо и с досадой ответил:

– Это неправда! Мы обязательно поживём на этой планете, а кто не хочет…

Робот, шагавший рядом с Леночкой, повернул к Колесникову голову и спросил:

– Чем вы так взволнованы? Вам нехорошо?

– Нет, все в порядке… – и Колёсников негромко спросил у ребят: – Вы, правда, думаете, что они не люди, а роботы?

– Уверены! – сказал Толя.

– Они говорят ерунду! – проговорил № 13852. – Не верьте им… Мы… Мы значительно умней, твёрже и организованней людей…

– Ага, значит, вы все-таки не люди! – закричала Леночка и отскочила от робота, вырвав из его руки свою руку. – Вы проговорились… Ребята, бежим от них, они хотят перерисовать схему нашего звездолёта, чтоб покорять другие планеты! Они бесчувственные, бессердечные, жестокие машины!.. Бежим, бежим!.. – И она побежала.

И за ней побежали Толя с Алькой и Жора. И даже Колёсников бросился за ними, правда не сразу, не уверенный ещё до конца, что словам Леночки нужно верить. Лицо у него было очень озабоченное, даже угрюмое, и лоб по-взрослому разрезала вертикальная морщинка. Видно, то, о чем он думал, никак не укладывалось в его голове.

Между тем все пять роботов дружно припустили за ними с криками:

– Стойте!.. Не верьте ей!.. Мы люди!.. Мы такие же, как и вы!..

– Беги, Колёсников, спасайся! – подгоняла его Леночка. – Они уже, наверно, разобрали на части наш звездолёт! Надо успеть!

Эти слова будто подхлестнули и окончательно образумили Колесникова, и он побежал по-настоящему, прижав к бокам согнутые в локтях руки. Но все равно он был последним: не умел он бегать, как Леночка, или Толя с Алькой, или даже все ещё толстоватый Жора, которые мчались во всю прыть.

А сзади неслось требовательно и грозно:

– Не верьте ей, мы люди!.. Мы любим вас, мы очень, очень любим вас!..

Первой мчалась Леночка в ярко-фиолетовом комбинезоне; она то и дело беспокойно оглядывалась:

Колёсников сильно отставал от них, роботы почти нагоняли его. Их по-прежнему было пятеро, но где-то вдали, в конце улицы, на помощь им спешило ещё несколько.

Вдруг передний робот схватил Колесникова за ослепительно белый комбинезон и поднял, обняв обеими руками и приговаривая:

– Не надо бежать, не надо, мы любим вас, мы любим…

Колёсников закричал, стал вырываться из прочных, на совесть сработанных механических рук. Он не сдавался. Пытаясь выскользнуть, он резко двигал плечами, дёргал головой, работал пальцами, отцепляя их руки.

Леночка остановилась, за ней остановился Толя, потом Алька. И уже после него, метрах в ста от них, – Жора.

– Что нам делать? – закричал Толя. – Они убьют его, растерзают! Надо помочь ему! – и кинулся к Колесникову.

Однако помогать тому не пришлось. Внезапно он вырвался, выкрутился, отделился от державших его роботов и с огромной скоростью побежал к ребятам. Был он уже в одних трусах и в синей изодранной майке с болтающимся на цепочке ключом, а роботы, оставаясь на месте, ожесточённо рвали на куски великолепный белый комбинезон, из которого Колёсников выскользнул.

Ребята мчались дальше. Разорвав на мельчайшие клочки комбинезон, роботы снова побежали за ними. И опять Колёсников, израсходовав все силы, начал отставать. Конечно же, меньше сиди он в автолетах и больше ходи по Земле, ноги б у него стали покрепче, повыносливей…

Леночка опять бежала первая. Она то и дело оглядывалась: как бы снова не схватили Колесникова…

Сердце её отчаянно билось. Она дышала открытым ртом и слышала за собой топот ребят. Ах, как бы опять не подвёл Колёсников…

Готово! Попался! Снова схватили его роботы; окружив, нагнулись над ним и, повернув к ребятам свои спины, что-то стали делать с их командиром.