Ступеньки вели куда-то вверх, и Ларри принялся взбираться по ним. Осторожно ступая (опасаясь наступить на крысу), Ларри поднялся почти к самому куполу башни, где ступенки заканчивались небольшим деревянным настилом.

«Думаю, мы найдем еще какие-нибудь улики, сержант.

Инспектор, я потрясен — вы к тому же — знаток дедуктивного метода.

Вы мне льстите, сержант».

Под куполом было еще жарче, чем внизу. Покрытые пылью окна. Одно из окон открыто. Ларри выглянул в него. Перед ним открылся великолепный вид на окрестности в радиусе нескольких миль.

«Гарольду приходилось, свесившись из этого окна, рисковать жизнью, когда он писал свое послание людям. Что заставило его так рисковать, сержант? Вот, как мне кажется, вопрос, на который необходимо найти ответ.

Но, если вы так считаете, инспектор Андервуд…»

Глядя под ноги, Ларри спустился по ступенькам. Сейчас не время ломать ноги. У подножия лестницы что-то привлекло его внимание. Это белела какая-то бумажка. Наклонившись, Ларри поднял ее.

В сердце, пронзенном стрелой.

«Я уверен, сержант, что мы имеем дело с парочкой влюбленных».

— Повезло тебе, Гарольд, — пробормотал Ларри и вышел из башни.

В автомагазине в Уэльсе в ряд выстроились новенькие «Хонды». Надин со страхом взирала на них. Джо ждал их на крыльце, что-то наигрывая на гитаре.

— Послушайте, — сказал Ларри. — Уже пять часов, Надин. Не имеет ни малейшего смысла трогаться с места до утра.

— Но ведь осталось как минимум три часа светлого времени суток! Мы не должны сидеть, сложа руки, иначе мы упустим их!

— Если мы упустим их, значит, так тому и быть, — сказал Ларри. Гарольд Лаудер оставил нам подробную инструкцию насчет дороги. Если он сделал это один раз, значит, сделает и потом.

— Но…

— Я понимаю ваше нетерпение, — сказал Ларри, кладя руки на плечи Надин и чувствуя при этом, как неведомая сила притягивает его к молодой женщине. — Но вам еще никогда прежде не приходилось управлять мотоциклом.

— Зато я умею ездить на велосипеде. Ларри, если мы не будем терять времени, мы сможем заночевать в Нью-Хэмпшире, и к завтрашнему вечеру преодолеем половину пути. Мы…

— Мотоцикл — это не велосипед, черти возьми! — не выдержав, заорал он, и на крыльце тут же стихла гитара. Он увидел, как Джо смотрит на них через плечо, округлив глаза. Боже, как трудно с этими людьми, подумал Ларри и рассердился еще больше.

Надин успокаивающе сказала:

— Вы обижаете меня.

Ларри почувствовал раскаяние и выпустил ее плечи.

— Извините, — сказал он.

Джо все еще смотрел на него, и Ларри почувствовал, что с таким трудом налаженный с мальчиком контакт может оборваться в любой момент. Надин что-то говорила.

— Что?

— Я сказала, объясните мне, чем же мотоцикл отличается от велосипеда.

Первым порывом Ларри было прикрикнуть на нее. Если вы такая умная — идите и попробуйте. Посмотрим, как вы свернете себе шею. Но он сдержался, думая при этом, что поступает так не только из-за мальчика.

— Это гораздо труднее, — сказал он. — Если вы потеряете равновесие, то не сможете восстановить его так легко, как при езде на велосипеде. Каждый из этих мотоциклов весит около трехсот пятидесяти фунтов. Для того, чтобы управлять такой массой, нужна практика. Кроме того, есть отличия в правилах пользования рулем. И еще нужно научиться аккуратно везти пассажира.

— Джо? Но я думала, он поедет с вами!

— Я был бы рад этому, — сказал Ларри, — но не уверен, что он захочет. А вы как думаете?

Надин некоторое время обеспокоенно смотрела на Джо.

— Нет, — сказала она наконец. И добавила после секундного раздумья. — Он может даже не захотеть ехать со мной. Это может напугать его.

— Если так, вам придется заставить его. Я не могу взять его. Мне не хотелось бы, чтобы он разбился.

— А что, это уже было с вами, Ларри? Кто-то из ваших пассажиров уже разбивался?

— Да, — ответил Ларри. — И дама, которая со мной была тогда, сейчас мертва.

— Она разбилась, упав с мотоцикла? — с каменным лицом уточнила Надин.

— Нет. То, что с ней произошло, можно на семьдесят процентов считать несчастным случаем и на тридцать — самоубийством. Что бы она не хотела получить от меня… дружбу, взаимопонимание, помощь, не знаю… она не могла получить этоgo в достаточном количестве, — его голос дрогнул от подступивших к горлу слез. — Ее звали Рита. Рита Блэкмур. Мне бы хотелось, чтобы с вами этого не произошло. С вами и с Джо.

— Ларри, почему вы раньше не рассказывали об этом?

— Потому что мне больно говорить о ней, — просто ответил Ларри. — Очень больно.

И это была правда, но не вся правда. Это также был сон. Он поймал себя на том, что хочет, чтобы Надин тоже, как и ему, снились плохие сны — прошлой ночью, проснувшись, он услышал, как она стонет во сне. Но наутро она ничего не сказала. А Джо? Снятся ли Джо плохие сны? Что ж, он не знает, снятся ли им плохие сны, но бесстрашный инспектор Андервуд из Скотланд Ярда боится снов… И если Надин не освоит мотоцикл, им придется вернуться.

— Значит, мы поедем завтра, — сказала Надин. — А сегодня — я ваша старательная ученица.

Он лежал под одеялом и думал, что будет, если она придет к нему после того, как Джо уснет, или же если он придет к ней. Он страстно желал ее, и ему казалось, что она хочет того же. С этими мыслями он и уснул.

Ему снилось, что он заблудился в пшеничном поле. Над полем царила музыка, музыка гитары. Джо играет на гитаре. Если он найдет Джо — все будет в порядке. И он пошел на звук, а спелые колосья пшеницы шуршали под ногами. Звук становился все яснее, и Ларри наконец вышел к маленькому домику с покосившимся крыльцом. Оказывается, на гитаре играл не Джо. Джо держал его за левую руку, а Надин — за правую. Они были с ним. На гитаре играла старая женщина, и звуки давно знакомого спиричуэлс заставили Ларри улыбнуться. Старуха была чернокожей, и она сидела на крыльце, и Ларри решил, что это самая старая женщина, которую он когда-либо встречал. И было в ней что-то такое, от чего ему стало хорошо… хорошо, как бывало в детстве, когда мать гладила его по голове и приговаривала: «Мой мальчик, мой самый лучший в мире мальчик, самый лучший сыночек Элис Андервуд».

Старуха прекратила играть и посмотрела на них.

«Ну, вот я и в компании. Подойдите, чтобы я могла рассмотреть вас, потому что мои глаза уже не такие зоркие, как прежде».

Рука об руку, они втроем приблизились к крыльцу. «Островок в море пшеницы», — подумал Ларри. От домика на север тянулась пыльная дорога.

«Тебе понравилось пение старой развалины?» — спросила она Джо. И Джо, охотно выйдя вперед, взял из ее морщинистых рук потрепанную гитару. Он заиграл мелодию, которую слышал, блуждая среди колосьев. Только его музыка была лучше и динамичнее, чем то, что играла старая дама.

«Клянусь небом, он отлично играет, а я — слишком стара. Мои пальцы не так проворны, как прежде.