Альторен покачал головой:

— Нет, я имею в виду изумрудно-зеленый цвет. Как лужайка моего соседа.

Мэнни буквально разинул рот, потом переспросил:

— Моя кожа?

— Да.

— Изумрудно-зеленая?

— Точно так.

Мэнни повернулся к присяжным, все они внимательно изучали его красновато-бронзовую смуглость, некоторые с озадаченным выражением лица.

— А волосы у меня случайно не были тоже зелеными?

Феримонд, казалось, только теперь осознал, что происходит, и со свойственной ему спокойной мягкостью перебил:

— Протестую. Подобные вопросы неуместны, в них нет необходимости.

Однако судья Рэкхем рассматривала Альторена и даже не взглянула на Феримонда.

— Протест отклонен. Вы можете отвечать, мистер Альторен.

— Нет, сэр, волос у вас вообще не было, зато прямо на голове росли усики-антенны, как у насекомых, только очень большие…

Один из зрителей громко загоготал, судья предупреждающе взглянула на него.

Мэнни сглотнул, выпил воды и снова сглотнул. Потом слабым голосом вопросил:

— Какого цвета антенны? Тоже зеленые?

— Нет, ярко-красные. И они шевелились.

В зале раздался хохот. Рэкхем и Феримонд наблюдали за действом сердито и неотрывно, хотя и по разным причинам. Мэнни беззвучно, одними губами повторил: «Шевелились». Затем поднял руки в явной беспомощности и сказал, словно заметил по ходу дела:

— Ну ладно, надеюсь, у миссис Моралес кожа была не зеленая?

— Нет, сэр.

— Это хорошо. Вы помните, как она была одета?

— Да разве я могу забыть! На ней не было блузки.

— Без блузки? В январе?

— Без блузки под пальто.

— Ого. Вы имеете в виду, что она сидела у вас дома в одном лифчике?

— Нет, она даже не присела, и вообще… бюстгалтера на ней тоже не было.

Феримонд диким взглядом вперился в Эльзу, но она выглядела сильно удивленной.

Лицо Мэнни приняло обиженное выражение, он словно умолял Альторена проявить благоразумие.

— Мистер Альторен, как вы думаете, почему миссис Моралес появилась в доме незнакомца раздетой?

Альторен вспотел.

— Она сказала: чтобы не повредить крылья.

Секунд пять Мэнни стоял с открытым ртом. Феримонд еще дольше, и определение «изумрудно- зеленый» при описании его лица было бы здесь совершенно подходящим.

— Ее… крылья? — спросил Мэнни.

— Да, — произнес Альторен и закрыл глаза.

— А вы… э-э… видели эти крылья?

— Видел.

— Как они выглядели?

— Белые. Из перьев. Около трех футов длиной.

— Гм. — Мэнни посмотрел на Эльзу, которая ответила ему таким же долгим взглядом и пожала плечами. — Может, эти крылья были частью костюма?

— Нет, сэр. Она ими хлопала.

— Хлопала. Но она не летала, не так ли?

— Нет, она сказала, что пока еще не научилась.

Зрители и даже несколько присяжных разразились громовым хохотом. Судья Рэкхем застучала молотком, призывая к порядку. Мэнни перетасовал свои бумаги на столе:

— Ваша честь, я не могу продолжать. У меня больше нет вопросов, — сказал он и опустился на место.

Судья Рэкхем повернулась к Феримонду:

— Вы будете проводить повторный опрос?

Феримонд согнал с лица изумление, заставил себя встать и с трудом выдавил:

— Госпожа судья, я бы попросил краткий перерыв перед какими бы то ни было повторными свидетельствами.

Лицо Рэкхем говорило: «Кто бы сомневался!».

— Хорошо, у вас есть двадцать минут. Мистер Альторен, во время перерыва вы остаетесь под присягой.

Разгневанный Феримонд жестом велел Альторену следовать за ним, и оба покинули зал заседаний. Присяжные один за другим вышли в совещательную комнату, кто в недоумении, кто с улыбкой. Мэнни немелодично свистел, просматривая справочник, который притащил с собой на это представление. Эльза возвела очи горе. Тина Бельтран, как и многие, смущенная, растерянная и сбитая с толку показаниями Альторена, наклонилась к Мэнни и прошептала:

— Что тут такое произошло?

— Тише, — сказал Мэнни, вытащил часы и положил их на стол. — Увидим.

Ровно двадцать минут спустя Феримонд и Альторен вернулись в зал. Адвокат выглядел расстроенным, перед тем как сесть он пристально посмотрел на Мэнни.

Когда вернулись присяжные, Рэкхем спросила:

— Повторный опрос, мистер Феримонд?

Феримонд встал и произнес сквозь стиснутые зубы:

— Нет, госпожа судья, мы закончили.

— Очень хорошо. Мистер Суарес, вы можете вызвать своего первого свидетеля.

На этот раз Мэнни поднялся гораздо легче:

— По правде говоря, ваша честь, мы бы хотели отказаться от изложения версии защиты и сразу перейти к заключительному слову.

Рэкхем выглядела встревоженной, присяжные — озадаченными, Феримонд — испуганным.

— Мистер Суарес, — сказала судья, — вы вообще не собираетесь предоставлять никаких доказательств?

— Нет, ваша честь. Поскольку бремя доказывания вины полностью лежит на истце, то отсутствие достаточного количества фактов с его стороны является основанием для присяжных голосовать в нашу пользу. Поскольку я не уверен, что истец доказал свою версию, я не вижу причин утомлять вас ее опровержением.

— Значит, вы ходатайствуете о вынесении вердикта?

— Нет, ваша честь, но спасибо за вопрос. Я просто хотел бы обратиться к присяжным.

Рэкхем побарабанила пальцами по столу:

— Если позже вы передумаете, мистер Суарес, я не дам вам возможности для выступления.

— Это понятно, ваша честь.

— Полагаю, вам требуется некоторая отсрочка для подготовки заключительного слова? — Она взглянула на своего секретаря, который уже листал календарь.

— Нет, госпожа судья, у нас было полдня, и я готов.

Рэкхем сверилась с лежавшими перед ней бумагами:

— Гм. Не думаю, что мы уже провели напутствие присяжным…

— По правде говоря, ваша честь, мы прочли предложенное стороной истца напутствие, и потому