— Тугодум включен, — сказал Ярун.

(Он, как обычно, был немногословен, поскольку всегда отдавал себе отчет в том, что его голос записывается. Наш с ним типичный отчет складывался из потока моей болтовни и редких одно-двухсловных вкраплений Яруна.)

Тугодум — официально «Портативный сборщик и анализатор информации широкого спектра», но так его называют только интенданты — представлял собой ручное сканирующее устройство, размером и формой напоминающее кофейник с плоским верхом. Он исполнял две функции:

А. Его экран мог быть настроен так, чтобы любая зона электромагнитного спектра становилась доступной обычному глазу. Это удобно, если вы хотите проверить свое окружение, воспользовавшись инфракрасным излучением (наличие теплокровной фауны).

Б. Он постоянно анализировал поступающие данные на предмет обнаружения потенциально враждебных существ — если прибор замечал, как что-то или кто-то движется в нашу сторону, он издавал сигнал тревоги.

Мне лично он спас жизнь, по крайней мере, дважды, за что я ему очень благодарна; однако нельзя сказать, что я была в восторге от его быстродействия и сообразительности. Милое маленькое устройство, имеющее самые добрые намерения на свой неуклюжий лад — но не столь выдающееся, как можно было бы надеяться: иногда он так долго анализировал степень возможного риска, что сигнал треноги звучал уже после первой атаки.

— Инфракрасное сканирование, — Ярун медленно поворачивался с Тугодумом в руке. — Существо размером с кошку, — он указал вправо от меня, но почти сразу же опустил руку и пробормотал: — Скрылось в норе.

— Еще один кролик? — спросил Чи. Теперь он сидел, расстегивая замок шлема.

Не отвечая, мой напарник продолжал двигаться и в конце концов сообщил:

— Больше теплокровных нет.

— Тогда начинаем стандартный отбор проб образцов. — И я полезла в свой рюкзак.

Наверху лежал мой «станнер», я сунула его в кобуру, чтобы он не мешал мне добраться до пластиковых мешков, в которых мы храним образцы.

По давно существующей традиции Ярун собирал образцы растений, а я — почвы. Надо же было использовать полученные знания: во время обучения я прослушала четыре факультативных курса почвенного анализа — только потому, что Джелка специализировался в области геологии.

На самом деле меня больше интересовала зоология. Поэтому всякий раз, когда нам приходилось убивать животное, Ярун предоставлял мне решать, что делать с трупом.

— А-а-а-ах!

Чи снял шлем и сделал глубокий вдох. Наблюдая за адмиралом, беззащитным перед неизвестными микробами, я почувствовала зависть и злость. Нечто подобное овладевало мною в подростковом возрасте — стоило мне увидеть, как девушки с нормальными лицами купаются нагишом — словно это было верхом эротической изощренности.

— Как замечательно тут пахнет! — зашелся от восторга Чи.

— Попробуйте описать этот запах, сэр.

— Настоящий запах, и все. Трава.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Я уже много месяцев так хорошо себя не чувствовал, — он с наслаждением потянулся, выгнув спину. — Наплюй ты на эти проклятые образцы, Рамос. Пойдем прогуляемся.

— Прошу прощения, — ответила я, — но мы здесь с миссией разведки.

— Брось ты эти формальности, Рамос. Разведка — бред сивой кобылы, и больше ничего.

— Любая собранная нами информация поможет другим отрядам, которые будут приземляться здесь, — настаивала я. — Разведчики не действуют изолированно.

— Не вешай мне на уши чушь в духе Джона Дона, — проворчал Чи. — Знаешь, что он говорил о Шекспире?

Повернувшись спиной ко мне и нарочито глубоко и шумно дыша, адмирал зашагал к озеру.

— Адмирал! — окликнула я его. — Пожалуйста, не потеряйтесь. Вы не понимаете, насколько рискованно…

— Все я прекрасно понимаю! И хочу лишь посмотреть на воду.

Схватить его? Или оглушить из «станнера»? Однако обрывистый берег был совсем недалеко, здесь просто невозможно потеряться.

Кроме того, если наша цель — использовать Чи как приманку для той угрозы, которая таится на Мелаквине… Короче говоря, пусть сам решает, куда идти.

И все равно это было нелегко — спокойно стоять и смотреть, как он удаляется от тебя.

В первой же взятой мной пробе почвы оказался червяк. Формально это был мелаквинский червяк, но выглядел он в точности как земной: коричневатый кольчатый червяк, примерно десяти сантиметров длиной, с хорошо знакомыми толстыми поясками, охватывающими тело по всей длине.

— Приветствую тебя, — сказала я ему, чувствуя себя ужасно глупо. — Я разумное существо, принадлежащее к Лиге Наций. Прошу тебя проявить ко мне гостеприимство.

— Нашла что-нибудь? — спросил меня Ярун.

— Червяка.

— Ты разговариваешь с червяком? — слышно было, как он захихикал.

— Я разговариваю с существом из другого мира, которое может оказаться разумным. Не будь таким узколобым!

— Послушай, это же просто червяк.

Почти наверняка Ярун был прав. С другой стороны, имея дело с Лигой, всегда невредно проявить доброжелательность — вдруг удастся набрать дополнительные очки? Предполагается, что они неусыпно следят за всеми действиями людей.

Я отпустила червяка, но камнем преградила ему дорогу. Червяк ткнулся носом в камень и, казалось, растерялся. Достаточно веское доказательство. Он глуп; он просто червяк.

Я выстрелила в него из «станнера» и положила в пластиковый мешок.

Пока Чи шел к утесу, из травы у него под ногами с громким, испуганным щебетаньем внезапно выпорхнула птица. Мы с Яруном тут же выхватили «станнеры» и прицелились. Однако птица просто отлетела на несколько метров в сторону; похоже, никакой угрозы она собой не представляла. Мало того — птица двигалась даже неуклюже, волоча одно крыло.

— Я не трогал ее! — с видом оскорбленной невинности закричал Чи.

— Конечно нет, — ответила я. — Пожалуйста, стойте, где стоите.

И осторожно двинулась в сторону Чи. Птица с громкими, пронзительными криками суетилась вокруг.

— Что с ней такое? — спросил Чи.

— Она похожа на крикливого зуйка и ведет себя в точности как мать, у которой неподалеку гнездо. Делает вид, будто у нее ранено крыло, — чтобы мы погнались за ней и покинули ее территорию.

Я принялась обшаривать траву у ног Чи. Вообще-то яйца редко высиживают осенью, однако среди всех видов живых существ есть те, кто, так сказать, выбивается из расписания.

И в двух шагах в стороне я нашла гнездо, которое защищал зуек. В нем лежали три яйца, грязно-белые с коричневыми пятнышками.

Три прекрасных яйца.

Я взяла у Яруна Тугодум и присела на корточки рядом с гнездом. Атмосфера Мелаквина блокировала большую часть рентгеновского излучения, испускаемого здешним солнцем — Уфри, однако Тугодум прекрасно усиливал то немногое, что имелось.

Внутри каждого яйца находилась крошечная птичка (их мать продолжала взволнованно кричать