Правитель тут же поднялся, подошел к сыну, и, обняв его, начал гладить по голове, а затем тихо добавил:

— Ты, слишком много на себя берешь, ты не можешь обвинять себя во всех бедах, ты забываешь главное, не ты творил черную магию, не ты взял в полон душу матери, не ты вселил чудовище в душу брата. Тебе надо отдохнуть, у тебя была тяжелая ночь и тяжелый вечер. Ложись здесь, а я пойду к Эриху, а завтра мы переведем его сюда, а ты вернешься на свое ложе. Спи, спокойно мальчик мой.

Святозар послушал правителя, пошел к ложу, разулся и лег, отец подошел и укрыл его укрыва-лом, а после затушил свечи.

— Отец, — негромко сказал Святозар, — Возьми склянку с мазью, у Эриха наверно тоже дыра в спине ее прожег корешок, когда проникал вовнутрь, помажь и брата.

— Спи, мальчик мой, — ответил отец, и, забрав склянку со стола, вышел из шатра.

Проснувшись на следующий день около полудня, Святозар не спешил подниматься с ложа, от тяжелых дум и долгого сна болела голова. Но головную боль заглушала страшная душевная тоска, и даже те слова, которые, конечно же послал ДажьБог сейчас не помогали. Наследник лежал с открытыми глазами и смотрел на стол, что находился прямо перед ним, на его красивые, резные ножки, на гладко выстраганную, темно- бурую поверхность, и думал об Эрихе, к которому совсем не хотелось идти…. Совсем не было сил смотреть на него, успокаивать потому, как сама мысль, что в несчастьях и бедах брата виноват он, когда-то необдуманно создавший заговор на первенца была невыносима, а чувствовать рядом с собой каждый миг страдание брата казалось и вообще не возможным.

Вскоре отодвигая полог, закрывающий шатер вовнутрь вошел Храбр. Он негромко кашлянул, думая, что наследник спит, но увидев, что тот лежит с открытыми глазами, подошел ближе, и, отодвинув ноги Святозара сел на ложе.

— Ты, как, я погляжу, уже проснулся, — сказал наставник и похлопал его по ноге, — А чего не поднимаешься, лежишь тут один. Эрих уже изождался тебя, звал, а я ему говорю, что ты устал вчера и все еще отдыхаешь.

— А, отец, где? — поинтересовался Святозар.

— Уехал с Дубыней, да воеводами Ярополком и Баженом в Лебедянь, — ответил наставник и внимательно посмотрел на Святозара.

— Храбр, а ты чего не поехал, почему остался? На тебя это не похоже? — тяжело вздохнув, спросил наследник.

— Да- к потому, что Ярил попросил меня остаться и приглядеть за Эрихом…, и за тобой, — ответил наставник, и вновь похлопав наследника по ноге, сказал, — Ты, вчера вечером довольный был, шутил, а проснулся смурной какой-то, руки опять перевязаны… Ты часом не заболел?

— Храбр, я же уверен, уж кому, кому, а тебе отец, все про Эриха рассказал… Чего же ты меня выс- прашиваешь, сам ведь знаешь, что с моим братом… — с дрожью в голосе ответил Святозар и отер рукой глаз, точно смахивая с него слезу.

— Да, ты прав, Ярил мне и Дубыни все рассказал… Пришел под утро к нам в шатер и рассказал…,- заметил наставник, — И мы оба были потрясены тем, что узнали… Значит, Эриху ты не сможешь помочь и освободить его душу, — спросил Храбр и посмотрел на наследника, а когда тот отрицательно замотал головой, вздохнул, и продолжил, — Знаешь меня пугает, лишь одно Святозар.

— Что, Храбр? — негромко поинтересовался наследник.

— Да, то, что наверно погибнет моя любимая Восурия…

— О, чем, ты…, я тебя не понимаю, — поморщив лоб, переспросил Святозар.

— Да, как о чем… о том самом…,- начал Храбр, — Есть такое сказанье, про кудесника Ставра Великого, ты наверно его слышал. Когда- то на земле творили злое черные колдуны и хотели они уничтожить нашу Родину и наш народ, но кудесник Ставр вызвал их предводителя на бой и победил это зло.

— Не он победил, а Боги… — заметил наследник.

— Точно подмечено Боги, — согласился Храбр и кивнул головой, — Да, только Боги бы не пришли на выручку Ставру, если бы он не был сильным и храбрым. Если бы не ставил выше своей жизни свою веру, народ и землю. Нет к слабым и немощным Боги никогда не прийдут на помощь… Никогда! Слышишь, ты меня Святозар? Неужели обладая такими способностями, ты, Святозар, подашься слабости и забудешь, зачем ты сюда пришел? Ведь ты пришел не спасать Эриха, ты пришел, спасти нашу землю… Конечно с таким колдуном как Нук не справится твой отец, не справится Велей, а Ставр…, что скажет Ставр, а Святозар? Ведь ты и есть Ставр… Я это давно понял, я ведь учу тебя, разговариваю с тобой и вижу, какой ты… Боги послали тебя, чтобы ты спас нашу землю, наш народ, а ты… наверно ты забыл, зачем возродился вновь? Погряз в собственных страданиях и бедах, которые обрушились на твою семью…. Но я хочу тебе сказать душевные муки, которыми ты себя изводишь, самые страшные и тяжелые. Они подтачивают твою душу, душу кудесника Ставра…, а ослабевший и обессиленный душевной борьбой, ты не сможешь спасти нас всех, не сможешь нас защитить. Чернобог не только разрушает веру, сжигает книги истины, а вместо них пишет другие, кои извращают и уничтожает ведическую веру, но он также леденит души людей, заставляет их мучаться от допущенных ими когда-то ошибок, и все потому, что измученные такой борьбой, они легче подчиняются и перестают сопротивляться злу. Обессиленные и потухшие от бесконечного раскаянья, от бесконечной тревоги они саморазрушаются и еще при жизни начинают принадлежать Чернобогу…,- Храбр замолчал, затем взял Святозара за плечи, посадил на ложе и посмотрев прямо в очи наследника сказал, — Ставр очнись, это Чернобог разрушает твою душу, что ты делаешь с собой, прости сам себя…, прости, а иначе Святозару не победить Нука, слышишь Ставр…, никогда этот мальчик не победит это черное чудовище Пекельного царства, — наставник притянул к себе наследника, крепко обнял, и спросил, — Святозар, светлый мой ученик, ты готов идти дальше? Готов бороться и больше не оглядываться назад? Готов простить себя во имя жизни твоего народа?

— Да, мой учитель, я готов себя простить, готов прекратить мучить себя и истязать….,- твердым голосом ответил Святозар, и, отстранившись от Храбра, добавил, — Потому, как не о себе я должен думать, не о брате и своей семье, а я должен думать о моей Родине, точно как думал Ставр тогда, когда шел на бой с Сатэгой…

— Вот и славно, что ты это понимаешь, мальчик мой, — мягко заметил, наставник, — А теперь давай вставай… Переоденься, поешь и я перевяжу тебе руки, как велел мне Ярил. И пойдем к Эриху, а то он бедный мечется там, словно в клетке. Ему, что совсем на свет божий нельзя, он должен все время в шатре сидеть, я так и не понял, что твой отец про твои раны объяснял и про Эриха. Он был так взволнован, что я не стал его переспрашивать.

— Эриху, можно выходить на свет божий, наставник, — объяснил Святозар, поднимаясь и начиная переодеваться, — Я зашил при помощи корешка Семаргла рот чудовищу, что живет внутри него и теперь Нук не сможет ему приказывать и им управлять, от этого и дыры в моих руках.

— Ах, ты, страдалец наш, — очень тихо сказал Храбр и принялся перевязывать и мазать дыры на ру- ках Святозара.

— Удивительный ты, человек, Храбр…, такой мудрый, так можешь говорить…, отцу повезло, что с ним рядом такой верный и умный человек, — вздохнув, заметил Святозар.

— Да-к, я же Святозар наверно тоже не первую жизнь живу, только в отличие от тебя Боги не дали мне права узнать, кем я был в прошлой жизни…,- ответил Храбр. — Да и это хорошо потому, как у меня вряд ли бы хватило сил, нести эти знания и ведать теми вещами, что доступны тебе. И как бы ты не думал о себе, знай, мальчик мой, что не только Боги, но и люди видят в тебе достойного и светлого человека. А теперь садись и потрапезничай так, как я твоему отцу обещал не только поговорить с тобой, не только перевязать раны твои, но и обязательно накормить.

Святозар усмехнулся заботе отца и наставника и сел за стол, а Храбр вышел из шатра и позвал Вячко