завтракать.

Алиса взяла из корзины маленькую булку.

— Я отнесу ему чего-нибудь поесть. Уот опять сел в круг солдат.

— Милорд сказал, что потом спустится и позавтракает. Сегодня утром можно не торопиться.

Все предыдущие дни они вставали спозаранку и спешно трогались в путь, и сегодняшнее неожиданное послабление показалось Алисе праздником. Она прошла по холодной росе и поднялась на каменистую вершину, на которой стоял Раймон.

Увидев ее, он улыбнулся:

— Это была одинокая ночь, жена. Когда мы приедем в Виндзор, то первую неделю будем вставать с постели не раньше полудня.

Он расстелил на земле свой плащ, чтобы она села рядом с ним.

— Мы что, сегодня не едем? — спросила Алиса. Он опять взглянул на дорогу.

— Едем, но позже. Тронемся в путь перед полуднем.

— Вчера вы нас подгоняли.

— А сегодня пропустим вперед тех, кто ехал за нами следом. Иногда проще держаться у врага в хвосте, чем быть впереди него.

— У нас есть враг?

— Скоро узнаем. Если сегодня на дороге мы увидим знакомые лица — может, кто-то остановится подковать лошадь или починить фургон, — держитесь рядом со мной.

Алиса вздрогнула.

— Вы ожидаете неприятностей?

— Так близко от Лондона на дороге полно грабителей. Здесь им хватает поживы. У нас хорошая охрана и нет видимых богатств, если не считать лошадей и доспехов, которые могут привлечь внимание разбойников. И все же будет разумнее ехать с теми путниками, которые не видели нас раньше и не знают наших привычек.

— А храмовники… они уже уехали?

— Еще до рассвета. — Он прижал жену к себе и укутал ее плащом. — Ваше холодное лето идет к концу. Это утро такое же студеное, как зимняя ночь в Нормандии. Если сегодня вечером мы опять ляжем спать в полях, то Уот заползет прямо в нашу походную постель.

— У вас доброе сердце, Раймон.

— А у вас? Вы могли бы оставить этого маленького шалопая спать под открытым небом?

Она вздохнула:

— Временами у меня возникает такое желание. Он улыбнулся:

— Уот — это еще полбеды в сравнении с шумными толпами Виндзора. Но не волнуйтесь, я знаю одну гостиницу на краю королевского леса, за крепостными стенами, где любовники могут найти спокойное пристанище на ночь.

Алиса отодвинулась и заглянула мужу в глаза.

— Вы хорошо знаете эту гостиницу? Он поцеловал кончик ее носа.

— Очень хорошо. У нас будет отличная постель, отличная еда и…

Она отодвинулась еще дальше.

— А мы не столкнемся там с женщиной… или с двумя, которые вас дожидаются?

Раймон засмеялся:

— У придворных дам короткая память. Вряд ли хотя бы одна из них меня помнит.

— Значит, ваши любовницы были дурами, милорд.

Он улыбнулся шире и обернулся, чтобы обнять жену, но обнаружил, что плащ рядом с ним пуст.

Алиса шагала назад к лагерю, не оборачиваясь.

Три дня спустя отряд де Базена добрался до Виндзора. Они заранее съехали с лондонской дороги и стали петлять неприметными тропками вдоль полей между изгородями, запутывая след и втрое удлиняя свой путь. В конце концов они сильно отстали от самых медленных путников, с которыми вместе ехали через сомерсетские болота.

Три ночи они спали вдали от хорошей дороги и разводили маленькие костерки. Слава Богу, погода стояла сухая, но каждая ночь была холоднее предыдущей, знаменуя приближение зимы вскоре после второй жатвы. С осторожностью, усвоенной в военных стычках на границе Нормандии, солдаты де Базена оставляли костер догорать дотла и спали в холоде, зато в безопасной темноте.

Каждую ночь перед сном, уложив Уота, Раймон и Алиса недолго беседовали друг с другом. Они уже не так быстро, как раньше, приближались к Виндзору, однако вставали рано и допоздна кружили по загородным землям, а потом крепко спали после долгих часов верховой езды.

Раймон держался настороже и много раз за ночь выходил из палатки, чтобы поговорить со своими людьми, которые заступали в дозор. Алиса просыпалась каждый раз, когда он вставал с постели, и лежала без сна, прислушиваясь к шагам мужа и ожидая его возвращения. Ей хотелось, чтобы Раймон рассказал про женщин, которых знал при дворе короля Ричарда, и она многократно повторяла про себя наводящие вопросы, но когда он приходил в палатку и ложился рядом, не решалась его тревожить. Бдительность Раймона стоила ему сна, и ей не хотелось лишать его тех редких минут отдыха, которые он себе позволял.

Эти дни утомительных скачек и скудных удобств сказались на настроении Алисы. Ее раздражала пыль, осевшая на подоле ее новой мантильи и превратившая изумрудно-зеленый цвет в грязно-коричневый. По вечерам в темной палатке она с большим трудом расчесывала и заплетала свои спутанные волосы. У нее уже не возникало желания, как в первые дни поездки, снять с головы тесный плат и выпустить на плечо одну блестящую косу. Она мучительно мечтала о ванне в теплой спальне замка Кернстоу. Даже холодный ручей, протекавший вдоль земляных укреплений Морстона, был глубже и чище, чем те мелкие водоемы, в которых она пыталась помыться последние два вечера.

Когда впереди на холме замаячил огромный Виндзорский замок, отряд де Базена влился в бурный дорожный поток и уже не прятался от глаз попутчиков. Им навстречу из Виндзора медленной непрерывной вереницей ехали всадники на холеных лошадях с богато украшенной сбруей.

На дамах была многослойная одежда из мягкой, тонкой шерсти ярких цветов. Минуя всадников де Базена, они с откровенным любопытством разглядывали статную фигуру Раймона — дольше, чем дозволяли приличия, — а потом с высокомерным презрением отводили взгляд от пыльной одежды Алисы.

Позади них появились два храмовника, а во встречной толпе мелькнули еще трое, ехавшие одиночной колонной из Виндзора. У этих рыцарей не было в поводу черных вьючных мулов, и никто из них не выказал никакого интереса к отряду де Базена.

— Храмовников много, — сказал Раймон Уоту. — Только в этой стране сотни. Вряд ли это те самые рыцари, которых мы видели несколько дней назад.

Когда они подъехали ближе и стало слышно, как полощутся королевские знамена на шпилях Виндзорской крепости, дорога сузилась и стала еще оживленнее. К дальним путникам прибавились жители домов и гостиниц ближайшей деревни. Торговцы пирожками зазывали покупателей, возницы покрикивали на своих лошадей, поворачивая громоздкие фургоны в тесные улочки. Здесь было так же шумно, как в Данхевете в базарные дни.

Алиса опустила руку к седельной сумке и с беспокойством пощупала подушку, в которой лежала шкатулка. Почувствовав ее страх, Раймон подвел Шайтана к серой кобыле и отогнал лудильщика, который споткнулся и чуть не налетел на Алису.

Де Базен свернул с дороги и повел свой отряд к югу от замка, к маленькой тропе на краю темного королевского леса. Эта короткая тропка вела к монастырю. Там усталые воины отдохнут лучше, чем в Виндзоре, а он наконец-то предоставит своей жене спальню с мягкой постелью и приличной едой.

Последние три дня, должно быть, сильно утомили Алису. Она, как всегда, не роптала, но сделалась молчаливой и рассеянной. Казалось, ее раздражали толпы всадников, ехавших из Виндзора. Раймон внимательно вглядывался в каждого встречного, но не видел, чтобы кто-то приблизился к седельным сумкам жены или обидел ее как-нибудь по-другому.

Четыре низких здания монастыря располагались четким квадратом, примыкавшим к королевскому лесу. Со всех сторон монастырь был окружен садом, под яблонями которого сновали монахи в серовато-коричневых балахонах. Они носили глубокие корзины с фруктами к маленьким повозкам, стоявшим у дороги.

— Мы переночуем здесь, — сказал Раймон, — а завтра на рассвете я пошлю Эрика и Алена узнать, кто сейчас находится в Виндзоре и как дела у королевы. Если все в порядке, мы явимся ко двору в полдень.

Перед тем как въехать в монастырь, Алиса напрягла глаза и в последний раз взглянула на далекий Виндзорский замок.

— А почему мы не можем отправиться туда на рассвете? — спросила она. — Если королева здесь, мы, возможно, уже к полудню избавимся от шкатулки.

— И будем узнаны, не зная, кто нас ждет? Нет, я не поеду в замок до тех пор, пока не выясню, кто там есть.

— Вы говорите так, как будто замышляете злодейство, — заметила Алиса.

— Я буду действовать с большей осторожностью, чем если бы замышлял злодейство. По мне, так лучше встретиться лицом к лицу с сарацинскими разбойниками, чем явиться к вдовствующей королеве, когда она не в духе.

Въехав в монастырские ворота, они увидели во дворе лишь хмурого, обливающегося потом монаха, который старался держаться на безопасном расстоянии от массивной головы Шайтана.

Раймон услышал за дверью трапезной сердитые голоса. Помощники приора о чем-то яростно спорили. Единственный монах, который вышел поприветствовать его отряд, уставился на пыльные юбки Алисы. Раймон откашлялся.

— Нам нужны комнаты на два дня и сухая конюшня для лошадей.

Монах не двинулся с места.

— Вам нужно поговорить с приором, милорд. Раймон спешился и подошел к Алисе, чтобы помочь ей слезть с лошади.

— Скажите приору, что мы заплатим, сколько он попросит, — бросил он через плечо.

— Милорд, вам надо попросить комнаты у приора. Раймон убрал руки с талии жены и повернулся к монаху:

— Ну что ж, тогда приведите его сюда. Или отведите меня к нему. Мои люди проголодались, и лошадям нужен уход.

— Милорд, может быть, вам… здесь может не оказаться комнат для вас.

Раймон обвел взглядом тихий двор и вновь посмотрел на потное лицо