Она сопротивлялась — какой отпуск? Лето. Полевые работы. Раскопки.

   С тринадцати лет, когда она первый раз попала на раскопки, Машка ни разу не пропустила ни одного сезона.

  — Мария! — отчитывал Кирилл Павлович. — Я приказываю!  В отпуск,  и никаких полей! Сколько можно!

  — А на Азове такое интересное... — принялась было доказывать Машка.

   — Нет! Ты вон дошла совсем — зеленая, худая. Даже калифорнийский загар сполз с тебя от усталости! Ученый обязан отдыхать, иначе у него мозги коростой покрываются, и он перестает видеть с той ясностью, которая необходима. Ты в отпуске нормальном не была двенадцать лет! В полях ковырялась, стоя на коленках! Я прекрасно понимаю — и азарт, интерес, я, знаешь ли, в некоторой степени тоже ученый. Ты мне нужна к сентябрю здоровая, загорелая. С горящими глазами.

   — Да я понятия не имею, как отдыхают, Кирилл Павлович! — ныла Машка.

   — Вот и научишься! Все, это приказ, и обсуждению не подлежит! Давай мотай из Москвы в Турцию, в Грецию или там в Египет.

   — Нет, в жару и к морю не хочу! Больше месяца, как приехала, а мне все солнце припекает.

   — Еще лучше; В санаторий, дом отдыха или пансионат какой в глубинке, чтоб от раскопок твоих подальше, а то знаю я тебя — мотнешь, и все дела!

   Машка пригорюнилась — куда она сейчас поедет? Да не купить вот так сразу путевку, в середине лета, в хороший дом отдыха, а в плохой или средний ей не хотелось.

   — Ну, не печалься, — убрал начальственный металл из голоса Кирилл Павлович, поняв, что добился своего, — компьютер у тебя с собой, ты со своей группой все время на связи, если что уникальное раскопают, так и быть, можешь поехать. Но это вряд ли, денег нынче мало, работы то и дело останавливают, так что нечего тебе там торчать. — Он порылся в своем органайзере, достал визитную карточку и протянул Машке. — Вот, звони. Это хозяин «жирной» турфирмы, скажешь, что от меня, он поможет. И все — иди!

   Чтобы я ноги твоей здесь не видел! — громыхнул напоследок.

   Хозяин «жирной» фирмы помог, и вчера вечером Мария Владимировна прибыла в пансионат, надежно укрытый от цивилизации в глубинах России, сам при этом ярчайший образчик достижений той самой цивилизации, от которой удалось спрятаться.

   Пансионат и усадьба по соседству, за высоченным забором.

   Странное существо человек!

   Старается убежать от людей, машин, грохота и суеты, ищет местечко тишайшее, чтобы нико-го- никого вокруг, дабы надышаться, подумать в неспешности чистой природы... И тут же окапывается, окружает себя полным набором достижений той самой цивилизации, комфорта, и с непременным пультиком под рукой.

   Хорошо! Выехал на природу, подальше от людей!

   «Чего умничаешь? — одернула себя Маша. — А сама-то! «Мне что-нибудь поглубже в природу, подальше от суеты, шума и по высшему разряду». Молчала бы уж! Небось на байдарках сплавляться не потащилась и в палаточку с костерком в ча-шобе непролазной комаров кормить не захотела. Сидишь вон в номере люкс, винцо потягиваешь, рассвет наблюдаешь!»

   — И что тут у тебя происходит, Мария Владимировна? — спросила себя вслух. — То про детство вспоминаешь, то критике и философствованию предаешься. Сбрендила? Устала.

   И не понимала, как сильно устала. А сейчас поняла.

   Такой многолетней, закаменевшей, чугунной усталостью.

   И хотя развод был легким, как-то между делом, но пять лет не скомкаешь, как ненужную бумажку, и не выбросишь в мусорник. Но она уговаривала себя, что за эти годы сделала о-очень много и о-очень многого достигла и можно сделать вид, что семейная жизнь — это незначимо, ее совсем как бы и не было — и тьфу на нее. Небольшая ошибка в процессе работы.

   Но тьфу не тьфу, а она себя винила за то, что не разобралась в людях, позволила помыкать собой и не спорила — лишь бы не трогали, за то, что ни черта не видела и не замечала. Да за все винила!

   И ей стыдно было перед самой собой и людьми, что так долго терпела и жила с чужим человеком. Весь месяц после развода она уговаривала себя: «Забудь. Прости всех, и себя в первую очередь, и забудь!»

   И она старалась, старалась отпустить, забыть — вон в медвежий угол с пятизвездочным комфортом укатила.

   Юра попыток поговорить не бросал — звонил с завидной настойчивостью и регулярностью, намекал на раскаяние и желание повиниться, Маша бросала трубку.

   Кто-то засмеялся внизу у входа в корпус, она перегнулась через ажурную кованую решетку балкона.

   Молодая парочка целовалась на выложенной камнем дорожке, ведущей в сторону пляжа.

   Ну вот. Начался новый день.

   Значит, так! Отдыхать будем активно! Плавание, длительные прогулки пешком, попробовать кататься на лошадях, на лодке обязательно, и... А «и» она придумает позже, по мере изучения предоставляемых услуг.

   Все! Хватит лирики! Одеваться, собираться!

   Давай, давай!