обрезали пуповину, помыли Арианн и ребенка.

Кэт не отходила от своей подруги. Арианн совсем обессилела, а Кэт знала, что опасность для матери часто наступала после тяжелых родов вместе с началом лихорадки. Кэт вытерла лоб Арианн и обрадовалась, что Арианн открыла глаза и посмотрела на Кэт знакомым чистым и ясным взором.

– Ребенок. Я хочу увидеть свое дитя, – прошептала она.

Кэт кивнула, не в силах говорить из-за застрявшего комка в горле. Но, когда она поспешила к Юстису передать просьбу Арианн, ее сердце замерло.

По мрачному выражению на его лице она догадалась, что произошло нечто ужасно нехорошее. Ребенок, который так страстно кричал совсем недавно, теперь лежал совершенно беззвучно.

– Боже мой, в чем дело? – Кэт едва отваживалась спросить, но все же нашла в себе мужество. – Что-то не так с ребенком?

– Ребенок. – Юстис кивнул оцепенело. – Дитя, ради которого Арианн рисковала жизнью… и она никогда не сможет иметь больше детей.

Отогнув одеяло, он показал ребенка Кэт. Она судорожно вздохнула.

– Что мне сказать Арианн? – Юстис с тоской искал поддержки в ее взгляде.

– Правду. – Кэт беспомощно ссутулилась. – Вы едва ли сумеете скрыть это от нее.

Снова завернув ребенка в одеяло, Юстис пошел к кровати. Арианн приподнялась повыше на подушках, протягивая руки за ребенком.

Юстис вздрогнул при виде нетерпения и ожидания, написанных на лице Арианн. В отчаянии он подбирал слова, чтобы подготовить ее.

– Арианн, я должен сказать тебе нечто важное…

– Говори все, что хочешь, – перебила она мужа. – Только сначала дай мне моего сына.

Юстис был так ошеломлен, что чуть не разжал руки. Все-таки ему удалось передать малыша Арианн, не выронив его.

Как только Арианн притянула к себе ребенка, Юстис без сил опустился подле нее на кровати.

– Ты… ты знала, что это мальчик?

– О да, я ощущала это уже несколько месяцев. Твой сын часто общался со мной в ранние утренние часы. Главным образом посредством весьма ощутимых толчков с его стороны.

Со сверкающими глазами Арианн откинула одеяло и стала рассматривать крошечные пальчики и ноготки. Она прочувственно и удовлетворенно вздохнула.

– И ты не расстроилась, что твое дитя – мальчик? – Юстис продолжал с удивлением рассматривать свою жену.

– Зачем же мне расстраиваться? Он же красив. – Арианн с сияющей улыбкой залюбовалась сыном, нежно произнося слова, которые звучали как какой-то древний язык. Или, наверное, это всего лишь был тот особый язык, который понимают только матери и их малыши.

– Но я думал… ты так хотела иметь дочь, чтобы она стала Хозяйкой острова Фэр после тебя.

– Все, что я хотела, это здорового ребенка. Твоего и моего. А что касается передачи титула, я могу поступить, как другие Хозяйки острова Фэр поступали задолго до меня. Найду подходящую маленькую девочку и обучу ее всему. У меня теперь уйма времени для этого.

Юстис нежно улыбнулся жене. Обхватив ее за плечи, он сжал Арианн и их новорожденного сына в своих могучих объятиях.

Арианн опустила рубашку и начала кормить мальчика. Он нетерпеливо схватил сосок Арианн, восхищая обоих родителей своей энергией.

Юстис поцеловал Арианн в лоб.

– Когда наш сын общался с тобой, он когда-нибудь случайно не называл тебе свое имя?

Арианн глубоко заглянула в еще мутные голубые глаза сына.

– Леон, – тихонько вымолвила она. – Его имя – Леон, наш маленький львенок.

Торжественность ночи прерывалась всплесками необузданного веселья. Хозяйка острова Фэр благополучно разрешилась от бремени, произведя на свет сына. Вино текло рекой, и кругом пылали костры. Рыбаки, домохозяйки и молодые девушки – все безудержно отплясывали вокруг мерцающего пламени.

Мартин Ле Луп стоял поодаль, наблюдая веселье, но оставаясь в тени огромного дуба. Насколько он был счастлив за Арианн и Юстиса, настолько же он радовался возможности только наблюдать празднества с расстояния, задумчиво глядя, как Кэт, взявшись за руки с другими женщинами, смеялась и танцевала, вне себя от радости. Даже старушка Агата Баттеридор присоединилась к веселью, она прыгала вокруг и размахивала своей тростью.

Из всей прислуги Мартина только Агата отважилась решиться на пересечение пролива и перспективу жить на чужой земле.

Она свирепо объявила, что ничто и никто не разделят ее с милой крошкой, и уж конечно не кучка каких-то французов. И если уж она, Агата, сумела привыкнуть к мисс Кэт с ее ирландскими штучками, то не сомневалась, что ее уже ничто не испугает.

И действительно, для женщины, которая никогда не уезжала из Лондона дальше, чем Саутуорк, мисс Баттеридор замечательно прижилась на острове Фэр. Она даже училась говорить по-французски, хотя и с акцентом, который часто заставлял Мартина поеживаться.

Ему же всегда было немного не по себе на острове. Этот мир казался ему чересчур узким и замкнутым.

Но много важнее, убеждал он себя, что Мег чувствовала себя здесь счастливой. Но ему было трудно наблюдать, как ее все сильнее поглощало обучение у Арианн и ее погружение в жизнь острова. Его дочь, казалось, все больше и больше отдалялась от него, и происходило это все быстрее и быстрее.

Когда девочка разыскала его в саду, он подумал, что Мег сильно повзрослела, даже притом, что она, совсем как прежде, прижалась к нему, уютно устроившись под его рукой.

– Разве это не замечательно, папа? То, что у Хозяйки острова Фэр родился малыш?

– Замечательно, – Мартин наклонился, чтобы поцеловать Мег в макушку. – Значит, ты вполне довольна твоим новым домом?

– О да. Кэт была права. Остров Фэр – удивительное место. Здесь древнее волшебство пульсирует повсюду, и ты чувствуешь это, даже в деревьях. – Мег оторвалась от него, чтобы погладить рукой ствол дерева. – Ты видишь? Попробуй сам.

Чтобы сделать ей приятное, Мартин погладил ствол дуба.

– Как будто дерево недовольно мной.

Мег рассмеялась и покачала головой, глядя на него.

– Я очень люблю тебя, папа. Но иногда ты такой безнадежно глупый.

– Я понимаю, я был не прав, когда пытался заставить тебя отрицать твой дар Дочери Земли. Но, по- моему, я уже несколько раз просил у тебя прощения.

– Я не говорю о тебе и обо мне. Я говорю о Кэт. Знаю, что ты обожаешь ее, и у тебя, конечно, большой опыт по части ухаживания за женщинами. Так почему же ты до сих пор не встал перед ней на колено и не объяснился ей в любви?

– Наверное, я слишком боюсь получить от нее затрещину, – горько усмехнулся Мартин и добавил тише: – Кэт не любит меня, как бы нам, тебе и мне, этого ни хотелось.

– Нет, любит, – настаивала Мег, нетерпеливо топнув ногой.

– И откуда такая уверенность? Читала в ее глазах?

– Так уж получилось, что читала, но любому болвану видно, как она обожает тебя. Она только слишком уж горда, чтобы сказать тебе это. – Мег уперла руки в бедра и сурово посмотрела на него. – Вопрос в том, папа, что ты собираешься со всем этим делать?

Кэт брела через луг, лунный свет мерцал на тронутой морозом траве, земля поскрипывала под ногами. Звуки пирушек остались далеко позади, и она глубоко вдохнула, смакуя тишину, позволившую собраться с мыслями.

Она вспомнила то время, когда уезжала с острова в начале лета, чтобы выполнить задачу, возложенную на нее Арианн. Все сложилось много лучше, чем Кэт имела причины надеяться в то время.