— Дитя думает, что я Демон, посланный из ада, и что меня надо было сжечь на костре, как только я родился. Впрочем, это мнение мне хорошо знакомо.

— Мальчик мой, -начал было Фитцледж, беря Анатоля за руку. Тот раздраженно отстранился.

— Оставьте ваши уговоры, милейший Фитцледж. Пока Бесс исполняет свои обязанности и устраивает мою жену, она останется в доме. Я не вижу никакой серьезной угрозы в болтовне деревенской девчонки.

Особенно когда приближается истинная опасность. Все чувства Анатоля разом обострились, в мыслях возник образ человека, идущего по коридору. Правда, как ни силился он сосредоточиться, образ оставался расплывчатым. Анатоль не преувеличил, говоря Медлин, что, когда Сентледжи собираются вместе, они производят шум. Силы, присущие им, сливались в единый поток, искажавший восприятие.

Может, это егерь? Недавно Уорфорду сообщили, что видели браконьеров, и… У Анатоля перехватило дыхание от острой боли в висках. Он надавил пальцами на лоб.

Нет, это не теплая энергичная аура Уорфорда, а нечто холодное, острое, словно лезвие ножа, вонзается в мозг.

— Роман!

Это имя сорвалось с уст Анатоля, точно ругательство. Фитцледж вздрогнул. Все разговоры в гостиной разом смолкли, все взгляды устремились к двери. Как говаривал с горечью Анатоль, никто иной не умел так торжественно обставить свое появление.

Сняв треуголку и плащ с капюшоном. Роман обернулся к Бесс Киннок, замершей за его спиной, и с небрежным изяществом сбросил ей в руки одежду.

Потом ущипнул девушку за щеку, отчего Бесс зарделась, и воззрилась на Романа с немым обожанием.

Вслед за тем Роман отвесил собравшимся элегантный поклон. На нем был парчовый камзол цвета слоновой кости и такие же кюлоты, голубой жилет, расшитый серебром. Длинные золотистые волосы Романа были стянуты сзади черной бархатной лентой, открывая красивое точеное лицо. Стряхнув с кружевных манжет незримую пылинку. Роман взглянул на Анатоля. В его глазах плясали зловещие огоньки.

Анатоль вспомнил о злой фее, натворившей немало бед.

Дурное предчувствие стиснуло грудь, и он шагнул вперед, преграждая путь Роману. Кузен с нескрываемой насмешкой оглядел его черный сюртук.

— Боже милосердный! Кто-нибудь умер?

— Пока еще нет.

На губах Романа заплясала довольная усмешка, а в дальнем конце гостиной возникло движение. Двоюродные братья Анатоля вскочили на ноги, Адриан настороженно замер, а Мариус нерешительно шагнул вперед.

Наверняка все они хорошо помнили последнюю стычку Анатоля с Романом, которая произошла здесь же, в замке Ледж.

Это случилось в день похорон Линдона Сентледжа, когда напряжение многих лет взаимной неприязни и соперничества усугубилось горем Анатоля. Они с Романом вцепились друг другу в горло, точно бешеные псы, и, чтобы их разнять, потребовались объединенные усилия всего клана Сентледжей.

А все из— за часов. Часов отца Анатоля, которые по традиции должны были достаться его сыну, но заполучил их Роман.

Он до сих пор не расставался с этой вещицей. Вот и сейчас намеренно неторопливо достал часы из жилетного кармана и открыл, нарочито давая Анатолю заметить портрет матери на обратной стороне крышки.

— Боже мой! — пробормотал Роман. — Мои извинения, кузен. Кажется, я слегка опоздал?

— Опоздал?! — хмыкнул Аиатоль, стараясь не показать, какое впечатление произвел на него вид отцовских часов. Понизив голос, чтобы не слышали остальные, он спросил: — Какого черта тебе здесь понадобилось?

Роман вздохнул.

— Этот вопрос, похоже, входит у тебя в привычку. Надо заметить, весьма утомительную привычку. Я приехал, чтобы присоединиться к этому милому семейному сборищу.

— Что-то не припоминаю, чтобы тебя сюда приглашали!

— А должны были пригласить. Насколько мне помнится, я ношу имя Сентледж.

— А я стараюсь об этом забыть.

В глазах Романа мелькнул зловещий огонек.

— Тогда, пожалуй, придется напомнить.

Анатоль весь подобрался, ожидая стычки, и между ними встал Фитцледж.

— Джентльмены, прошу вас, — заговорил oн тем же огорченным тоном, каким увещевал их еще детьми. — С этой нелепой распрей давно пора покончить. Сентледжи всегда были дружной семьей. Мастер Роман, если вы желаете остаться, то должны вести себя достойно.

Злоба, исказившая красивое лицо Романа, сменилась обычной ленивой насмешкой.

— Да, сэр, конечно, — небрежно согласился он.

— Милорд, — обратился Фитцледж к Анатолю. — Подумайте о вашей жене. Неужели вы хотите огорчить ее неприятной сценой?

Анатоль упрямо выпятил челюсть, но взглядом невольно отыскал Медлин, окруженную Сентледжами. Лицо ее светилось невинным любопытством и удивлением.

«Нет, — подумал Анатоль, — не захочет». Интересно, как далеко он способен зайти в стремлении огорчать Медлин? Пожалуй, спляшет и с самим дьяволом, если понадобится.

Шагнув к Роману, он цепко стиснул его руку повыше локтя.

— Если ты останешься, — прошипел Анатоль сквозь зубы, — то будь добр, придержи свой пакостный язык. Моя жена ничего не знает о наших наследственных странностях, и пока я намерен держать ее в неведении. Попробуешь меня обмануть, пеняй на себя.

Роман удивленно вскинул брови, но сказал:

— Разумеется, кузен, Я далек от желания вызвать твое неудовольствие.

Он высвободил руку, разгладил рукав, изобразив на губах сладкую улыбку, которой Анатоль ни на йоту не доверял. Внутренний голос, редко подводивший его, искушал воспользоваться рожденным даром. Одно хорошее усилие, и Роман отправится не то что за дверь, а прямиком в ад.

И тогда он до смерти напугает Медлин, станет в ее глазах диким, необузданным чудовищем.

Оставалось лишь сделать, то, что Анатоль так часто проделывал прежде, — уступить кузену дорогу.

Когда Роман вошел в гостиную, прочие мужчины перевели дух и немного успокоились. Роман обменялся парой пустяковых фраз с младшими кузенами, но тут увидел Медлин — и обычное сардоническое выражение лица сменилось искренним изумлением. Он смотрел на Медлин во все глаза; и Анатоль отлично его понимал.

Со смесью гордости и отчаяния, он думал, что в этот вечер его юная супруга особенно хороша.

— Анатоль, — промурлыкал Роман, не сводя глаз с Медлин, — надеюсь, ты представишь меня своей жене.

В груди Анатоля шевельнулось почти незнакомое чувство, которому он даже не сразу нашел название — страх.

— Медлин, -сухо произнес он, — это мой кузен Роман.

Не обращая внимания на более чем нелюбезный тон Анатоля, Роман склонился над рукой Медлин.

— Мадам, — он поднес к губам кончики ее пальцев, — если бы я знал, что встречу такую красавицу, непременно нанес бы вам визит гораздо раньше.

— Благодарю вас, -пробормотала Медлин. Глаза ее взволнованно блестели. Роман всегда оказывал такое действие на женщин. Глупо было надеяться, что Медлин, такая восприимчивая и чувствительная, поведет себя иначе.

С нелегким сердцем Анатоль слушал, как Роман шелковым голосом расточает Медлин комплименты, превозносит ее красоту и очарование.

Он сам должен был сказать ей, как она прекрасна сегодня, и непременно сказал бы, если б не