– Мери, – прошептал он, – сейчас полночь.

– Твой отец сказал, что ты никогда не отвечаешь на телеграммы газеты «Кроникл».

– Ради Бога, Мери. Мой отец дурак.

– Ты всегда так говоришь.

Тоби подошел к окну и посмотрел на улицу. Ветер, вначале дувший с востока, теперь с воем дул с севера и гнал по улице пустую бочку. Она катилась прямо посередине мостовой.

– Когда ты говорила с моим отцом?

– Он был здесь в полдень и забрал картину.

– Какую?

– Картину Маклиза.

– О черт! – воскликнул он.

– Тише, ты разбудишь Джона.

– Мери, как ты могла позволить ему украсть нашу картину?

– Нет, нет, он не украл, – ответила Мери и села на кровати. – Он хочет отдать ее почистить своему другу в Уайтчепеле. Это все виновата сажа от нашего камина в Фарнивалс-Инн. Он ведь тебе говорил об этом.

– О Господи.

– Тоби, не злись так. Я уверена, что он вернет ее.

– Тогда ты знаешь больше моего, – раздраженно ответил Тоби. Он рассчитывал сам продать эту картину. – Моему отцу ничего не стоит соврать, лишь бы деньги остались в его руках.

– Но ведь это правда, что «Кроникл» спрашивала о тебе, Тоби.

Однако его не радовал разговор о «Кроникл». В первые недели их женитьбы Мери в двух случаях высказала свое мнение относительно его работы, и он очень твердо и решительно сказал ей, что работа мужа касается только его одного.

– «Кроникл» очень заинтересована, чтобы ты писал для нее.

– Но я слишком занят, чтобы удовлетворить их просьбу.

После этого наступило молчание. Он чувствовал в темноте, как она напряжена. В последнее время в ней появилась какая-то враждебность. Теперь, когда она резко отвернулась от него в постели, он подумал, что ему пора пересмотреть свое мнение о ее «материнском характере», который, казалось, он хорошо знает.

– Ты слишком много уделяешь времени игре в бабки, – пробормотала Мери.

– Дорогая, – начал было он. Несмотря на раздражение, которое он испытывал, Тоби нежно коснулся рукой ее пухлого плеча. – Дорогая, я не играю в бабки. Ты сама придумала, что я играю в бабки с Джеком Мэггсом?

– Ты мне это сказал.

– Ты просто не так поняла меня, дорогая. В эту игру играли в прошлом веке на улице Пеппер-Элли- стэйрс. Я нашел ее в памяти того, кого гипнотизировал. Джек Мэггс умел играть в бабки. Он описывал мне пол, на котором играл. Именно об этом я сделал недавно заметки в своей тетради. Это сулит нам деньги, поверь мне. Энтуистл заплатит мне хорошие деньги за эту серию.

– Но ты же сам признался, что у тебя нет ничего написанного, – не сдавалась жена.

– Это так, Мери, но я скоро напишу рассказ. Наконец она приняла его руку.

– Раньше ты не нуждался в магнитах. Тебе достаточно было бумаги и чернил. Ты творил, Тоби. Господи, посмотри на героев, которых ты создал. Миссис Морфеллен. Неужели, чтобы создать ее, тебе нужны были магниты?

– Разве я не зарабатываю деньги, Мери? Разве не забочусь о тебе? Тебе не нравится твой новый дом?

– Лиззи любит его.

– А ты?

– Я не смею его любить.

– Почему?

– Я знаю, что нам придется его покинуть.

– Что за глупости ты говоришь, дорогая. Не говори так. Если мы оставим его, то только, чтобы переехать в еще лучший дом.

– Но что мне делать, когда мясник отказывается давать нам даже требуху, пока мы не погасим долги.

– Пожалуйста, дорогая, уже далеко за полночь.

– А бакалейщик. Господи помоги, он не пускает меня в лавку. Пожалуйста, Тоби, ты поедешь в Брайтон?

– Брайтон?

– Да. Материал для «Кроникл».