Я отвернулась и пошла к пансионату. Мне было тяжело идти, ноги не слушались. У меня было огромное желание – лечь на кровать и поплакать вдоволь. Одной, без укоризненных взглядов и утешений.
Я забежала домой, захлопнула дверь. От бессилия я прислонилась к стене и горько зарыдала. Потом села на пол и достала бумажные платки.
Но почему? – вертелся вопрос в моей голове. Почему именно сейчас?
Я встала, сбросила куртку и пошла в комнату. Мэт оставил сигареты и зажигалку на столике. Зажигалка была моим подарком – овальной формы, с дельфинами на голубом фоне. Когда Мэт прикуривал, дельфины загорались. Я взяла зажигалку и легла на кровать.
Три года назад я даже не догадывалась, что встречу Мэта. А сегодня, что потеряю…
Мне захотелось его написать, улыбающегося, в поезде. В черной кожаной куртке, в голубых джинсах и с деревянным крестиком на черной веревочке.
Я подошла к мольберту, достала кисти и принялась за работу.
В голову лезли разные мысли. Люблю ли я Мэта? Наверное, это больше чем любовь. Это сочетание всего вместе – уважения, привычки… А любит ли меня Мэт?
23
К утру картина была готова, а я валилась с ног. На мне была рубашка Мэта, которая до сих пор пахла его одеколоном и сигаретами. Я взглянула на себя в зеркало: заплаканные глаза, немного припухшие; волосы в разные стороны, краска на щеке. Мне стало все равно. Какая разница, ведь больше некому приходить с утра ко мне в гости!
Я упала на кровать и попыталась заснуть. Но сон не шел. Мне стало так одиноко, внутри все опустело, и слезы высохли на моих щеках. Если бы сейчас серийный убийца с огромным топором залез ко мне в спальню, я бы равнодушно на него взглянула и повернулась на другой бок…
Мотылек, думала я. Я обычный мотылек! Опять полетела не на тот свет… Глаза начали смыкаться, мысли стали туманными, и я погрузилась в сон, где Мэт был всегда рядом.
Но не успела я заснуть, как кто-то постучал в дверь. Я подумала, что Кински пришел за солью или сахаром, как он любит это делать по утрам. Я взглянула на будильник – пять тридцать.
Кински вообще обнаглел! – подумала я и укрылась с головой одеялом.
Но стучать не прекращали.
Меня нет дома! Бесчувственные люди! У меня горе случилось, а вы?! – хотела я закричать.
В дверь опять постучали и потом… открыли своим ключом.
Серийный убийца? – пронеслось у меня в голове. Ну что ты там стоишь, проходи. Я не буду сопротивляться!
– Малыш, ты спишь? – раздался знакомый голос.
– Мэт? – Я скинула одеяло. – Мэт, это ты?
Передо мной стоял мой друг с сумками и радостно улыбался.
– Я не смог уехать! – Он сел на кровать возле меня. – Обещаю, мы всегда будем вместе…
Слезы радости хлынули из моих глаз. Я кинулась обнимать своего единственного друга.
– Мэт! – кричала я. – Я так этого хотела! Мэт! Мэт!
– Успокойся, малыш… Только не плачь…
Я была по-настоящему счастлива. Я боялась, что это сон. Но он был таким реальным!
– Ущипни меня! Это сон? – продолжала я.
– Нет, это не сон. – Мэт осыпал мое лицо поцелуями. – Ты самое дорогое, что у меня есть, Лиззи!
– А как же твоя карьера? Лондон? Что скажет твой босс? – У меня посыпались вопросы.
– Мне достаточно денег, которые я получаю в Нью-Йорке. Пускай Питер едет. Босс, конечно, поругается, но это не важно. Важно, что ты будешь рядом со мной! Когда я сидел в самолете, то это осознал. Я боялся, что ты натворишь много глупостей. Перестанешь писать… И я не смог…
Я крепко прижала к себе Мэта и не хотела его отпускать. Я вдохнула его запах – аромат одеколона и сигарет, посмотрела на его улыбку с ямочками, в его огромные голубые глаза, озорные, как у подростка…
Как мы и договаривались, Мэт со мной больше не расставался. Его босс был в ярости оттого, что Мэт отказался от должности заведующего отделом в лондонском издании, на которую его уже утвердили. Но потом, посмотрев на стоявшую возле монитора компьютера фотографию своей красавицы- жены, босс вошел в его положение и успокоился. Мэт попросил отдать должность его коллеге Питеру. Питер был холостяком, он любил перемены и жаждал получить новый материал для статей. Лондон мог дать ему все. Босс немного задумался и согласился с тем, что Питер хорошая кандидатура. Только Мэту необходимо было все же слетать в Лондон, подтвердить свой отказ.
– Мы летим вместе! – твердо заявил Мэт.
Мы сидели в нашей любимой кофейне. День выдался теплым и солнечным. Казалось, что лето просится обратно в наш город. Я была в голубом платье в белый горошек, с широким ремнем на талии. Мэт – в льняной рубашке яркой окраски и в своих любимых голубых джинсах. Мы отказались от горячего кофе и неспешно попивали фруктовый сок из больших бокалов.
– Сегодня замечательная погода! – выдохнула я.
– Давай покатаемся на лодке? Спокойно поговорим вдвоем? – Мэт подмигнул мне и отставил опустевший бокал.
Сегодня многие захотели покататься по реке, и цены на прокат лодки повысили втрое.
– Бизнесмены! – ухмыльнулся Мэт.
– Сэр, завтра опять будет дождь, в этом сезоне мы банкроты! – заявил владелец станции и показал нам арендованную Мэтом лодку.
Накинув джинсовую куртку, я села напротив Мэта. Он взял весла и стал грести к мосту.
Я любовалась своим отражением в холодной воде.
– Болезнь Нарцисса… – прошептала я.
– О чем ты? – рассмеялся Мэт.
– Ты знаешь легенду о Нарциссе? – Мэт пожал плечами, и я продолжила: – Давным-давно в Греции жил прекрасный юноша по имени Нарцисс. Он очень любил смотреть на свое отражение в ручье, восхищаясь своей красотой: черными вьющимися волосами, большими карими глазами, атлетической фигурой. Однажды Нарцисс проходил мимо обрыва и решил полюбоваться своим отражением. Он лег на берег и стал смотреть на прозрачную гладь ручья. «Как ты прекрасен, Нарцисс! – приговаривал он. – Я так хочу тебя поцеловать!». Его одолело сильное желание прикоснуться к своему отражению. Но, потянувшись к нему, он упал с обрыва и утонул. Боги решили, что такая красота должна жить вечно и превратили Нарцисса в цветок, который распускается весной в горах, – поведала я, глядя на собственное отражение.
И вдруг вспомнила неуклюжие строчки из бумажки, которую я вытащила из печенья:
Ну вот, Мэт ко мне вернулся. И мы вместе плывем по речке. Пора начинать верить в предсказания! Что там дальше было про любовь?..
24
Через день мы уже сидели в салоне самолета. Я села у иллюминатора. Мэт был рядом и держал меня за руку. Он вертел в руке свой деревянный крестик. Мэт много раз летал в Лондон, в Москву и Рим, но всегда боялся перелетов.
– Ты была в Лондоне? – спросил Мэт.
– Нет. Я дальше Нью-Йорка и родного города не выезжала! – засмеялась я.
– Значит, быть мне твоим гидом! – Он убрал крестик и застегнул верхние пуговицы черной рубашки.
– А чем я буду расплачиваться?
– Будешь целую неделю хозяйничать в моей квартире! Начнем, когда вернемся в Нью-Йорк! – Мэт похлопал по моему плечу и рассмеялся.
– Питер уже в Лондоне? – спросила я.
– Он в тот же день вылетел! Уж очень он любит переезды. – Мэт отключил мобильный телефон и бросил в небольшой кожаный портфель. – Вот чем мы с ним всегда различались: он очень любит перемены, а я консервативен!
