плане улучшения его отношения к нацистской партии.

Гитлер хотел бы нанести визит в период с 1-го по 15 июля. К этой дате ему необходимо возвратиться в Германию, чтобы возглавить кампанию по выборам нового рейхстага. По моему мнению, этим визитом Гитлер собирается связать себя морально с Италией. С другой стороны, визит окажет необходимое влияние на лидера коричневорубашечников, сентиментального человека по натуре, поскольку будет проведен еще до взятия ими власти.

Его превосходительство, глава правительства, дал свое принципиальное согласие на этот визит. Гитлер должен приехать как гражданское лицо и пробыть два или три дня. Он нанесет визит его превосходительству и секретарю партии, чьим гостям он будет. Если будет удобно, то он сможет произвести смотр милиции. Визит должен носить официальный характер, чтобы не дать никакого повода для подозрительности нашим противникам.

Его превосходительство попросил меня обсудить с его личным секретарем Чиаволини необходимые подготовительные мероприятия к визиту.

Об этом я ничего не сказал ни Гитлеру, ни кому-либо другому, ожидая мнение Чиаволини по следующим вопросам:

а) время визита;

б) день, когда можно будет проинформировать Гитлера;

в) программа визита (встречи, мероприятия, меры безопасности).

Я ничего не обещал Гитлеру, хотя было ясно, что у него самые серьезные намерения приехать. Он прекрасно понимал, какие это может вызвать международные последствия, но в то же время полагал, что они не сыграют большой роли после прихода его партии к власти. Гитлер даже сказал, что и без визита его политика в отношении Италии не претерпит никаких изменений. По нашему мнению, если визит не состоится, это повлечет за собой определенную потерю влияния на Гитлера, конечно при наличии желания как-то использовать его».

Берлин, 21 июня 1932 года

«Я передал Гитлеру соображения его превосходительства. Он слушал внимательно, будучи счастлив и горд, что дуче проявляет к нему интерес и симпатию. Гитлер, как я уже отмечал, в то время преклонялся перед Муссолини.

Лидер коричневорубашечников, прослышав о попытках покушения на жизнь дуче, напомнил мне, о чем говорил в прошлом году, когда прошли слухи о возможности визита Муссолини в Германию:

— Дуче сможет приехать в Германию лишь тогда, когда мы возьмем власть в свои руки. Тогда для его жизни не будет никакой опасности, и немецкий народ сможет выразить ему свое обожание.

В разговоре об Австрии Гитлер сказал мне, что не может полностью рассчитывать на эту нацию. Тамошние политики говорят о ее насильственном присоединении к Германии, лишь бы получить деньги. Франция им платит, и все остается без изменений.

Его нисколько не взволновали угрозы Баварии и деятельность принца Руппрехта. (Гитлер ненавидит Габсбургов и Виттельсбахов.)

Принц вращался в католических кругах и за несколько дней до этого принял участие в банкете католических промышленников Рейнской области в Дюссельдорфе.

— Двух штурмовиков было бы достаточно, чтобы утихомирить сепаратистов, — сказал в этой связи Гитлер.

Затем он спросил меня, есть ли что новое в отношении его поездки в Италию. Я сказал, что дуче будет рад видеть его, но поинтересовался, насколько целесообразен выезд до 31 июля. Ведь внутригерманская ситуация, подчеркнул я, требует его присутствия в стране. К тому же не стоит срывать переговоры, ведущиеся в Лозанне.

Гитлер весьма неохотно согласился с моими доводами. (Он уже запланировал эту поездку: один день во Флоренции, два — в Риме, один или два дня — в Неаполе. При этом он намеревался прилететь из Мюнхена в Верону или Милан самолетом, а оттуда проследовать на автомашине.

Не знаю, действовал ли я достаточно предусмотрительно, но я не нанес никакого ущерба нашим взаимоотношениям, уходя от Гитлера, постаравшись убедить, что реализация поездки зависит не от нас.

Гитлер изолируется все более и более от нынешнего кабинета министров. Мне нетрудно убедиться, что он следует советам, которые я давал ему в недавнем прошлом. На днях он охарактеризовал их как «слабаков», которые легко поддаются манипулированию.

— Я хочу достичь своей цели намного раньше, чем это ожидается, — сказал он мне при встрече».

Бенедетто-дель-Тронто (курорт на побережье Адриатики, где Ренцетти проводил свой отпуск) 15 июня 1932 года

Ачиллу Старасе, секретарю Национальной фашистской партии, Рим

«Ваше превосходительство!

Получил на днях распоряжение Чиаволини сконтактироваться с вами лично по вопросу визита главы немецкого национал-социализма, намечаемого на ближайшее время, о котором я уже докладывал вашему превосходительству устно.

Гитлер намеревается прибыть в Италию в период с 1-го по 15 июля всего на три или четыре дня, чтобы затем возвратиться в Германию для ведения избирательной кампании. Гитлера будут сопровождать его помощник Геринг, имевший честь быть в прошлом году представленным дуче, секретарь Гесс и несколько членов руководства партии (по возвращении в Германию я пришлю список и характеристики на этих людей, маршрут поездки Гитлера и специальные запросы гостей).

Вся эта группа будет являться гостями партии. Служба безопасности подключится с момента пересечения ими границы, ответственные за это лица должны поддерживать прямой контакт со мной.

Гитлер — вегетарианец и не пьет вино, очень любит музыку. Если не будет слишком жарко, он хотел бы посетить некоторые монументы и музеи Рима. Он очень чувствителен и легко поддается раздражению, поэтому теплый прием окажет на него благоприятное впечатление. Говорит он только по-немецки.

Вот то, что я хотел сказать по поводу визита. Считаю целесообразным сообщить Гитлеру детали поездки только за несколько дней до выезда, чтобы избежать публикаций в газетах. Как я считаю, поездка должна состояться после окончания Лозаннской конференции.

Здесь я пробуду до завтрашнего вечера. Если не произойдут какие-либо изменения, то 16-го намерен выехать в Берлин. Коли ваше превосходительство не имеет ничего против, то свою информацию я дам по телефону, естественно не упоминая Гитлера.

С уважением

Ренцетти».

Берлин, 23 января 1933 года

«В последние несколько дней проходили переговоры между различными группами правых с целью создания национального фронта. Немецкие националисты, прервав свое молчание, объявили войну фон Шляйхеру [9], а «Стальной шлем» сблизился с ними и нацистами с целью вхождения в создаваемый фронт.

В политических кругах правого крыла существует убеждение, что такое согласие вполне достижимо и что Гинденбург, учитывая ситуацию, свалит Шляйхера и предложит представителям фронта взять власть в свои руки.

Большое значение придается посредничеству фон Папена [10], который имеет большое влияние на окружение президента.

Состав нового кабинета министров, как это представляют себе «заговорщики», будет выглядеть следующим образом:

канцлер — Гитлер;

вице-канцлер и иностранные дела — фон Папен;

экономические вопросы — Хугенберг [11];

проблемы труда и занятости — Франц Зелдте [12];

внутренние дела — представитель партии;