– Сейчас будут, – ответил за нее Эдик.

– Они-то будут, только кто их здесь будет ждать...

Степан резко поднялся с кровати. Голова заболела сильней, каждая клеточка тела застонала от боли. А еще температура, как будто грипп у него. Но все это ерунда. Главное, руки и ноги слушаются его. Он может встать. И наверняка может ходить.

Он встал с кровати. Сделал несколько шагов по палате. Нормально, жить можно.

– Командир, ты чего? – озабоченно спросил Федот.

– А того! Делайте что хотите, но чтобы через пять минут здесь была моя одежда... С Шилиным я буду общаться лично. Или кто-то «против»?

– Да нет, все «за», – расплылся в довольной улыбке Комов. – Только зачем пять минут. Можно пять секунд...

Он похлопал по сумке, переброшенной через плечо.

– Ну вот, а если бы был смертельно ранен?

– Да мы бы тебя, командир, и мертвого подняли...

– Хорош трепаться! Савельев и Кулик, перекрыть доступ в палату медперсоналу и посторонним лицам! Комов, доставайте одежду!..

Через десять минут Степан уже выходил из больницы. Его попытались остановить, когда он садился в «Волгу» Федота. Но было уже поздно.

Сначала заехали в отделение. Там их ждало сразу несколько дел.

Первое: микроавтобус с полудюжиной полностью экипированных омоновцев – это Федот постарался.

Второе: Степан и Кулик вынули из платяных шкафов и надели на себя милицейскую форму – брюки, кителя, рубахи с галстуками. Явление чрезвычайно редкое – посмотреть на них собралось чуть ли не все отделение. Включая начальника. Фразы типа «Степан Степаныч, вы же должны быть в больнице» Круча совершенно игнорировал.

И третье: был вытащен из камеры и брошен в машину к Эдику сутенер Толик. И уже с ним ментовская команда двинулась в сторону столицы. Две машины и микроавтобус. К этому эскорту должна была еще присоединиться машина Лозового.

В квартире Сверчка они были в семь часов.

– О, Катенька! – просиял ублюдок. – Какая ты прелесть...

Катя посмотрела на Федота – в квартиру вместе с ней поднялся только он и Эдик, прочие остались внизу. И хитро так ему улыбнулась.

– Можно?

– Что можно? – не понял он.

– Ну скажи «можно»! – все с той же улыбкой потребовала она.

– Ну можно...

– Спасибо! – кивнула Катя.

И подошла к Сверчку.

– И вам, Михаил Евдокимович, спасибо. За все спасибо!

И в тот же миг Сверчок согнулся в три погибели. С неожиданной резкостью Катя ударила его кулаком в пах. От такого удара и Федот бы загнулся.

– Пожалуйста, Катюша, – превозмогая боль, прохрипел Сверчок.

– А он еще юморист... – ехидно хмыкнул Комов. И Лозовому: – Давай, Рома, собирайся. Поедем...

– А этого? – тот показал на Сверчка.

– Рот зашпаклевать, наручниками к батарее.

Иван Геннадьевич заказывал девочку на девять вечера. К ужину, как молочного поросенка, подать... Мразь!

Герман был не в духе. Еще бы, провалить такую операцию.

Алла его поняла, не осудила. Да и не до этого было. Пришла весточка от шефа. Назван был объект ликвидации. Филиппов Валерий Борисович. Был получен полный пакет информации о нем.

И сейчас в тесноте однокомнатной квартиры Герман ломал голову, как подобраться к этому олигарху.

– Чего ты мучаешься? – спросила Алла.

– Да вот, ребус. Думаю, как к Филиппову подобраться. В машину мину поставить – слишком хлопотно, большой риск «засветиться». О доме и офисе говорить нечего. Служба безопасности у него на высоте, иначе просто быть не может. Со спецтехникой у них никаких проблем....

– Дорогой, ты зациклился на своих «адских машинах»...

– Думаешь, его можно свалить пулей?

– А разве нет других способов ликвидировать жертву?

На ее губах застыла змеиная улыбка. И взгляд холодный, недвижный, как у рептилии. Наверняка в ее мозгу рождался план.

– Неужели ты забыл, как мы работали вместе... Надо просто тряхнуть стариной. И мне развеяться не помешало бы... У тебя, дорогой, сегодня был тяжелый день. Приляг, отдохни, а я подумаю...

Она отобрала у Германа стопку листов, распечатку с принтера. И углубилась в их изучение. Через полчаса она стала собираться.

Алла ушла, через пару часов вернулась с ворохом новой одежды и косметики. Оказывается, она сходила в дорогой магазин. И теперь вот начала прихорашиваться. Герман с ревностью следил за тем, как она надевает новое кружевное белье.

– Ты собираешься с ним спать?

– С кем?

– С Филипповым!

– Вряд ли я успею залезть к нему в постель сегодня. Хотя, дорогой, все возможно. Насколько я поняла, он большой бабник...

Германа душила ревность. Но он не останавливал Аллу. Он был почему-то уверен, что она переспит с Филипповым. И именно сегодня.

Если Алла чего-то хочет, она обязательно этого добьется.

Успокаивало одно – после встречи с Аллой Филиппову уже не жить.

До Успенской, где в своем домике ждал Катю Шилин, ехали больше часа. И потом внимательно присматривались к аккуратному – десять на десять метров – домику. Вроде ничего подозрительного. Банька топится, какой-то невзрачный мужичок старается. Этот помехой не будет.

Ровно в восемь к дому подъехал джип «Ленд Крузер». Ну вот и хозяин дома пожаловал.

Из машины выскочили два крепыша, открыли ворота. Значит, в доме, кроме истопника, нет никого, кто мог бы это сделать. Это хорошо. С двумя телохранителями и водителем возни будет немного.

– Ты мне скажи, Толик, на зону годков эдак на дцать хочешь? – спросил у сутенера Федот.

– Да еще плюс западло за «решками». К каким-нибудь отморозкам беспредельным бросим, – добавил жару Кулик. – А они тебя парашу языком заставят вылизать...

– Нет... – испуганно покачал головой тот.

– Тогда сейчас возьмешь Катю, подъедешь с ней к своему сраному клиенту. Сдашь ее, пожелаешь ему веселой ночки и как ни в чем не бывало уедешь...

Что ему делать, Толик знал и без того. Но дело важное, и Степан должен был заинструктировать его до слез. Чтобы ненароком чего-нибудь не напутал. А то потом ведь плакать крокодильими слезами будет, говорить, что не так понял.

– В общем, если вспугнешь клиента, тебе ад раем покажется. Понятно, щенок?

– Да понял, понял...

– А ты, Катя, не бойся, в обиду мы тебя не дадим...