– Да пойду вот, погуляю. – Катя рукой показала на детский городок в парке через дорогу.

– Только не долго...

– Хорошо! – кивнула Катя и побежала.

Десять лет девочке. Совсем еще дитя. Но уже успела наиграться во взрослые игры. А хочется детских... Будет у нее все это...

– С кем это ты там? – спросила Люба.

– С дочкой...

– Нет, я серьезно.

– И я серьезно. Девочку одну приблудную нашли. Жалко стало, к себе взял. Не пропадать же ребенку...

– Ты серьезно?

– Дальше некуда... А что, мне уже тридцать пять, между прочим...

– Ну да, совсем старик...

– Старик не старик, а от своего решения отказываться не собираюсь.

– А тебя как будто кто-то отговаривает, – улыбнулась Люба. – А можно, я посмотрю на твою дочку?

– Ты ее сейчас не увидишь.

Катя была уже далеко. Метрах в ста пятидесяти от дома, к детскому городку подбегала.

– Ничего, я уж как-нибудь...

Люба сменила Степана у окна.

– Это чьи там пятки сверкают?

– Катины...

– Значит, ее Катя зовут... В теремок забежала... А где ты ее нашел?

На этот вопрос ему отвечать не хотелось. Пора менять тему.

– Виталий Георгиевич, у меня к вам вопрос...

– Да, пожалуйста...

– Я смотрю, у вас телохранитель в доме ночует. Один?

– Нет, два...

– Они же и на работу вас сопровождают?

– Нет, сейчас подъедут машины. Одна моя, другая с охраной. И еще от Сафрона посланцы могут быть...

– Ну, без Сафрона никуда, – скептически усмехнулся Степан.

– А вот и машины подъезжают, – сказала Люба.

– Хотелось бы взглянуть...

Степан снова занял место у окна.

Только его привлекли не машины, которые въезжали во двор. Он увидел Катю. Она как сумасшедшая бежала в обратную сторону. Не к теремку, а от него. И в глазах страх. И кричит.

– А-а, помогите!

Степан сначала подумал, что Катя шутит. Разыграть его захотела. Но когда он увидел, как что-то блеснуло в окошке теремка, все встало на свои места.

Киллер. В теремке затаился киллер. С оптической винтовкой в руках. Он подстерегал Болотова. Но его случайно обнаружила Катя. И за это она может поплатиться жизнью.

В теремке робко вспыхнул огонек. Выстрел. Через прибор бесшумной стрельбы. Но к этому времени Катя уже подбежала к дороге. Как будто сам бог подставил ей подножку. Она споткнулась и упала за бордюр. Пуля прошла у нее над головой.

А Степан уже держал в руке свой «макаров». Щелчок предохранителя, клацнула затворная рама, и сразу же выстрелы. Бах! Бах! Бах!

Расстояние до теремка больше ста метров. Для «пээма» это слишком много. Но нужно хоть как-то отвлечь внимание стрелка от Кати.

Степан вызывал огонь на себя. И дождался. Хорошо, вовремя пригнулся. Пуля просвистела в миллиметрах от его уха.

Джип с телохранителями остановился, не доезжая до подъезда. Парни там не промах, сразу въехали в ситуацию. Один вылетел из машины с помповиком, еще трое с пистолетами «ИЖ» – точными копиями «ПМ». Оружие загрохотало, картечь и пули полетели в теремок.

Охранники – профессионалы. Это чувствовалось во всем. Они не залегли, не дали втянуть себя в перестрелку. Медленно, осторожно они продвигались вперед.

Степан не стал ждать, когда они управятся без него. Будто какая-то пружина оторвала его от пола, и он вылетел в окно. Приземлился на мягкую почву палисадника. И тут же сделал перекат. Только делать это было не обязательно. Снайперу было не до него. Ему бы или атаку телохранителей Болотова отбить, или побыстрее смыться.

Катя была в безопасности. Она лежала за бордюром, инстинкт самосохранения надежно прижимал ее к асфальту дороги.

Степана тянуло к ней. И он встал, сделал шаг в ее сторону. И тут будто небо обрушилось на землю. Грохот, пламя, осколки железобетонных конструкций...

Степан находился совсем недалеко от подъезда, у входа в который рванули фугасы. Ударная волна страшной силы оторвала его от земли. В первое мгновение ему показалось, что его сейчас забросит в то же окно, откуда он только что вывалился. Второе мгновение поглотила бездна небытия...

Дрянь! Дрянь!! Дрянь!!!

Сумасшедшая девчонка вихрем ворвалась в теремок. И сразу наткнулась на него.

«Дяденька! Вам плохо?»

Герман притворился мертвым. Бывает такое, умирают бомжи.

Никак не думал он, что эта малолетняя дурочка решит пощупать его пульс. А она решилась. Ее нисколько не смущал омерзительный запах, царящий в засранном теремке. И покойников она явно не боялась.

Ее нежные пальчики прикоснулись к его шее.

«Дяденька, вы живы!»

Никак не ожидал он, что в этих детских ручках столько силы.

Девочка взялась за него и перекатила на спину. Герман открыл глаза. Он видел, как меняется лицо девчонки. Удивление и испуг.

«Дяденька, я вас узнала!.. Вы киллер...»

Герман дернулся, попытался схватить ее. Но нет, девчонка оказалась проворней. Она выбежала из домика и бегом от него.

И бежала не к кому-то, а к майору Круче. Да, к тому самому. Герман видел, как он привез эту девчонку на машине, оставил ее одну, а сам пошел к Болотову. Вернее, к своей сестре. Видел Герман, как он отпускал ее к теремку.

Твари!!!

Герман знал, что делать. Он мгновенно вытащил из-под брезента винтовку, вывел ее на цель, припал глазом к окуляру оптического прицела. Девочка уже подбегала к дороге, по которой нет-нет да проносились машины. На спусковой крючок он нажал в самый неудачный момент. Девочка неожиданно упала, и пуля прошла у нее над головой. И упала она неудачно. За бордюр. И лежит в укрытии, не высовывается.

А из окна квартиры Болотова послышались выстрелы. Долбаный Круча в «разговор» влез. Со злости Герман навел винтовку на Кручу, выстрелил. Но промахнулся.

Мысль о неудаче подтвердили подъехавшие телохранители Болотова. Пока они не выкурят Германа из теремка, Болотов из дома не выйдет.

Герман уйдет. И некому будет нажать на кнопку «дистанционки».

Но он еще не ушел...