– Да я все понимаю, – испуганно кивал Сверчок.
– Толика твоего мы забираем. Похороним как человека... – Степан посмотрел на Саню и незаметно подмигнул ему.
Сутенер по-прежнему не подавал признаков жизни. Вернее, он уже успел очнуться, но Кулик вырубил его по новой.
Саня все понял, схватил «кота» под мышки. К нему присоединился и Федот. Вместе они потащили его вниз.
Степан же прошел в комнату, где скрылась Катя.
Девочка сидела в кресле. Лицо закрыто руками, ноги поджала под себя. Теплый, нежный комочек.
Катя плакала.
– Ты чего? – Степан присел на корточки, погладил ее рукой по спине.
– Я всегда плачу, когда жду...
– Чего ждешь?
– Жду, когда меня повезут к другому дяде...
По-детски тонким голосом Катя говорила совершенно не о детских вещах.
– Тебя больше ни к кому не повезут...
– Вы отдадите меня маме? – Она грустно-грустно посмотрела на него.
– А разве это плохо?
– Лучше, чем здесь. Но она все равно меня продаст...
– Это она тебя этому козлу продала?
– Да...
Таких матерей нужно отстреливать как бешеных собак.
– Давно ты здесь?
– Уже скоро месяц...
– И все это время ты жила здесь?
– Да...
– И сколько вас таких?
– Ира, Маша, Лена... Их на всю ночь увезли... Я уже больше не могу...
Катя снова заплакала.
– Хватит сырость разводить, – погладил ее по волосам Степан. – Собирайся, домой поедем...
– Я не хочу к маме. Я ей не нужна...
– Ко мне поедем. Я один жил. А теперь мы будем жить вместе...
– А вы не будете мне делать больно?
– Чего? – не сразу понял Степан.
А когда понял, похолодел. Эта девочка воспринимает его как полового партнера. И неудивительно, психика ее изуродована. И все благодаря этому ублюдку по имени Михаил Евдокимович. Спасать надо девочку. Спасать, пока не поздно.
– Мне всегда больно, – заплакала Катя.
– Ты даже не думай, я не собираюсь пользоваться тобой. Ты будешь мне как дочь...
– Правда? – ее лицо озарилось.
Только сейчас Степан понял, какое важное решение он принял.
– Правда...
– Вы очень сильный мужчина. Вы мне нравитесь. Я хочу иметь такого отца...
Степан взял ее за руку и повел к выходу.
– А мои вещи?
– У тебя будет все новое...
Он не хотел, чтобы в ее будущее переходило хоть что-то из прошлого.
– Вы забираете Катю? – спросил его Сверчок.
Степан остановился, пристально всмотрелся в его лицо.
Этот тип окончательно пришел в себя. И уже вынашивал в голове какие-то планы. Степан чуял, что в этих планах для него нет ничего хорошего.
– Не твое собачье дело... Если ты сообщишь Шилину о нашем разговоре, ты труп, – предупредил он.
– Да разве я не понимаю...
Сверчок лебезил перед ним. Но в глазах холодная фальшь. Такому верить нельзя.
А потом, этот гад заставлял Катю делать гнусные вещи. Степан не сдержался, правая его рука сама сорвалась с привязи, и Сверчок размазался по стене.
Степан вышел из квартиры вместе с Катей. Спустился вниз.
– Ну что, командир, поехали? – спросил Кулик.
Он стоял возле подъезда, курил.
– Мы-то поедем. А от тебя, Саня, родина ждет подвига...
– Чего?
– Поднимайся к Сверчку. Я ему по роже съездил. Вроде жив... Короче, посидишь с ним, пока Рома тебя не сменит. Глаз да глаз за ним нужен, как бы Шилину не сообщил...
– Все понял, командир... Он сейчас один?
– Один.
– Тогда нужно спешить. Как бы прямо сейчас на Шило этот гад не вышел...
Кулика сдуло как ветром. Настоящий опер, все понимает с полуслова. Только не знает, что Сверчок в отрубе сейчас – никуда позвонить не может.
Двух «котов» отпустили. Федот поехал домой. Рома повез Степана и Катю в Битово. А заодно он должен был доставить сутенера Толика в отделение. Ему в «обезьяннике» до завтрашнего вечера сидеть. А потом его Степан использует в одном деле.
Наврал он Кате, что больше ее не повезут к клиенту. Так получилось, что Шилин заказал на завтра именно ее. И она у него будет.
В Битово пробуждалась жизнь. А началась она с собачников. Парк – лучшее место для прогулок с четвероногими ублюдками.
Герман ненавидел собак, а те не любили его. Стоит собака, никого не трогает, ни на кого не рычит, а стоит пройти мимо нее Герману, начинает скалить клыки. С каким бы удовольствием он перестрелял всех.
И сегодня ему пришлось пообщаться с одной сукой. Мерзкая колли забежала в его теремок и самым наглым образом справила на него нужду. Хорошо, рычать не стала, тем более кусаться. Она его просто не заметила. Вернее, за бревно приняла или за что-то подобное тому. Герман профессионал – он умел лежать без движения долгие часы, и с маскировкой у него все в полном порядке. Конечно, если бы в теремок зашел человек, то за бревно бы его никак не принял. Но зато бы увидел в нем натурального бомжа. Подозрений ноль, зато презрения выше всякой нормы. Только от чужого презрения Герман умереть не боялся.
Собачники гуляли рядом с теремком. По парковым аллеям бегали доморощенные спортсмены. А потом все как по команде исчезли. В парке наступила тишина. Зато ожил двор подконтрольного дома. Люди покидали его, спешили на работу. На бревенчатый теремок на детской площадке в парке через дорогу никто не обращал внимания. Герману это было на руку.
Время семь часов. В любое время мог появиться Болотов. Герман не боялся прозевать момент. Весь в напряжении, он в любую секунду был готов нажать на кнопку дистанционного пульта.
Но Болотов пока не появлялся.
Глава вторая
– Дядя Степа, я с вами!
Степан только улыбнулся, глядя, как Катя соскакивает с дивана и начинает торопливо одеваться.
Они приехали под утро. Он накормил девочку, запустил ее под душ, уложил спать. И сам поспал немного. На кухне, сидя на стуле. В таком положении легче просыпаться. А если лечь – тогда все, только баржей его
