Иль заманил в капкан лисуНа шапку добрый лесовик…Не то забормотал старик!Колокола… Колокола…И саван с гробом — два крыла!Уж пятьдесят прошло с тех пор,Как за ресницей жил бобер,Любовь ревниво зазирая,И искры с шубки отряхая,Жила куница над губой,Но все прошло с лихой судьбой!Не то старик забормотал!Подброшу хвороста в чувалИ с забиякой огонькомСпою акафист о былом!Как жила Русь, молилась мать,Умея скорби расшиватьШелками сказок, ярью словПод звон святых колоколов!* * *В калигах и в посконной рясе,В пузатом сумском тарантасе,От хмурой Колы на КряквуЯ пробирался к Покрову,Что на лебяжьих перепутьях.Поземок-ветер в палых прутьяхЗапутался крылом тетерьим,По избам Домнам и ЛукерьямМерещатся медвежьи сны,Как будто зубы у луны,И полиняли пестрядиныУ непокладистой Арины, —Крамольницу карает Влас…Что ал на штофнике атласУ Настеньки, купецкой дщери,И бык подземный на Печере,Знать, к неулову берег рушит,Что глухариные кладушиВ осоке вывели цыплят —К полесной гари… 'Эй, Кондрат,Отложь натруженые возжи,И бороду — каурый стогРазвей по ветру вдоль дорог!..''С никонианцем нам не гоже…''Скажи, Кондратушко, давно лиПомор кручинится недолей?И плат по брови поморянкеКакие сулят лихоманки?Святая наша сторона.Чай, не едала толокнаНе расписной, не красной ложкойИ без повойницы расплоткойУ нас не видывана баба!..''Никонианцы — нам расслаба!'И вновь ныряет тарантас —Затертый хвоями баркас.Но что за блеск в еловой клети?Не лесовик ли сушит сети,Не крест ли меж рогов лосиных,Или кобыл золотоспинныхПасет полудник, гривы чешет?То вырубок седые плешиВ щетине рудо-желтых пней!Вон обезглавлен иерей —Сосна в растерзанной фелони,Вон сучьев пади, словно кониЗабросили копыта в синь.Березынька — краса пустынь.Она пошла к ручью с ведерцемИ перерублена по сердце,В криницу обронила душу.Укрой, Владычица, горюшуБезбольным милосердным платом!..Вон ель — крестом с Петром распятымВниз головой — брада на ветре…Ольха рыдает: Петре! Петре!Вон кедр — поверженный орелВ смертельной муке взрыл когтямиЛесное чрево и зрачками,Казалось, жжет небесный дол,Где нетюгодный мглистый волРазвил рога, ка. к судный свиток.Из волчьих лазов голь калиток,Настигло лихо мать-пустыню,И кто ограбил бора скрыню, —Златницы, бисеры и смазни,Злодей и печенег по казни, —Скажи, земляк!.. И вдруг Кондратий,Как воин булавой на рати,В прогалы указал кнутом:'Знать ён, с кукуйским языком!'Гляжу — подобие сыча,И в шапке бабе до плеча,Треногую наводит трубкуНа страстнотерпную порубку.
