лунным светом долина была полна изменяющих форму. Рядом кольцо колючего кустарника окружало ее друзей. Она слышала возглас Джоаха, но его голос прозвучал странно далеко.

В ее ушах продолжало звенеть от давления на глубине. Ее дыхание было прерывистым. Более того, магия, потраченная на то, чтобы вытащить их на поверхность озера, оставила в ней ощущение пустоты.

Мгновение назад, близкая к смерти, она была вырвана из забытья хором дикой магии, поднявшимся в ее крови. Когда она обнаружила, что Эррил сжимает ее в объятиях, она действовала инстинктивно, больше ради спасения Эррила, нежели ради себя. Воззвав к своему холодному огню, она направила свою магию в воду под собой, создав для них обоих опору в виде колонны изо льда. Когда они оказались на поверхности, частица ее яростной магии освободила их из ледяного кокона.

Теперь, освобожденная, Елена обрела контроль над своим ведьминым огнем, погасила танцующие языки пламени и заставила стихнуть хор дикой магии.

— Ты в порядке? — спросила она Эррила. Ее голос был слабым и хриплым.

Он опустился на колени.

— Я да… теперь, когда ты в безопасности.

Сталь в его голосе придала ей сил.

Торн подошла ближе.

— Что случилось? — крикнула охотница.

Елена осторожно встала на своей колонне, стараясь не поскользнуться на гладкой поверхности. Стоя на коленях, Эррил помог ей удержаться: ее ноги дрожали от холода. Льдинки висели на ее одежде и волосах. Сильная дрожь грозила скинуть ее с колонны.

— Елена, — повторила Торн, — что случилось?

Медведь подошел к охотнице. Глаза Елены расширились при виде огромного зверя. Вздрогнув, медвежьи черты переплавились в нечто, что было смешением зверя и человека: отец Торн, старейшина силура.

Рев вырвался из его горла, затем он медленно сложился в слова:

— Вы убили нас всех!

Елена затруднялась понять смысл этих слов. Она искала способ спуститься с колонны. Лед уже таял, собираясь в ручейки.

— Будь осторожна, — пробормотал Эррил позади нее. Его зубы стучали. — Силура думают, что ты уничтожила Древо Духа.

Елена прекратила поиски способа спуститься и смотрела на двоих стоящих внизу. Она старалась заставить онемевший язык говорить:

— Уничтожить Корень? Я бы никогда…

— Ложь! — крикнул старейшина. Эхом раздался рев — его поддержали остальные.

Торн вышла вперед, словно отгораживаясь и от отца, и от его обвинения:

— Тогда скажи нам, что случилось.

Елена взглянула на пострадавшее дерево, чей ствол был расколот надвое. Она обвела взглядом все деревья с голыми ветвями, обрамлявшие долину. Все они были мертвы.

— «Наше время стражей кончилось»… — пробормотала она, повторяя слова Корня.

— Что это было? — спросила Торн.

Елена глубоко вдохнула.

— Корень говорил со мной, — сказала она, дрожа, но пытаясь заставить свой голос звучать твердо. — Он сказал: чтобы защитить эти леса, вы должны покинуть их.

— Никогда! — воскликнул старейшина.

Торн выставила ладонь перед отцом, прося о спокойствии:

— Куда нам нужно идти?

— Искать Близнецов.

Торн задохнулась:

— Фердайла и Могвида?

Елена кивнула. Тепло понемногу возвращалось в ее тело.

— Я уверена, это то, что имел в виду Древний. Я видела образ двух братьев.

— Это ложь! — прошипел старейшина.

— Отец, — возразила Торн, — Ты сам сказал, что Корень говорил с Еленой. Стал бы он делать это, если бы она намеревалась причинить ему вред? Корень читает в сердцах людей.

Ее слова, казалось, заставили задрожать ее отца. На мгновение звериные черты угрожали одержать верх над человеческими.

— Корень был обессилен… Возможно, он не знал, что демон может носить столь невинное обличье.

— Ты видел сияние, отец. Корень не сиял так ярко давным-давно. Он выбрал ее, чтобы она передала его послание.

— Покинуть наши леса и искать проклятых близнецов?

Торн покачала головой:

— Корень всегда направлял нас. Должны ли мы оставить без внимания его последнее послание?

— Откуда нам знать, что чужеземка говорит правду?

Теперь настал через Торн выглядеть неуверенно. Она повернулась к Елене, ее глаза умоляли о каком-то знаке, каком-то доказательстве.

Елена не знала, что делать. Эррил придвинулся ближе:

— Возможно, тебе стоит показать им это.

Он указал на серебряный меч, наполовину вытащив его из ножен. Глаза Елены расширились, когда она узнала талисман, данный Корнем.

— Ты сжимала его, когда я нашел тебя.

Она кивнула и взяла оружие в левую руку, вытаскивая из ножен. Она вспомнила просьбу Корня: «С этим знаком веди наших детей».

Елена боролась с дрожью во всем теле. Она прочистила саднящее горло и сказала громко, чтобы все услышали:

— Я выбрана увести вас из ваших лесов! Это то бремя, что я должна нести по воле Корня! Как доказательство, мне было дано это!

Она подняла меч, чтобы все его видели. Его края были столь острыми, что трудно было провести пальцем по ним, не порезавшись. С прикосновением лунного света клинок вспыхнул своим собственным внутренним сиянием, ярко запылав в ночи. По всей долине послышались пораженные вздохи.

— Этого не может быть! — воскликнул старейшина. Он упал на колени, в то время как остальные изменяющие форму подходили ближе в смущении.

— Отец, что не так?

Старейшина слепо потянулся к дочери.

— Это то, что принадлежит только Корню и его избранному. Тайное обещание, которое дает старейшина каждого поколения.

— Что за обещание?

Его голос превратился в шепот, но Елена расслышала его:

— Следовать за предсказанной в далеком прошлом, той, кто понесет Меч Розы вновь.

Торн посмотрела на Елену и сияющий клинок:

— Меч Розы?

Елена знала, что она держит поднятым в воздух; она узнала меч в тот момент, когда он оказался в ее руках. На Алоа Глен Елена прочитала каждый текст, где был хотя бы намек или какая-то история, связанная с ее предшественницей, Сизакофой, и она узнала оружие, порожденное древней ведьмой. Оно было описано бессчетное количество раз и названо множеством имен: Клинок Демона, Крадущий Души, Меч Ведьмы. Но какое бы имя оно ни носило, полоску сияющего серебра с розой, вырезанной на рукояти, ни с чем нельзя было спутать.