как кровь этих осквернителей окропит нашу землю.

Старейшина сгорбился; затем с ревом он вскочил, его плащ разорвался, когда зверь, скрывавшийся внутри него, вырвался на свободу. Появился черный мех; с ревом вытянулась клыкастая морда. Руки стали тяжелыми лапами с острыми когтями. Огромный медведь поднялся на сильные ноги и заревел в ярости.

Торн отпрыгнула в сторону:

— Отец! Нет!

Она едва увернулась от тяжелого удара.

Мерик встал перед ней:

— Уходи, девочка. Это не твой бой.

Он пригнулся, готовый ответить на вызов.

С воем медведь прыгнул на Мерика, когти вытянулись, чтобы срезать плоть с костей. Но прежде чем он смог ударить, стена ежевики выросла из земли, разделив противников. Медведь ударил колючую преграду, а Мерик споткнулся.

— Сюда! — крикнула Нилан.

Мерик рискнул оглянуться. Остальные столпились вокруг, в том числе и охотники. Нилан стояла перед ними, спина прямая, руки раскинуты, пальцы растопырены.

— С гибелью звена, — объясняла Нилан, — наша магия вернулась к нам. Разве ты не чувствуешь?

Мерик, отвлеченный схваткой со старейшиной, не заметил, как исчезла тяжесть, давившая ему на плечи. Он потянулся к своей магии, и его серебряные волосы рассыпались по плечам, сияя, словно нимб, от переполнявшей их энергии. Он вновь обрел целостность!

Мерик попятился, чтобы присоединиться к остальным, пока старейшина рвал путаницу кустов ежевики и шиповника, весь в крови от тысяч шипов. Нилан вытянула руки, и колючий кустарник вырос со всех сторон, окружая их отряд подобно крепостной стене. Она продолжала заклинание, взывая к своей магии, делая их защитные стены выше и толще.

По другую сторону стен нападали изменяющие форму, возглавляемые старейшиной. Со всей долины силура стекались к месту сражения, взъяренные зрелищем древних деревьев, мертвых и голых. Шелест ног, лап, копыт по опавшим листьям звучал отовсюду, словно треск смертоносного лесного пожара.

Над их головами изменяющие форму обретали крылья, ныряя к острову в центре моря колючего кустарника. Но Мерик использовал свою магию и сводил их усилия на нет неожиданными порывами ветра и воздушными течениями, с которыми им не по силам было бороться.

Совсем рядом другие пытались прорваться сквозь барьер или под ним, но Нилан каждый раз не пускала их.

Медленно поворачиваясь, спина к спине, словно танцуя некий смертельный танец, Нилан и Мерик сражались за то, чтобы удержать свои крепостные стены.

В центре стычки Джоах, поддерживаемый Арлекином, смотрел на огромное мертвое дерево, лишившееся листьев.

Озеро покрывали медные листья. Никакого движения. Никаких следов Эррила и Елены.

За последние месяцы Джоах познал отчаяние всех видов — потерю молодости, гибель Кеслы, но в этот момент он узнал истинные глубины безнадежности. Это был бездонный колодец, и он падал в него все глубже. Крики и завывания вокруг исчезли, краски выцвели, все потеряло смысл.

Резкий крик заставил его посмотреть влево. Он заметил, как Брианну тащат в дыру, что раскрылась в земле. Ее босая нога оказалась в хватке бронированных клешней.

Ее брат, Гунтер, рванулся ей на помощь без единого слова, решительно и целеустремленно. Он схватил клешни руками, затем напряг плечи и разорвал их. Что-то захныкало в дыре.

Брианна высвободила ногу и отпрыгнула.

— Назад! — крикнула Нилан.

Гунтер отпустил клешни и помчался прочь. У его пяток из земли вырвался спутанный клубок колючего кустарника и закрыл дыру, вырастая все более густым с каждым мигом.

— Их слишком много! — крикнула Нилан. — Они подходят со всех сторон!

Словно в подтверждение ее слов, что-то большое нырнуло за барьер мимо плеча Джоаха, подхватило одного из охотников и перелетело через кустарник. Джоах проследил его полет. Мужчина сопротивлялся, его плечо было зажато в когтях гигантского руха. Его вес был слишком большим, чтобы изменяющий форму мог удерживать его. Охотник был брошен вниз. Он тяжело упал на землю за барьером.

— Даймонт! — крикнул Гунтер.

Но уже было слишком поздно: охотник упал среди множества зверей — волков, снифферов, котов.

— Мы не продержимся долго, — крикнул Мерик.

Джоах покачал головой. Какая разница? Ради чего им держаться?

Знакомый рев раздался сзади. Джоах обернулся и увидел медведя, поднявшегося на задние лапы. Позади старейшины склоны долины были полны силура всех форм и размеров, это были звери всех видов. Хотя Джоах не мог слышать мысленное общение изменяющих форму, он мог прочитать черные мысли их предводителя: тот собирался убить их всех.

— Они идут сюда! — крикнул Мерик.

С ревом, полным жажды крови, старейшина повел свой народ на последний штурм. Но прежде чем они смогли прорваться через усеянный шипами барьер, удар грома потряс долину. Внезапный грохот заставил каждого застыть на месте. В центре усыпанного листьями озера ствол великого Древа Духа расщепился от кроны до корней, разделившись на две половины, но не упав. Густой туман поднялся из сердцевины разбитого дерева.

Стало холодно, словно настоящая зима пришла в летнюю долину.

— Иней, — прошептала Нилан, уронив руки.

По ту сторону колючего кустарника изменяющие форму снова начали двигаться. Рычание и шипение возобновились, но теперь не так уверенно.

Только Торн, по-прежнему в своей женской форме, подошла ближе к озеру и дереву.

— Что это значит? — спросила она.

Она задала свой вопрос негромко, но внезапная тишина сделала ее слова хорошо различимыми. Она обвела взглядом обе стороны на поле битвы, не понимая, кого обвинять, кто мог дать ответы.

Но ответ пришел из-за ее спины. Листья на поверхности озера закружились в водовороте; затем на поверхность вырвалась ледяная глыба, поднявшись высоко в воздух на столбе замерзшей воды.

Торн отпрыгнула, когда вода озера начала расплескиваться, но волны не коснулись грязного берега. В середине движения вода обратилась в лед. Все озеро замерзло, холод шел от ледяного столба, распространялся дальше, высушивая грязь и покрывая трещинами берега, укрывая туманом и инеем центр долины. Там, где ледяной туман касался защитных стен из колючего кустарника, листья сворачивались и опадали.

Все глаза устремились к ледяной глыбе и колонне. Сквозь кристальную поверхность можно было различить что-то темное.

— Елена… — прошептал Джоах.

Словно услышав его, глыба льда внезапно взорвалась градом острых осколков. Когда все стихло, Джоах увидел Елену и Эррила. Елена лежала, съежившись, ее левая рука покоилась на поверхности ледяной колонны — рука холодного огня, теперь бледная и пустая.

Она вытянула вторую руку к тем, кто стоял перед ней. Ведьмин огонь танцевал на ее рубиновых пальцах.

Эррил, шатаясь, поднялся позади нее.

Джоах встал:

— Елена!

Ее голова кружилась, а легкие болели. Елена пыталась понять то, что предстало перед ней. Залитая