Остальные собрались вокруг — его отряд и члены Совета.

Его прежнее отчаянное желание нырнуть вслед за Еленой уменьшилось, когда озеро начало светиться. Сияние, шедшее из глубины, превратило поверхность озера в серебро.

— Чистая стихийная энергия, — прошептала Нилан.

У старейшины слезы стояли в глазах.

— Корень Духа! Я слышу эхо его голоса.

Торн взяла отца за руку:

— Это чудо.

Эррил знал, что Елена жива — но надолго ли? Сердце сжималось, словно кулак, в его груди, когда он смотрел на то, как угасает сияние озера, готовое померкнуть в любой момент.

И затем озеро стало темным и тихим.

Эррил повернулся к старейшине:

— Ты все еще слышишь голос Корня?

Пораженное лицо мужчины было достаточным ответом. Глава силура упал на колени.

Торн опустилась на землю рядом с ним:

— Отец!

— Что происходит? — спросил Эррил — Что с Еленой?

Старейшина опустил руки в грязь, покрывавшую берег.

— Он ушел, — прошептал он.

Эррил вновь повернулся к озеру:

— Нет!

Ужас сжал его сердце, и он нырнул в глубину. Холод воды пронзил его, но страх обжигал кровь. Он плыл, направляясь вниз, во тьму.

«Елена…»

Он почувствовал, как что-то потянуло его вниз, в глубину, и надежда вспыхнула в его сердце. Было ли это магией Елены? Затем мягкое прикосновение превратилось в хватку, из которой было не вырваться. Это не ее магия, понял он, это течение в озере. Он пойман в водоворот. Сперва он сражался с течением, но спустя какое-то время прекратил сопротивляться. Елена там, где-то внизу. Пусть течение опустит его на дно — если у этого озера вообще есть дно.

Когда темнота вокруг стала непроницаемой, Эррил потерял ориентацию в пространстве. Поднимался он или опускался? Единственное, по чему он мог судить, — нарастающее давление в ушах. На груди он также чувствовал вес воды, как если бы озеро выдавливало воздух из его легких.

Торн была права. Это верная смерть — входить в этот коварный водоворот. Но смерть была малой ценой за шанс спасти Елену или хотя бы обнять ее в последний раз.

«Эррил… помоги мне…»

Сначала он подумал, что его измученный рассудок породил эту мольбу. Но сердце надеялось.

«Елена!»

Он заметил серебряный свет, льющийся издалека снизу, из самой тьмы. Течение уносило его вниз, к источнику слабого света.

Когда он приблизился, то увидел, что сияние исходило из серебряного жезла, зажатого в руках темной фигуры, безвольной и безжизненной, которую поворачивало течение.

Эррил рванулся к Елене. Во мраке он увидел, что ее глаза открыты, но ничего не видят. Он дотянулся до нее и обнял. По крайней мере, он сможет исполнить свое последнее желание, прежде чем погибнет. Он крепче прижал ее к своей груди.

И тут он почувствовал биение ее сердца рядом с его собственным.

Она жива!

Он сражался с водой, ища путь к спасению, но только темнота лежала вокруг. Они были лишь пятнышком света в яростном течении.

«Елена…»

На этот раз ответа не последовало.

Он посмотрел на ее лицо, затем на ее руки. Они сияли рубиновым в свете серебряного предмета. Он разглядел, что это был не жезл, а меч, светящийся своим собственным внутренним светом. Руки Елены бессознательно сомкнулись на магическом клинке.

Его легкие горели, но Эррил высвободил руку и схватил рукоять меча. Если он не может заставить очнуться Елену, возможно, ему удастся пробудить ведьму!

Он посмотрел на бесстрастное лицо Елены еще раз.

«Прости меня!»

Он вытащил меч из ее ладоней, сжимавших ножны. Изящный клинок надрезал ее кожу, и кровь смешалась с водой.

Елена вздрогнула, словно ее ударило молнией.

В его голове взвыл хор голосов дикой страсти и безумия.

Эррил сопротивлялся желанию броситься прочь. Вместо этого он прижал к себе женщину, которую любил, и его руки и ноги обхватили ее. Кровь плыла по воде между ними, смесь льда и огня, и хор дикой магии завывал вокруг них.

Эррил крепко зажмурил глаза.

«Елена, вернись ко мне…»

Мерик стоял вместе с остальными возле берега озера.

Нилан проговорила у его плеча:

— Вода… — она указала рукой. — Она больше не двигается.

Нилан была права. Водоворот исчез. Поверхность озера была идеально ровной.

— Звено исчезло, — сказал Грешюм. — Мир отрезан от этого канала, проложенного к его сердцу.

Словно услышав его, странный вой поднялся над озером подобно туману. Никто не произносил ни слова.

Затем старейшина, стоявший на коленях в своем горе, поднялся. Он встретился взглядом с отрядом, и его полные ярости глаза пронзили их.

— Вы сделали это! Вы и та демоница!

Торн пыталась успокоить его, положив руку на плечо, но он сбросил ее.

Мерик ответил на вызов, не дрогнув:

— Это не наших рук дело.

Торн встала между ними, ее поза была чисто волчьей.

— Что здесь случилось?

Мерик и старейшина опустили глаза.

Отец Торн ответил с пеной у рта:

— Корень Духа мертв! Убит демоницей!

— Она бы не сделала этого, — прошипел Мерик. — Даже для того чтобы спасти собственную жизнь!

Эти слова пронзили его сердце болью, но он знал, что это правда.

Торн, должно быть, почувствовала его искренность, поэтому подняла руки, желая удержать своего отца от поспешных действий:

— Отец, нам следует подумать над этим, прежде чем…

Порыв ветра ворвался в священную долину. Листья посыпались сверху, оставляя голые ветви. Озеро укрыл ковер из опавших листьев.

— Вот ответ, дочь! Дух покинул нас, уничтоженный этими дикарями!

Громкий крик поднялся во всех концах долины. Все древние деревья сбрасывали листья, словно опуская саван к своим ногам.

— Все Древние, — пробормотала Нилан, — умирают.

— Отойди, дочь, — сказал старейшина с явной угрозой. — Прежде чем наш народ погибнет, я увижу,