Тикаля. В пещере было много ушей, да и эхо могло сыграть злую шутку. Для начала она должна была увидеть, какое открытие может быть сделано.

Оказавшись достаточно близко, она почувствовала тепло костра и с помощью трости дошла до каменной скамьи. Джеррик сел рядом с ней. Никто ничего не сказал об отсутствии тамринка. Это не было необычным для Тикаля — покидать ее плечо и прятаться в темных уголках.

Мама Фреда сидела лицом к огню, делая вид, что греется в его тепле, но глубоко внутри она следовала за группой огров в неверном полумраке, ее глаза были остры, уши чутки, ее нос ощущал мускусный запах тех, кого она преследовала.

Вскоре Тикаль подобрался достаточно близко, чтобы услышать их грубые слова.

— Все готово? — спросил Крейнок.

— Ловушки расставлены, — уверил его другой.

— Хорошо, — Крейнок бросил взгляд через плечо.

Тикаль исчез за кустом ползучей ягоды. Огр понюхал воздух, глядя на вход в пещеру Токтала:

— К наступлению сумерек весь Клык будет наш.

Толчук ждал, пока последние огры покинут Пещеру Духов. Охотники положили последнее безжизненное тело рядом с двумя другими, прижав холодные ладони к глазам мертвеца. Это традиционно делалось для того, чтобы удержать духов от попытки вернуться в тела, но Толчук знал, что в данном случае в этом не было необходимости. Триада была только рада избавиться от бремени плоти.

Исполнив свой долг, носильщики ушли, оставив Толчука наедине с трупами. Он оглядел помещение. Он был здесь всего дважды: во время церемонии именования и второй раз — когда нес мертвое тело Феншвы.

Толчук медленно повернулся кругом. Священная пещера была овальной по форме, словно чаша — как пузырь из гранита. Дюжина факелов освещала ее, потрескивая и мерцая голубым пламенем. Тени танцевали на стенах, словно призраки ушедших.

Толчук не обратил внимания на это зрелище и повернулся к темному проходу в дальней стене.

— Тропа мертвых, — прошептал он. Она вела к убежищу, в котором Триада жила бессчетные годы. Еще дед деда Толчука поклонялся этим троим. А теперь они ушли. Факел был передан.

Вздохнув, Толчук пересек пещеру и снял со стены одну из пылавших голубым головней, принимая то, что он должен сделать дальше: проследовать по тропе мертвых до ее конца, откуда началось его путешествие. Еще раз он должен увидеть Врата Духов, хрустальное сердце горы.

Заставив замолчать страх в своем сердце, Толчук прошел под аркой и вошел в мрачный сумрак по ту сторону. Он старался ни о чем не думать и не тревожиться. Он просто шел вперед, постепенно спускаясь на нижние уровни владений огров.

Толчук был не в первый раз здесь, поэтому не испугался, когда потолок снизился, заставив его пригнуться. Воздух стал холоднее, в нем почувствовался запах каменной соли и плесени. Толчук продолжал идти вперед.

Впереди коридор разветвлялся. Куда же идти? Инстинктивно он знал ответ. Потянувшись свободной рукой, он достал кусок камня сердца. Держа его перед собой, он достиг развилки коридора и протянул руку с драгоценностью в обоих направлениях. Камень засиял ярче, указывая путь налево.

Он пошел, поручив камню привести его к Вратам Духов.

Спустя какое-то время, пройдя через лабиринт пересекающихся коридоров, Толчук заметил новое сияние впереди: не от камня сердца, а зеленое, словно светящаяся озерная пена.

Решительно двинувшись дальше, Толчук вскоре достиг источника света. Проход покрывали слепые длинные светящиеся черви: они были на полу, на стенах, на потолке. Они расползались в разные стороны, переползали друг через друга, оставляя светящиеся следы на голом камне.

Толчук поморщился. Он успел позабыть об этих обитателях глубоких пещер. Наступая на них босыми ногами, он продолжил путь. Он помнил слова Магнама, что эти существа всегда появляются там, где есть жилы или залежи камня сердца. Почему они перебрались сюда, было неизвестно.

Держа Сердце высоко, Толчук шел дальше. Вскоре червей стало так много, что в факеле больше не было нужды. Толчук оставил головню на перекрестке и продолжил путь с одним лишь камнем.

Он шел вперед, его кожа блестела от пота и слизи червей. И когда ему показалось, что он заплутал в этой путанице переходов, коридор неожиданно раздвинулся, открывая вход в гигантский склеп.

Толчук остановился у входа, выпрямившись и глядя вперед. Он держал кристалл Сердца перед собой. Поскольку воздух здесь был более свежим, пламя камня сердца стало ярче, и его блеск вырвался наружу, освещая каждый уголок похожего на склеп зала.

Сияние кристалла отразилось от дальней стены пещеры и осветило то, что было спрятано там: арку из чистого камня сердца. Ее две опоры сияли в свете червей, каждая драгоценная грань была словно огонь.

Толчук сжался перед их величием, но затем двинулся вперед, продолжая высоко держать камень, прикрывая глаза другой рукой.

Купаясь в свете, Толчук почувствовал знакомое ощущение мира и единства со всем живым. Он не знал, сколько простоял так в этом сиянии.

— Толчук…

Он вздрогнул.

— Толчук, послушай нас.

Вернувшись мыслями в мир червей и камня, он понял, что слова пришли из камня сердца в его когтях. Вновь появился темный туман и поднялся высоко, двинувшись к Призрачным Вратам. Облако остановилось над их вершиной, клубясь перед массивной аркой.

— Мы еще не осмеливаемся пересечь грань, — прошептали тени Триады. Толчук услышал нетерпение в их словах. — Есть что-то, что мы сначала должны показать тебе.

Туман вновь разделился на три части. Каждая опустилась к каменному полу и обрела форму согбенного огра.

— Подойди к Призрачным Вратам.

Толчук колебался. Он уже путешествовал через Врата прежде и не хотел делать этого снова.

Ближайшая тень повернулась в его сторону. Зеленоватое сияние глаз нашло его; Толчук узнал сияние червей. Разве Магнам не упоминал об этом? Он вспомнил слова дварфа: «Если ты проведешь достаточно много времени среди червей, их сияние останется в твоих собственных глазах. Некоторые говорят, что это позволит тебе видеть не только этот мир, но и следующий… в будущем».

Глядя в эти глаза сейчас, Толчук не сомневался в правдивости услышанного.

— Подойди, — прошептала фигура. Впервые это прозвучало, как слова одного, а не трех. — Пришло время тебе узнать истину.

Другие призраки отошли к арке, каждый встал у одного из столбов. Как только они достигли опор врат, каждый призрак растворился в камне, исчезнув так, как они исчезли прежде в Сердце.

Толчук остался наедине с последним из Триады.

Низкое жужжание послышалось из арки и распространилось на всю пещеру. Когда оно усилилось, стало возможным различить слова — древние слова на языке, которого Толчук не знал. Звук поднимался вверх по опорам, и затем новый звук выходил наружу, как будто изначальная молитва была лишь эхом чего-то более древнего, чем любой язык. Вся пещера звенела от этого звука. Кости Толчука, казалось, дрожали в унисон.

Одинокий призрак заговорил возле его плеча:

— Это голос Клыка.

Толчук бросил взгляд на говорящего. Туманная фигура стала более материальной, как будто она брала силу из самого звука.

— Земля говорит через гору, — призрак указал на арку.