найти способ, чтобы взять немного денег у папы. Ты же знаешь, какой он добрый внутри.

— Я уже предлагал помощь. Уоттс отказался взять и цент. Тогда он не думал о последствиях. Я поговорю снова с ним об этом завтра, когда он будет с ясной головой.— Но когда Адди продолжила хмуриться, Бен протянул руку и дотронулся до локона волос, свисающего с ее плеча. Он мягко потянул его.— Не волнуйся ты так. Все будет в порядке.

— Я надеюсь на это.— Она опустила взгляд на пол.— Иногда я не могу поверить, как много несчастья есть в этом мире.

— Из-за чего ты несчастна?— Бен слегка приподнял ее подбородок кончиком указательного пальца и улыбнулся, глядя ей в глаза.— Скажи мне и я решу твою проблему.

— Ты не сможешь даже начать,— сказала она отрывисто, судорожно отпрянув от него.— Просто уходи, пожалуйста. Я собираюсь идти спать.

— Уйти? Но это самая любимая часть вечера.

— Спокойной ночи,— проговорила она твердо.

— Я надеюсь на это.— Он улыбнулся, видя ее испуганное лицо, и дотянулся до дверной ручки позади нее, ловко повернув ее. Дверь широко открылась, словно приглашая его внутрь. Адди не могла вымолвить ни слова, когда Бен втолкнул ее в комнату и закрыл за собой дверь легким толчком локтя. Он даже не попросил приглашения. Это было типично для него.

— Б…Бен…— неуверенно пробормотала она.

— Ммм?— Он выгнул бровь в небрежном вопросе, спуская рукава рубашки.

— Бен, убирайся отсюда. Или я… Что ты делаешь?

— То, что я хотел сделать, с того момента как нас прервали.

Он начал расстегивать свою рубашку, освобождая одну пуговицу за другой. Ошеломленная, она смотрела с отвисшей челюстью, как появляется крепкая загорелая плоть его торса. Затем она взглянула на дверь, не в силах поверить, что Бен находится в ее комнате и уже начал снимать свою одежду. Не было ли это одним из ее глупых снов? Это должен быть сон. Она услышала шорох его брошенной на пол рубашки, и она оглянулась назад с испугом. Он был уже обнажен до пояса. Он казался намного больше без рубашки, его плечи были широкими с мускулистыми руками и грудной клеткой. Широкое пространство его живота, подчеркнутое низкосидящими джинсами было похоже на гладильную доску, он был загорелым, за исключением узенькой полоски прямо над его джинсами.

Адди указала на его отброшенную рубашку дрожащим пальцем.

– Я сказала тебе убирайся… Я… Надень ее обратно!

Бен медленно улыбнулся, шагнул к ее кровати и сел на нее. И удерживал ее взгляд, рывком снимая ботинок. Невозможно было вынести этот спокойный, предупреждающий пристальный взгляд. Она снова заговорила и начала что-то бормотать, уверенная, что в любой момент кто-нибудь обнаружит их в ее комнате.

— Бен…Бен, остановись и послушай меня. Мне жаль, что то, что я натворила сегодня, могло заставить тебя поверить, что я заинтересована в вещах такого рода, напротив, я еще не готова заняться этим с кем-нибудь, тем более с тобой, и если папа узнает, что ты был сегодня здесь, он убьет тебя, либо сегодня, либо завтра утром ты обнаружишь, что на тебя наставили ружье с тем, чтобы ты согласился ж… же…— Она запнулась на последнем слове.

— Жениться на тебе?— Бен закончил за нее. Он оттолкнул свои ботинки босой ногой и встал. В его голосе появилась загадочная мягкость. – Интересная мысль, правда?

— Не очень,— произнесла она дрожащим голосом, понимая, что она больше не владеет ситуацией, ища путь к отступлению. – Хотя я уверена, что ты бы хотел жениться на ком-нибудь с деньгами. И ты знаешь, что мой папа отдаст тебе все, что у него есть, если мы поженимся, включая ранчо. О, готова поспорить, что тебя не привлекает мысль стать моим мужем.

Когда Бен увидел ее страдания, с него спал и намек безжалостного удивления.

– К черту деньги твоего отца и его ранчо в придачу. Мне не нужно ничего этого. У меня своих собственных средств достаточно, чтобы купить все, что я захочу.

— Как такое возможн?

— Продажа неклейменых телят достаточно выгодное занятие, если делать все правильно. А в этом деле у меня исключительный талант. Так что мне не нужны твои деньги. Хотя ты чертовски права, идея стать твоим мужем ни капли меня не волнует. И в течение следующих нескольких часов я покажу тебе почему.

После этих слов у нее мороз прошел по коже, а затем она также внезапно залилась румянцем, увидев, как он принялся расстегивать пуговицы на своих джинсах.

— Иди сюда,— сказал он, его пристальный взгляд приказывал подчиниться.

Не успев остановить себя, она посмотрела на таинственное отверстие расстегнутых брюк, где впалый живот спускался к кудрявым темным волосам. Работая в госпитале, она видела раздетых мужчин и раньше, но никого столь раскрепощенного. Люди всегда смущались, оставшись без защиты одежды. Бен, казалось, чувствовал абсолютно свободно без нее.

Ее инстинктивное желание убежать было непреодолимо. Беги. Единственное, что она могла сделать — это покинуть комнату. Он, несомненно, не будет преследовать ее по всему дому полуодетым. Она направиться на кухню, и останется там, пока он не остынет. Она просидит там всю ночь, если нужно.

Адди осторожно шагнула назад в попытке оценить расстояние до двери, все внутри нее призывало к действию. Она начала было двигаться, как вмиг оказалась притянутой к его телу. Она замерла, спиной ощущая его мускулистый торс, ее грудь отяжелела.

— Я уже говорил тебе, не бойся, — сказал Бен, приблизив свой рот к ее уху. Она не могла пошевелиться, почувствовав его руки, скользящие внутрь ее халата, и которые заявляли свои права на ее груди, на ощупь определяли их форму через складки одеяния Адди.

— Пусти меня,— прошептала она. Его большой палец покоился в ложбинке меж ее грудей и мягко потер кожу перед тем, как Бен позволил своей руке пройтись по мягкому животу к податливому теплу между бедер. Завеса ночной рубашки не скрыла ответ Адди. Бен прижался к изгибу ее шеи и вздохнул дразнящий запах кожи девушки.

— Я не причиню тебе боли, — пробормотал он. – Ты же знаешь это. То, что мы делали до этого, доставляло тебе удовольствие, не так ли? И сейчас все будет так же.

Она сглотнула и покачала головой, пытаясь подавить вызванное его словами предвкушение. В комнате не было слышно ни звука, кроме звука ее затрудненного дыхания. Его пальцы медленно двинулись дальше между ее ног, и она в протесте простонала его имя, откинув голову ему на плечо.

— Это не честно, пытаться завладеть преимуществом надо мной таким образом.

— Я воспользуюсь любым методом, чтобы получить тебя? Что не так с этим?

— Все. Ты же знаешь, что я не хочу испытывать это к тебе.

— Это не имеет значения. Я не уйду, так же как и не исчезнут твои чувства. Я не перестану заставлять испытывать их, пока ты не примешь правду о нас с тобой.

Правду, подумала она раздраженно. Какую правду? Находилась ли она в объятиях убийцы? Если он способен пойти на убийство, то все, что он ей говорил — ложь? Она не может принять это. Она должна либо поверить ему всем своим сердцем, либо никогда никому не доверять, особенно своим инстинктам. Противоречия, сомнения терзали ее своими ледяными когтями.

— Пожалуйста,— выдохнула она со всхлипом, глядя на его руки, и она выскользнула из его опустившихся рук. Оглядываясь вокруг, она посмотрела на него в панике, его лицо навечно отпечаталось в ее памяти. Образ за образом вспышками проносились в ее голове: Бен, стоящий на коленях, когда Адди сбросила лошадь… рискующий жизнью ради спасения раненого… смеющийся над ее характером… дерущийся с Джефом за нее… успокаивающий рыдающего Уоттса… помогающий Расселу подняться в постель… страстно обнимающий ее.

Бен—утешитель, защитник…любовник.

Он не был убийцей.

Он не делал этого. Он не способен на хладнокровное убийство. Это единственная правда, которую Адди поняла внутри себя. Она не могла сомневаться в этом, не важно, какую цену она заплатит за веру в Бена. Не существовало другого выбора. Приняв решение, девушка почувствовала огромное облегчение.