— Ты все еще посещаешь ту женщину в Блу Ридж?

Он улыбнулся и обхватил ладонями ее лицо.

— Бог знает, почему я не удивлен тем, что ты спрашиваешь.

— Ну и?

— Я давно уже не видел ее. Я не с кем не был с тех пор, как впервые понял, что хочу тебя.— Неосознанно, он играл с ее волосами, пропуская их через пальцы, легко касаясь ими своего лица, наслаждаясь их мягкостью.— Ты поглотила все мои интересы и желания на недели. У меня не осталось ничего для какой-нибудь другой женщины.

Адди ненавидела саму мысль о Бене с другой. Несмотря на все его заверения, она не могла не чувствовать ревность. Она не хотела, чтоб у него были воспоминания о других женщинах, об удовольствии, что они доставляли. Думал ли он о ней по-другому, чем о них? Занятия любовью с ней были такие же, что и с ними? Ее мысли снова вернулись к той женщине в Блу Ридж?

— Ты любил ее?

— Я не знал ее достаточно хорошо, чтобы любить.

— Но ты и она…

— Мы наслаждались друг другом в постели. Но нужно больше, чтобы узнать человека, чем занятия любовью.

Она никогда не размышляла, как это можно заниматься любовью, не любя.

— А тебе она хотя бы нравилась?

— Догадываюсь, что ты можешь сказать, что мы были друзьями. Но никто из нас хотел большего, чем просто секс. Я не хотел знать, что у нее было на сердце, так же как и она.— Затем он замолчал, давая ей подумать над тем, что он сказал, и он сопротивлялся желанию притянуть ее ближе.

— Как хладнокровно.— Ее лицо выражало нечто среднее между отвращением и смущением.

— В некотором роде — да.

— В смысле?— спросила Адди с возрастающим раздражением.

— После занятий любовью между нами всегда была тишина. Нам не о чем было поговорить, нечем поделиться. Удовлетворение от наших встреч было поверхностным. Оно не оставалось в моей памяти.

— Поверхностное или нет, у нее, очевидно, было то, что заставляло тебя возвращаться. Ты приходил к ней не раз, не так ли?

Бен молчал и думал, что же лежало в основе расспросов Адди. Возможно, это была неуверенность, что проявилась в виде язвительных вопросов. Опасалась ли она, что он будет сравнивать ее и других женщин, которые у него были до нее?

— Почему ты не отвечаешь?— Адди потребовала раздраженно.— Занят подсчетами?

Бен колебался между симпатией и возмущением. Он не был рыцарем в блестящих доспехах, и никогда не смог бы им стать. Он слышал разочарование в ее голосе, когда она начала понимать это. Но ей придется принять его таким, каков он есть, включая все его недостатки.

— Я никогда не притворялся, что веду совершенную жизнь, Адди. Я – мужчина с такими же потребностями, что и у других, включая определенное количество женщин.

— И сколько их? Я – третья или четвертая? Или двадцатая? Или может быть пятидесятая?

— Я не делаю зарубки на своем ремне. Я никогда не сплю с женщиной ради того, чтобы добавить ее к числу тех, с кем я уже спал. Только, когда мне нужно побыть с кем-нибудь. Иногда зная женщину, иногда – нет. Это не имеет значения. Но ты единственная, кого я когда-либо любил.

Она хранила молчание в течение долгого времени, и он не мог угадать ее мысли. Наконец она заговорила тонким голосом, из которого исчезла вся воинственность.

— Ты когда-нибудь думал о ком-то из них?

— Нет. Правда состоит в том, что я не вспоминая время, проведенное с ними.

Она нахмурилась, обводя пальцем линию ключицы Бена.

– Если ты никогда не увидишь меня снова, будешь ли ты помнить эту ночь?

— Каждое мгновение, — сказал он грубовато.— Каждую секунду. Все, что ты мне сказала, каждое прикосновение и звук до конца своей жизни.

Адди покраснела и легла щекой на его грудь.

— Бен, ты не против, что у меня нет опыта? Я не знала, что ты хотел от меня…

Он перекатил ее на спину и закрыл ей рот своим поцелуем. Когда он поднял голову, его голос охрип.

— То, что случилось между нами несколько минут назад, заставляет все, что я испытывал до этого, бледнеть в сравнении.— Он сделал паузу, его губы начали искривляться в робкой улыбке.— Как новичок, ты почти истощила меня. Я не знаю, как выживу, когда у тебя появиться немного опыта.

— Тебе просто придется мужественно перенести это, — сказала она, и он хохотнул, целуя ее.

Проходили часы, скользя в никуда, и Адди начала бояться момента, когда Бен покинет ее. Все, что у них было,— это бесценные минуты, украденные у судьбы, когда им хотелось намного больше. Они разговаривали, то и дело, проваливаясь в сон, и все время Адди ощущала блаженство от соприкосновения их тел, от обнимающих ее рук. Были мгновения, когда ей чудилось, что он заглядывает ей в душу. Сплетались ли они в тесных объятиях или находились в блаженном истощении, чувство единения не оставляло их.

— Мне нужно скоро уходить, — прошептал он, когда комнату осветили первые лучи солнца.

— Не уходи. Я тебе не позволю.

— Я мог бы остаться, и тогда твоя семья найдет нас, — Бен задумчиво проговорил, целуя ее в макушку.— Но во имя справедливости, нам нужно найти другой способ, чтобы сообщить им это.

Если бы он намеревался разбудить ее, он нашел правильные слова. Упоминание ее семьи было единственным, что могло сделать подобное. Она уставилась на него широко открытыми глазами.

– О, Бен, как мы…что мы…

— Ну, мы знаем наверняка, что Расс не будет возражать.

— Ну конечно он не будет. Но мама умрет.

— Эффект для нее не будет столь сильным.

— О, да, он будет таким. Это будет ужасным шоком для нее. Ты не знаешь ее так хорошо, как я. Она уже разговаривала со мной, что она хочет для меня и Каро, и о ее браке с папой, и как она жалеет обо всем этом, ты просто не поверишь как… Бен, если мы хотим, чтобы она была на нашей стороне, нам нужно осторожно подготовить ее к этому, или она просто разозлиться и никогда не одобрит нас, и ты даже не представляешь, как много значит для меня ее счастье.

— Шшш, я понимаю

— Хорошо. Я рада.

— Постой, я сказал, что понимаю, но не соглашаюсь.

— С чем это ты не согласен?

— Я хочу знать, что ты понимаешь под «подготовить ее к этому».

— Думаю, мы должны ей дать привыкнуть к мысли, вместо того, чтобы вот так просто сказать ей об этом.

— Если бы она была такой хрупкой, как ты думаешь, она бы не прожила тридцать лет в браке с Рассом. И как я тебе уже сказал, мне надоели эти игры.

— Бен, пожалуйста. Мне будет так намного проще. Я начинаю бояться споров и слез. И она не будет приставать к тебе, только ко мне.— Она помедлила перед тем, как добавить.— Мне тоже нужно время. Мне нужно привыкнуть к мысли о нашей свадьбе. Несколько недель ухаживания не будут лишними.

Он нетерпеливо нахмурился.

— Пожалуйста, — проговорила она мягко.

— Если это то, что ты хочешь, я дам тебе время. Но у меня есть два условия в твоем маленьком плане. Во-первых, я дам тебе две недели… именно столько выдержит мое терпение. Делай все, чтобы подготовить свою мать и саму себя, но через две недели мы назначаем день свадьбы.

— И другое условие?

Он провел пальцем от основания ее шеи к изгибу груди.

— Дни в твоем распоряжении. Если ты хочешь потратить их на ухаживания, значит, так тому и быть.