— Да, Нил. Я здесь.

— Шэрон, этот человек, плохой человек, который нас связал…

— Да, дорогой… не бойся, я о тебе позабочусь.

— Шэрон, этот человек убил мою маму.

Комната Лалли нужно попасть в свою комнату, Неважно, что там холодно. Газеты между двумя одеялами согреют ее. Она так скучает по своей комнатке; в ночлежке на Десятой авеню, где она, Рози и другие провели большую часть зимы, все время было полк народу. Ей нужно одиночество. Нужно место, чтобы помечтать.

Много лет назад, в молодости, Лалли читала колонки Луэллы Парсонс и Хедды Хоппер, а потом ложилась спать и убаюкивала себя мечтами о том, что она не скромная одинокая учительница, а кинозвезда, которую репортеры и фотографы поджидают у входа на Центральный вокзал.

Иногда на ней была белая лисья шуба и она выходила из здания «Двадцатый век Фокс», или сшитый на заказ шелковый костюм, на плечах соболиное манто, а секретарь нес саквояж с драгоценностями.

Однажды она представила, что шла в вечернем платье, потому что направлялась прямо на премьеру своего фильма на Бродвее, — в таком платье была Джинджер Роджерс в «Цилиндре».

Потом мечты увяли, и она привыкла к своей жизни — унылой, монотонной, одинокой. Но, приехав в Нью-Йорк и поселившись на Центральном вокзале, она будто на самом деле вспоминала свой звездный час и нисколько не притворялась.

А когда Расти дал ей ключ от комнаты и она могла спать на своем вокзале, уютно свернувшись и слушая шум поездов… все стало просто замечательно.

В половине девятого во вторник, нагрузившись пакетами, Лалли направилась в нижний терминал у платформы на Маунт-Вернон. Она собиралась, постоять, с пассажирами, ждущими поезд на восемь пятьдесят, а потом проскользнуть в свою комнату. По дороге она зашла в закусочную в коридоре, идущем от « Билтмора», и заказала кофе с пончиками. Но сначала выудила из газетной стойки «Таймс» и «Ньюс».

Мужчина, стоявший впереди нее, у прилавка навынос, казался смутно знакомым. А, да это же он вчера испортил ее планы, когда спускался к платформе на Маунт-Вернон с девушкой в сером пальто! Под ее неприязненным взглядом он заказал два кофе, булочки, молоко, заплатил и взял бумажный пакет. Интересно, работает ли он здесь. Почему-то ей казалось, что нет.

Покинув закусочную, Лалли нарочно слонялась по терминалу, чтобы знакомые копы не подумали, будто она замышляет что-то. Наконец она спустилась на пандус к Маунт-Вернон. Пассажиры садились в поезд. Все торопились. Очень довольная, она влилась в толпу и стала спускаться по платформе. За последним вагоном свернула направо. Через секунду она скроется из виду.

И тогда она увидела его. Мужчину, только что купившего кофе, молоко и булочки. Мужчину, приходящего сюда вчера вечером. Он быстро удалялся во мрак волнующих глубин терминала.

Направляться он мог только в одно место.

В ее комнату.

Он нашел ее! Поэтому и приходил сюда вчера вечером. Он не ждал поезда. Просто вел свою девушку ее комнату.

А сейчас он несет два кофе, молоко и четыре булочки. Значит, девушка еще там.

В глазах закипали горькие слезы обиды. Отняли комнату! Но многолетний навык мириться с жизнью спас ее. Она это перенесет. Надо от них избавиться! Будет за ним следить, а когда он уйдет, спуститься в комнату и предупредит девушку, что копы знают о них собираются их арестовать. Девушка наверняка испугается. Мужчина-то неприятный, но она явно не из тех, кто слоняется по вокзалам. Ей, наверное, казалось, что это похоже на игру. Должна сразу убежать и его с собой прихватить.

Довольная, что придумала, как перехитрить незваных гостей, Лалли повернула назад и отправилась в зал ожидания. Воображение представило девушку лежащую на ее кровати и ждущую, когда приятель принесет ей завтрак. Не особенно-то располагайся, мисс, скоро у тебя будет компания.

Стив, Хью, Люфтсы и агент Хэнк Ламонт сидели в гостиной. Дора Люфтс только что поставила на стол кофейник и свежие пшеничные кексы. Стив подпер рукой голову и посмотрел на них без интереса. Только вчера Нил сказал ему: «Мне говоришь не класть локти на стол, а сам все время так сидишь».

Стив отогнал эту мысль. Бесполезно. Бесполезно. Думай о том, что можно сделать. Он внимательно посмотрел на Билла Люфтса. Ночью Билл, без сомнения, утешал себя выпивкой. Глаза у него налились кровью, а руки дрожали.

Они только что прослушали запись первого звонка из девятнадцати слов. Приглушенный, невнятный голос невозможно было опознать. Хью проиграл кассету три раза и выключил диктофон.

— Ладно. Как только мистер Перрис позвонит, отнесем ее миссис Перрис и посмотрим, что она скажет А сейчас очень, очень важно уточнить несколько деталей. — Он посмотрел на список перед собой. — Во- первых, пока все не закончится, здесь круглосуточно будет дежурить агент. Я думаю, что этот Фокс слишком хитер, чтобы звонить сюда или Перрисам. Он сообразит, что мы установили прослушивание. Но всегда есть шанс… Мистеру Петерсону нужно съездить в Нью-Йорк, так что если телефон зазвонит, вы, миссис Люфтс, должны немедленно ответить. Агент Ламонт возьмет параллельную трубку, и мы запишем звонок. И если похититель позвонит, вы не должны пугаться. Вы должны удержать его на телефоне как можно дольше. Сможете?

— Постараюсь, — дрожащим голосом ответила Дора.

— Что со школой Нила? Вы позвонили и сообщили, что он болен?

— Да. Ровно в половине девятого, как вы сказали.

— Отлично. — Хью повернулся к Стиву: — Вы связались со своим издательством, мистер Петерсон?

— Да. Издатель предлагал, чтобы я увез Нила несколько дней до… казни Томпсона. Я оставил сообщение, что так и сделал.

Хью повернулся к Биллу Люфтсу:

— Мистер Люфтс, я хочу, чтобы вы оставались в доме, по крайней мере сегодня. Это кому-нибудь покажется странным?

Дора Люфтс невесело рассмеялась.

— Только завсегдатаям бара «Мельница».

— Хорошо, спасибо вам обоим. — Разговор с Люфтсами был закончен. Они встали и ушли в кухню неплотно прикрыв за собой дверь.

Хью решительно захлопнул ее, поднял бровь и смотрел на Стива.

— Вряд ли Люфтсы много упустили из того, что говорится в этом доме, мистер Петерсон, — заметил он.

Стив пожал плечами.

— Я знаю. Но с тех пор, как Билл в прошлом году ушел на пенсию, они остаются из любезности и очень хотят уехать во Флориду.

— Вы говорили, что они здесь уже два года?

— Немного дольше. Дора убиралась у нас раз в неделю с рождения Нила. Наш прежний дом был в шести кварталах отсюда. Они копили на пенсию. Когда убили Нину, мы только въехали и мне нужен был кто-то, чтобы присматривать за Нилом. Я предложил им небольшую комнату на третьем этаже. Так они экономили на плате за жилье, и я платил Доре столько же, сколько она зарабатывала за уборку.

— И это всех устраивало?

— Вполне. Люфтсы любят Нила, и Дора хорошо за ним присматривает… возможно, слишком хорошо — она чересчур его опекает. И с тех пор как Билл начал ошиваться без дела, он стал много пить. Честно говоря я буду рад, когда они уедут.

— Что их удерживает? — резко спросил Хью. — Деньги?

— Нет. Не думаю. Дора хочет, чтобы я снова женился и у Нила появилась мать. Она на самом деле очень добрая.

— И ваши отношения с Шэрон Мартин шли к свадьбе?

Стив холодно улыбнулся.

— Надеюсь. — Он поднялся и подошел к окну. Снова пошел снег. Стив подумал, что он также может