затолканный между подголовником и спинкой.

Ну, уж эту находку с нее никто не стребует. Кольцо принадлежит ей по праву. Пусть компенсирует те семьдесят пять долларов, что Джим заплатил за парковку и буксир. Она стянула перчатку и надела кольцо. Подошло в самый раз.

Это хороший знак. Скорей бы Джиму рассказать. Мэриан решительно открыла дверцу и быстро пошла к кухонной двери Перрисов.

Телефон в будке на заправке «Эксон» зазвонил ровно в восемь часов. Преодолевая спазм горловых мышц и резкую сухость во рту, Стив поднял трубку и ответил:

— Алло.

— Петерсон. — Говорили тихо и неразборчиво.

— Да.

— Через десять минут я позвоню вам на телефон-автомат сервисной станции рядом с выходом 21.

— Подождите… подождите… — Ухо оглушили короткие гудки.

В отчаянии Стив оглянулся на станцию техобслуживания. Хью въехал в гараж через несколько минут после него. Капот его машины уже подняли, и он разговаривал с механиком, показывая на покрышки. Стив знал, что агент ФБР за ним наблюдает. Покачав головой, он сел в машину и выехал на трассу. И еще до поворота заметил, как садится за руль Хью.

— Машины осторожно ползли по ледяной дороге. От напряжения побелели пальцы. За десять минут до, следующей станции ни за что не доехать. Резко свернув, он выехал на правую обочину трассы.

Голос. Он едва его разобрал. ФБР его прослушать не сможет.

На этот раз он постарается поговорить с Фоксом подольше. Может, и он знает этот голос. Стив нащупал в кармане карандаш и бумагу. Надо записать каждое слово. В зеркале заднего вида он заметил зеленую машину Хью.

В одиннадцать минут девятого Стив подъехал к следующей заправке. Телефон-автомат настойчиво звонил. Он бросился к будке, схватил трубку.

— Петерсон?

Похититель говорил так тихо, что Стиву пришлось зажать рукой второе ухо, чтобы заглушить шум с трассы.

— Да.

Мне нужно восемьдесят две тысячи долларов десятками, двадцатками и полтинниками. Никаких новых банкнот. Завтра, в два часа ночи, будьте у автомата на юго-восточном углу 59-й улицы и Лексингтон на Манхэттене. Приезжайте на своей машине. Один. Я скажу, где оставить деньги.

Восемьдесят две тысячи долларов… — Стив начал повторять инструкции. Голос, думал он лихорадочно… Слушай интонацию… постарайся запомнить… сумей скопировать.

Поживей, Петерсон.

Я записываю. Я достану деньги. И буду на месте. Но откуда я знаю, что мой сын и Шэрон еще живы? Откуда я знаю, что они у вас? Мне нужны доказательства.

— Доказательства? Какие доказательства? — спросил похититель.

— Кассета с записью… пусть они что-нибудь скажут.

— Кассета!

Был ли этот сдавленный звук смешком? Неужели звонивший смеялся?

— Мне нужна кассета, — настаивал Стив. Господи, молился он, не допусти, чтобы это стало ошибкой.

— Ты получишь свою кассету, Петерсон. — На том конце провода бросили трубку.

— Подождите! — закричал Стив. — Подождите!

Тишина. Короткие гудки. Он медленно повесил трубку.

Как они и договорились, он сразу поехал к Перрисам и стал ждать Хью. Не в силах сидеть в машине, вышел и стоял у дома. Ледяной ветер пробирал до дрожи. Боже, неужели все это на самом деле? И весь этот кошмар происходит с ним?

Хью подъехал к дому, припарковался.

— Что он сказал?

Стив достал блокнот, зачитал инструкции. Чувство нереальности происходящего усилилось.

— Что заметили в голосе?

— Измененный, как мне показалось… очень тихий. Не думаю, что кто-нибудь сможет его узнать, даже если бы вы записали. — Невидящим взглядом он смотрел через дорогу, цепляясь за призрачную надежду. — Он обещал кассету. Возможно, они еще живы.

— Я в этом уверен. — Хью не стал говорить о терзавшей его тревоге, что кассета никак не успеет попасть к Стиву до того, как он заплатит выкуп. Времени не хватит даже, чтобы отправить ее экспресс- почтой. Курьера будет слишком легко выследить. Похититель не хочет огласки, так что вряд ли оставит

кассету в редакции или на радиостанции. — А что с выкупом? Вы сможете собрать восемьдесят две тысячи долларов сегодня?

— Сам я не собрал бы и пяти центов. Я столько вложил в журнал, что у меня ничего не осталось. Вторая закладная… ну, вы понимаете. Но благодаря матери Нила я достану эти деньги.

— Матери Нила?

— Незадолго до смерти она унаследовала от бабушки семьдесят пять тысяч. Я положил их в трастовый фонд на колледж для Нила. Это в Нью-Йоркском банке. С процентами как раз наберется восемьдесят две тысячи.

— Как раз восемьдесят две тысячи. Мистер Петерсон, сколько человек знают об этом фонде?

— Не знаю. Никто, кроме моего адвоката и бухгалтера… О таких вещах ведь кому попало не говорят.

— А Шэрон Мартин?

— Не помню, чтобы говорил ей.

— Но возможно, что говорили?

— Не думаю.

Хью стал подниматься по ступенькам.

— Мистер Петерсон, — начал он осторожно, — очень важно вспомнить всех, кто знает об этих деньгах. Это, а также вероятность, что миссис Перрис сможет узнать голос похитителя, наши единственные зацепки.

Когда в дверь позвонили, Роджер открыл сразу и приложил палец к губам, как только они вошли. Наряженное лицо его было бледным, плечи поникли.

— Доктор только что ушел. Дал Гленде успокоительное. Она отказывается ехать в больницу, а он считает, что она на грани инфаркта.

— Мистер Перрис, мне очень жаль. Но мы должны попросить ее прослушать запись первого утреннего звонка похитителя.

— Она не может! Не сейчас. Это ее убивает. Просто убивает! — Сжимая кулаки, Роджер сглотнул. — Стив, прости… что случилось?

Стив монотонно объяснил. Ему по-прежнему все казалось нереальным, будто он наблюдал за трагедией, в которую не мог вмешаться.

Повисло долгое молчание. Наконец Роджер медленно произнес:

— Гленда отказалась ехать в больницу, поскольку знала, что ей нужно прослушать запись. Доктор дал ей сильное успокоительное. Если бы она немного поспала… Вы могли бы принести кассету попозже? Она все равно не встает с постели.

— Конечно, — ответил Хью.

Их перебил звонок в дверь.

— Это черный ход. Кого только… Боже! Новая домработница. Я совершенно о ней забыл.

— Как долго она здесь пробудет? — быстро спросил Хью.

— Четыре часа.

— Плохо. Может что-нибудь услышать. Представьте меня врачом. Когда мы уйдем, отправьте ее домой.