На какое-то время (секунды? минуты? часы? — Надя не понимала, само время перестало существовать) все превратилось в грохот, сверкание ледяных брызг, бешеное кипение воды. Надя закрыла глаза, зажала уши и, как могла, держалась за лианы.

Плот резко тряхнуло, он накренился, выпрямился и снова медленно поплыл.

Надя подняла голову, огляделась.

Она едва могла поверить, что осталась жива — но это было так, даже плот остался цел, он медленно двигался по реке на несколько десятков метров ниже водопада.

— Господи! — проговорила Надя, переведя дыхание и оглядевшись по сторонам. — Это просто чудо, что мы остались живы!

Только что ей казалось, что жизнь кончена, что вода расплющит ее о камни или разобьет о бревна плота — и вот опасность миновала, она жива и невредима! После перенесенного потрясения мир вокруг казался особенно ярким и прекрасным, тропические растения поражали немыслимо яркой зеленью, запахи цветов и трав необыкновенно усилились. Слух еще не вполне вернулся к ней после грохота водопада, но с каждой минутой водопад отдалялся, и воздух наполнялся торжествующим пением птиц…

Патрик что-то сказал ей на незнакомом языке.

Впрочем, язык этот показался ей знакомым. Ей нередко приходилось слышать его…

— Что вы говорите, Патрик? — переспросила девушка с улыбкой.

— Я сказал вам, Надин, что на вашем плече сидит скорпион, — ответил англичанин совершенно спокойно.

— Что?! — Надя вскочила, побледнев, схватилась за плечо, завизжала. — Черт! Где скорпион? Вы так спокойно об этом говорите, ужасный человек… да убейте же его!

— Нет никакого скорпиона, — проговорил Патрик странным голосом. — Надин, вы ничего мне не хотите сказать?

— Я?! — Надя уставилась на него с неприязнью. — Что я должна вам сказать? Это вы должны объяснить свою идиотскую шутку!

Руки ее все еще тряслись, лицо было бледным от испуга.

— Это не шутка, Надин… или как вас зовут на самом деле? Когда я понял, что мы подплываем к водопаду, я предупредил вас по-французски… ведь это вроде бы ваш родной язык? Вы не отреагировали на мои слова. Я подумал, что вы, возможно, не услышали меня из-за грохота падающей воды. Но сейчас я по- французски сказал вам о скорпионе. Любая женщина, хоть немного понимающая по-французски, завизжала бы, что вы и сделали, когда я повторил то же самое по-английски. Вы не француженка, Надин! Вы не понимаете ни слова на этом языке! Кто вы?

Надя закрыла лицо руками, тяжело вздохнула, затем повернулась к англичанину и тихо проговорила:

— Вы совершенно правы, Патрик! Я не француженка Надин Турнель. Я русская.

— Я знал, что вы говорите по-русски. — Патрик не удивился. — Так отчего вы представились не своим именем?

Надя посмотрела ему в глаза. Он столько раз спасал ее, невозможно представить, чтобы он причинил ей зло. Да, но ведь она дала себе слово никому больше не доверять и ничего про себя не рассказывать. Что ж, придется изменить правила.

И она рассказала ему свою историю — о том, как поехала с мужем в круиз, о том, как отвратительно Олег вел себя в поездке, о встрече с Надин, о ее подозрительном поведении и о том, что произошло в ночь нападения пиратов на круизный лайнер.

— Я не хотела раньше рассказывать вам об этом, потому что все слишком запутано, слишком неправдоподобно. Я и сама-то не очень верю в собственную историю…

— А я вам, пожалуй, верю… — проговорил Патрик после минутного раздумья. — Это многое объясняет… Как, вы говорите, зовут ту француженку?

— Надин Турнель, — повторила девушка.

— Надо будет навести о ней справки… когда мы попадем в цивилизованное место, где есть телефон и Интернет. Что ж, это действительно многое объясняет. В частности, я никак не мог понять, зачем вас похитили пираты…

— Сначала я и сама этого не понимала! — воскликнула Надя. — Я не богата, не принадлежу к королевской семье, не знаю никаких промышленных или политических секретов…

— Они похитили вас по ошибке, — перебил ее Патрик.

— Да поняла уж… — вздохнула Надя. — Пираты были уверены, что похищают Надин Турнель. А она им почему-то очень нужна. Точнее, не им, а тому беловолосому типу, который допрашивал меня в лагере пиратов и потом следовал до границы Сомалиленда и дальше…

— Скажите, Надин… то есть Надья, что хотел узнать у вас тот беловолосый? — очень серьезно спросил Патрик.

— Какую-то ерунду, — ответила девушка, пожав плечами. — Где он, где он… понятия не имею, о чем он говорил!

— Хотел бы я это знать… — протянул Патрик и вдруг вскрикнул, повернувшись к берегу: — Смотрите! Смотрите!

Надя посмотрела в ту же сторону, но ничего не увидела, кроме бесконечных зеленых зарослей.

— Что, опять ваши шуточки, вроде скорпиона? — недоверчиво проговорила она.

— Никаких шуток! — возразил Патрик. — Смотрите, там человеческое жилье!

Надя вгляделась в берег и на этот раз рассмотрела на фоне прибрежных зарослей сколоченную из досок лодочную пристань и идущую от нее тропинку, а дальше — прячущееся среди деревьев приземистое строение под черепичной крышей.

Патрик схватил шест и направил плот к берегу.

Через несколько минут они медленно подплыли к пристани. Там их уже поджидали двое рослых чернокожих мужчин в белых полотняных штанах. Они кое-как прикрепили плот к причалу и помогли путникам перебраться на берег.

Почувствовав под ногами твердую землю, Надя облегченно вздохнула.

— Где мы? — спросил Патрик встретивших их людей.

— Это миссия Церкви евангельских христиан, — ответил один из негров на хорошем английском языке. — Миссия рада предоставить вам свое гостеприимство. Глава миссии отец Джонатан просил нас проводить вас к нему.