Пьер и Рик намертво, по рукам и ногам связали охранников, Пол и Джек вывели из строя все машины и прикрывали отход товарищей. Хотя только в кино недостреленные бандиты открывают огонь в спину противника — в реальной жизни напуганным и деморализованным людям просто не до этого. Но раз существует теоретическая возможность, она должна быть исключена, поэтому два коротких автомата ощупывали по очереди все фасадные окна. Никакого движения за целыми и выбитыми стеклами не наблюдалось…

Опасность приближалась с другой стороны. «Гориллы» Стремного пришли в себя через полчаса после похищения шефа, с трудом развязались и помчались предупредить остальных. Замызганная красная «Нива» затормозила у приоткрытых ворот, два коренастых крепыша с лицами дегенератов выпрыгнули из кабины. Один сжимал «АКМ» с отпиленным прикладом, другой — заряженный картечью обрез двустволки. Картечь была не страшна «торпедам», а вот от пуль «АКМ» жилеты третьего класса не защищали.

Пьер с Риком как раз выходили из калитки и столкнулись с вновь прибывшими лицом к лицу. Оперативники ГРУ никогда не расслабляются на операции — много лет их специально учат, что опасность может прийти тогда, когда самое трудное осталось позади. Тем не менее Пьер снял боевой шлем и нес его в правой руке, а автомат повесил на правое плечо, что исключало мгновенное открытие огня. Это было грубейшей ошибкой, и не единственной: он шел впереди и перекрывал сектор стрельбы Рика. Они опаздывали на две-три секунды, но в делах такого рода и доля секунды может стоить жизни.

Черные дыры вертикальных стволов уперлись в незащищенное лицо Пьера, тот резко швырнул тяжелую каску, понимая, что это ничего не изменит. Но обрез вдруг отлетел в сторону вместе с держащей его рукой, невидимая швейная машинка прострочила «гориллу» неровными кровавыми стежками справа налево, бездыханное тело повалилось под ноги напарнику, а продолжающий свой полет шлем ударил того в лицо, рассекая бровь. Кровь залила глаза, и «АКМ» не успел выпалить заготовленную горячечную фразу. Пьер отпрыгнул в сторону, освобождая линию огня, Рик тут же нажал на спуск, поведя стволом сверху вниз. У второй «гориллы» будто расстегнулась «молния» от шеи до пояса, открывая красное, дымящееся и брызгающее нутро.

Счастливо избежавшие гибели «торпеды» одновременно повернули головы в сторону так вовремя включившейся «швейной машинки». Из распахнутой двери серой «Волги» на них смотрело невыразительное лицо Карла.

— Значит, все прошло гладко? — бугристое лицо Поплавского выражало неподдельное внимание, что бывало нечасто.

Сергей Петрович пожал плечами.

— Гладко, негладко… Я ж там не был. Сидел у приемника, дождался сообщения: «Вышли из бухты, следуем в открытое море». Сразу поехал к летунам, и они меня отправили. Подробностей не знаю.

Живые глаза из-под серого папье-маше несколько секунд испытующе разглядывали Координатора.

— Ну ладно… Узнаем подробности-то… Про наши дела слыхал?

— Как не слыхать… Стоило мне уехать — и на тебе: Папин инфаркт, Эранбаев, Череп, дудариковские бабки…

— И что ты про все это думаешь?

Сергей Петрович снова пожал плечами.

— Для мысли должна быть пища. А информации у меня не густо…

— Слышал такую фамилию — Верлинов?

— Генерал? Года два назад тягался с ГРУ и проиграл, был большой скандал, он сбежал в Грецию…

— Это он остановил Богомазова.

— Вернулся? Как же так… С расстрельным приговором?

— Месяц назад. Коржов устроил ему помилование. Прибрал к рукам, одним словом.

— Верлинов крутой мужик. Как-то посадил на кол двух уголовников, потом его люди расшлепали Юго- Западную группировку… У него была очень серьезная программа борьбы с преступностью и наведения порядка в стране!

— Эранбаева и Черепа убрали профессионалы. И чеченские деньги взяли очень грамотно, — многозначительно проговорил Поплавский. — А главное… Эти случаи объединяет одно обстоятельство: самому «отмороженному» криминалу такое бы не пришло в башку! Слишком высокий уровень, чтобы даже замахиваться… Как никто из силовиков не осмелился бы остановить премьера…

— Вы думаете? — Сергей Петрович помолчал. — Вообще-то все это здорово на него похоже… Его манера, его стиль… И по времени совпадает… Я прокручу со всех сторон.

Поплавский отрицательно покачал крупной головой.

— Крутить уже некогда. Горец землю роет. Он же должен отомстить. И из-за денег у него проблемы. Очень большие проблемы. Пусть и разбирается с этим Верлиновым.

Сергей Петрович в третий раз пожал плечами.

— Так, значит, так. Пожалуй, это действительно его работа. Я так и скажу Горцу.

— А про ультиматум ты ничего не слышал? — безразличным тоном спросил Семен Исаевич. Самые важные вопросы он всегда оставлял на конец разговора. И старательно маскировал свой интерес к ним.

— Нет. Что за ультиматум?

Поплавский небрежно взмахнул рукой.

— Да так! Прошла одна информация, но без подтверждения. Подождем пару-тройку дней… Водочки хочешь?

— Можно, — рассеянно отозвался Координатор. Он думал о генерале Верлинове.

В то же самое время генерал Верлинов думал о Калядове. Контрразведывательный поиск имеет мало общего со слежкой, переодеваниями и размахиванием пистолетом, хотя эти методы в нем тоже используются. Но основное — анализ информации, вычленение совпадений и установление скрытых от посторонних глаз связей и закономерностей. Аналитики составили список всех лиц, с которыми контактировал Сливин, во втором списке фигурировали все связи Соколова, в третьем содержались сведения о тех, кто достаточно часто выезжает в Грецию. Компьютер осуществил сопоставительный поиск и среди сотен и тысяч фамилий нашел одну, которая имелась во всех трех списках.

Сергей Петрович Калядов. С высокой долей вероятности можно было предположить, что именно он и является «Восьмым».

Теперь Сливин входил в свой подъезд со страхом. Мир был не таким простым и понятным, как год, два или три назад. В нем обнаружились пугающие закономерности, страшные силы и угрожающие лично ему интересы других людей, организаций и даже государств. А события последнего времени показали, что именно в подъездах убивают неугодных лиц.

Газета в почтовом ящике насторожила: днем Маша уже вынула почту. К тому же они не выписывали «Криминальную хронику»… Оказавшись в квартире и заперев дверь, он раскрыл специально подвернутую кем-то страницу. «Чудовищная авария на Ярославском шоссе! Несчастный случай или убийство?» Под броским заголовком — фотографии трех искореженных огнем машин и небольшой текст. Несколько раз он прочел, не воспринимая смысла, потом оцепеневший взгляд наткнулся на фамилию Эранбаева, и все стало ясно. Вот как выглядят произнесенные за обеденным столом слова после их материализации… Что это черное вытарчивает из приоткрытой дверцы? В доносящиеся из кухни запахи итальянского пакетного супа вплелись вонь российского бензина и интернациональный дух обуглившейся человеческой плоти. Слегка закружилась голова, Сливин присел на тумбочку.

— Чем ты так зачитался? — голос жены доносился словно сквозь слой ваты. — Почему не разуваешься?

Маша вынула из расслабленной руки газету, просмотрела. С болезненным любопытством он ждал ее реакции.

— И ничего интересного! Поторопись, обед готов…

Она не знала фамилии Лечи, потому сообщение о нескольких смертях не выделялось среди других и терялось на повседневном криминальном фоне столицы. Да и для тысяч читателей информация об очередной аварии с гибелью семи человек не казалась сенсацией: это не столкнувшийся с троллейбусом на Садовом кольце бензовоз… Только он, Ахмед да несколько его подручных знают, что стоит за катастрофой