принимают за отморозков, хотя некоторые догадываются. Но сейчас такое время — многое на тормозах спускают. Ты особо не распространяйся, никому рядом с хищником быть не хочется. Начнут коситься. Я через это уже прошел. Еще церковники знают, но из-за трех перевертышей с Графом конфликтовать не будут. У них с вампирами проблем хватает.
— Нас так мало?
— В городах — да. Многих убивают спустя сутки после первого обращения. Мы же и убиваем. Оборотень — это не маг, его спрятать от гражданских тяжело. Особенно когда у этой машины смерти крышу сносит. Конспирация, блин! — Майор сплюнул почти так же, как я полчаса назад.
Тема явно злободневная для всех перевертышей.
— Не хочу оказаться на одной стороне с вампирами, люди для меня не стадо. У меня семья — люди.
— Держись за эту мысль, Саша. Изо всех сил держись. Мне было легче, я Чечню прошел. Несколько кампаний. Такое иногда в душе вскипало — куда там зверю. Власов нас понимает, он тоже в жизни навидался. Граф — этот как калькулятор, пользу считает. Дебет-кредит сложит, баланс подведет и решение примет. Ты уникум, пока не сорвешься — все будет нормально. Главное, чтобы гражданские не пронюхали. Убивать их нельзя — мы вроде как защитники, а жизни тебе не дадут. Ладно, бывай. Поеду я твою проблему решать.
Моргнув на прощание фарами, майор уехал.
Волков сидел в кабинете координатора и наблюдал за Графом. Вытянув ноги, тот расположился в кресле напротив. Откинутая голова и закрытые глаза делали его похожим на спящего. Обманчивое впечатление. По своему опыту майор знал, что Граф слушает очень внимательно. Иногда координатор кивал в ответ на некоторые реплики, словно подтверждая свои мысли. Когда разговор закончился, еще некоторое время царила тишина. Павел молчал, не желая отвлекать начальство от размышлений.
— Твое мнение? — Наконец Граф открыл глаза.
— Нормальный парень, только немного наивный. Кругом заговоры чудятся, но эта особенность у всех оборотней присутствует. Параноики похлеще кровососов, по себе знаю. Перебесится. Логичен, адекватен. И не трус, что радует. Родня для него святое, поэтому работать через нее не советую. Не дай бог с ними что- нибудь случится, парень виновных живьем грызть будет. Не вздумай давить на семью, мой тебе совет. Лучше благородство и честность в отношениях. Парнишка без отца рос, как ни крути — это след оставляет. Сильные характеры его манят, нужен объект для подражания. Не так, как в детстве, но это чувствуется. Кстати, он — патриот, есть что-то такое, — Волков неопределенно пошевелил пальцами, — в его рассуждениях.
— Я тоже заметил. — Граф убрал таблетку диктофона в нагрудный карман. — Ладно, выводы у всех сходятся. Будем работать. Передай Васильку, пусть готовит его к ритуалу, как раз время есть. Ставим Печать.
— Так как? Может, все же убрать его из города?
— Нельзя. Как его потом в твоей тайге искать? Рискнем.
Эта квартира пользовалась у соседей дурной славой. И винить в этом стоило только ее хозяина — Николая Швецова. Впрочем, по имени его давно никто не звал, просто — Доза. Именно он со своими друзьями обеспечивал дворника ежедневным урожаем шприцов. Пьяные вопли, разбитые бутылки и жестокие драки давно вошли в повседневную жизнь всего дома. И участковый, и местные жители были бессильны. Первого сковал закон, а соседей запугали так, что они пикнуть боялись. Это был как раз тот случай, когда полумеры уже не помогали и выход только один — тюрьма.
Впрочем, этой ночью в доме было на удивление тихо. Часа четыре назад к Дозе завалилась бандитского вида троица с травмами разной степени тяжести. Сорвав зло на слабо соображающих гостях, они пинками выгнали всех из квартиры и расселись за кухонным столом.
В данный момент перед ними стояли початая бутылка водки и несколько пустых, из-под пива. Хозяин квартиры сидел на подоконнике неподалеку и меланхолично дымил. Докурив сигарету, он попытался пристроить бычок в гору таких же. Пепельница была переполнена до краев, и недолго думая наркоман просто высыпал ее за окно. Сделав последнюю затяжку, он щелчком отправил окурок вслед за остальными. Доза вот уже который час сидел на кухне и слушал ругань своих знакомых. Выражение его лица с каждой минутой становилось все более кислым — уходить гости не собирались.
«Пришли. Выгнали девах, на которых у меня, между прочим, были планы. А теперь еще и ругаются», — примерно так рассуждал Доза.
Последняя порция героина привела его в меланхоличное настроение, и вопли пьяной компании действовали на нервы.
— Ты охренел в край! — Один из бандитов потер наливающийся синяк под глазом. — Чего граблями размахался?
— Заткнулся бы ты, Колян. Если сдрыснул в махаче, то сиди и не отсвечивай, жопа с фингалом, — мрачно произнес второй под одобрительное ворчание оставшегося члена банды.
Тот как раз опрокидывал в себя стакан и не мог выразить согласие по-другому.
— Ты бы и сам свалил, — в голосе Николая прорезались истерические нотки. — Пока фраер Топу месил, я его дважды финкой дырявил. Он, мля-на, даже не заметил. Видел бы ты эти глаза. Этот псих на меня смотрел как на пирожок с капустой.
Дрожащая рука уголовника вцепилась в стакан, и бандит медленно, по глотку, выцедил водку до последней капли. Хищный парнишкин взгляд никак не выходил из головы. Страх рвался наружу, и Колян снова выругался.
— Блин, не отпускает. Зря наров выгнали! Можно было душу отвести.
— Не скули. Сдрейфил — вот и получил. Пи-ро-жок. — Собеседник сплюнул на пол и потер грудную клетку.
Ребра до сих пор ныли, а при глубоком вдохе боль становилась просто невыносимой. Наркоман проводил плевок задумчивым взглядом, но возразить поостерегся.
— Говно ты, а не пирожок. Корешей бросил.
— Я же вернулся!
— Поэтому и жив до сих пор. Верно, Топа? Ничего! Найдем эту падлу, я ему лично глаза вырву. Спортсмен хренов.
Налегающий на водку Топа согласно булькнул. Ему вообще досталось больше остальных, и поэтому он усиленно налегал на единственную доступную анестезию. Сорокоградусную. Глотать было больно, но бандит мужественно терпел, стараясь помалкивать, и только иногда проверял горло осторожными прикосновениями. В любом случае ответить он просто не успел. Прерывая разговоры, в квартире раздалась переливчатая трель дверного звонка.
— Слышь, обдолбыш, — главный по-хозяйски откинулся на спинку стула, — только твоих уродов нам тут и не хватает, еще подцепим что-нибудь. Посылай всех в жопу, понял?
Доза молча прошмыгнул мимо громилы в коридор. Настроение у парня испортилось окончательно, и, щелкая замками, он даже не подумал спросить, кто пришел. Впрочем, от этого его судьба вряд ли изменилась бы.
Последнее, что увидел Доза, распахивая дверь, был колдовской взгляд черных, как ночное небо, глаз. Последнее ощущение — прикосновение холодных пальцев к собственному горлу. Тихий хруст сломанной шеи он уже не услышал.
Когда Ливиан вошла на кухню, мужики разливали остатки водки по стаканам. Сидевший у стены Топа уставился на нее как на привидение. Черноволосая девушка с холодным взглядом излучала такую уверенность, что даже его затуманенный алкоголем разум подал сигнал опасности. Хотя какую опасность может представлять молодая женщина трем убийцам? Тем не менее она ничуть не походила на ту запуганную красотку из парка. Да, красивая, но страха в ее глазах не было.
И тем не менее это была она. Та самая.
— Здравствуйте, мальчики. Скучали?
Грудной, бархатный голос распространился по всей кухне, пробуждая самые темные желания. Топа
