Римо многозначительно взглянул на сына. Тот, впрочем, старательно отводил глаза.

— Ладно, — заявил Римо. — Развяжем еще один узелок — и в путь.

— Что за узелок? — спросил полковник Примитиво.

— Узелок — это вы.

Полковник расправил плечи.

— Я не узелок. Я — полковник мексиканской армии.

— Ничего подобного. Вы — военный преступник, расстреливавший безоружных граждан своей страны. — Тут Римо сунул в рот два пальца и свистнул, подзывая деревенских жителей поближе.

— Не имеете права! Это нецивилизованно.

— Зато справедливо, — бросила ему в лицо Ассумпта.

Кучка майя окружила полковника Примитиво. Ассумпта с жаром обратилась к ним, выговаривая непонятные певучие слова, которые, судя по кислому выражению на лице Чиуна, оказались отнюдь не испанского происхождения.

Кто-то из «индиос» ударил полковника камнем по голове. Тот упал замертво. Его тотчас куда-то уволокли.

— Что с ним сделают? — спросил Уинстон, когда они двинулись в путь.

Ассумпта пожала плечами:

— С него или заживо сдерут кожу, или зажарят, обложив кукурузной соломой.

— Звучит жутковато.

— Таков удел всех, кто выступает против правого дела хуаресистас.

Смиту почему-то стало неуютно.

Оахака выглядел совсем пустым, когда в него хлынул людской поток под водительством богини Коатлик.

Федеральное правительство сдало столицу целого штата. И благоустроенный город достался «индиос» целехоньким, хотя и обезлюдевшим.

В воздухе все еще витала пыль, поднятая колесами автобусов и автомобилей, под завязку набитых беженцами.

«Индиос» стояли в центре Зокало — просторной площади, подобие которой имелось в каждом мексиканском городе и даже городке. Конечно, местная площадь была не в пример меньше той, что украшала центр Мехико, но в глазах Верховного жреца Родриго Лухана она выглядела огромной. Потому что принадлежала ему.

Над ним возвышалась огромная каменная фигура Коатлик, чья голова устремилась к мрачному, затянутому грозовыми тучами небу. Во имя Коатлик он, Родриго Лухан, занял этот город, построенный на священной земле сапотеков. Теперь кожа богини походила на непроницаемую шкуру ископаемого броненосца, поскольку покрылась стальными пластинами от поглощенных Коатлик танков федеральной армии, которые она в свое время раздавила. «Не было до сей поры более великого, чем Коатлик, конкистадора», — с гордостью думал Лухан.

— Мы победили! — пропел он.

— Мы не одни, — сказала Коатлик утробным голосом, поглядывая сквозь узкие, словно бойницы, бронированные щелки глаз.

— Что?!

— Я чувствую тепло мясных автоматов, притаившихся в окружающих нас строениях. Велика вероятность засады.

— Тебе больше не страшны ни засады, ни ловушки, — отозвался Родриго, тем не менее отступая под защиту идола из камня и стали, которого он обожествлял и почитал выше всего сущего.

— Ты должен выяснить, что происходит в городе.

— Я?

— Ты обещал меня защищать.

— Хорошо, — согласился Лухан, поправляя свой плащ из перьев. По пути сюда ему удалось разжиться различными нарядами. Другие, впрочем, тоже поживились. Неподалеку стояла группа ацтеков в яркой униформе служащих компании «Ягуар». Воины Орла, к примеру, украсили себя самыми разнообразными видами перьев — как натуральными, так и искусственными. В руках сжимали копья с обсидиановыми лезвиями и тяжеленные дубинки, один удар которых мог размозжить человеку голову.

— Эй, «ягуары»! Обследуйте-ка эти здания.

Те с удовольствием повиновались. Да и с чего им, спрашивается, привередничать? Они, как никто, знали, что преданная служба избавит их от опасности быть съеденными. Существовали ведь и другие пути служить Коатлик, их матери!

Через некоторое время «ягуары» вернулись и привели с собой несколько трясущихся от страха сапотеков.

— Освободите их, они принадлежат к моему народу.

Лухан подошел к освобожденным и благословил их, возлагая руки им на трепещущие головы:

— Добро пожаловать в новую жизнь. Если будете верно служить матери вашей Коатлик, станете на обед есть мясо и купаться в роскоши.

Затем с ликованием и радостью в голосе Родриго крикнул:

— Выходите на улицу, потомки сапотеков! Присоединяйтесь к нам, новым господам Оахака. Выходите, выходите, не бойтесь! Мир перевернулся, и вы оказались на его светлой стороне.

Осторожно и не без колебаний горожане подходили ближе. Большей частью — сапотеки, но попадались и миштеки. Лухан их недолюбливал. Они в свое время захватили древнюю столицу Мексики Монте-Альбан и вытеснили оттуда сапотеков, то есть тех, кто основал и построил город. Разумеется, это случилось много веков назад, но Лухан уже решил, что миштеки будут лишены привилегий нового государственного устройства. В конце концов надо же и мусор кому-нибудь выносить!

В разгар церемонии единения из церкви Санто-Доминго вышел священник.

Он приближался к собравшейся на площади толпе довольно уверенным шагом. Белоснежные одежды его величественно развевались, а на груди алел вышитый шелковыми нитками крест варваров. В руках он держал тяжелое золотое распятие и словно щит выставлял перед собой.

Лухан поприветствовал и его.

— Подходите к нам, падре. Не бойтесь!

— Я не ведаю, из какого такого ада ты явилась, Коатлик, но во имя Отца, Сына и Духа святого я тебя изгоняю. Вива Кристо Рей!

— Прекрасно, падре! — воскликнул Родриго. — Ты напоминаешь мне священника из старых фильмов о монстрах. Он появляется, полный святости и веры, — прямо как ты сейчас, храбрый праведник. Несмотря на чудовищную силу и власть Эль Энормо — или как там подобное чудище называлось? — он убежден, что вера защитит его от демонов ада.

— Изгоняю тебя, исчадие суеверий! — продолжал гнуть свое священник.

— Вы слышите, соплеменники? Падре называет нас суеверными. Нас! Тех, кто грудью защитил мать свою Коатлик. Но где же твой бог, священник? Пусть появится!

— Его дух живет в каждом человеке. Им наполнен каждый вздох человеческий...

— Да ты только голову подними! Атмосфера напоена дымом, а небо затянуто тучами. Жуткие силы вырвались на свободу. Грядет темный день новой темной эпохи. Твой золотой крест будет расплавлен и перелит в изображения богов и идолов. Нет больше ни исповеди, ни причастия. Нами правит Коатлик!

Священник замер — он лишь вздымал вверх золотой крест, насколько это было в его силах. Но руки его тряслись, и Лухан решил, что священник до крайности напуган.

— Нет, — обратился он к падре. — Не стой там. Иди к нам. Коатлик не станет тебя есть, поскольку она уже сыта. Так, Коатлик?

Богиня ничего не ответила, зато покрытые броней змеиные головы у нее на плечах заколыхались и, вытянув длинные гибкие тела, стали приближаться к священнику, словно манипуляторы боевого треножника марсиан из кинофильма «Война миров».

Священник заговорил по-латыни. Слова вырывались из его уст так быстро, что гласные сливались в