Кукулькана.

— Кого-кого?

— Так некоторые майя называют подкоманданте Верапаса. Кукулькан был нашим богом много лет тому назад. Он принес нашему народу зерна кукурузы, письменность и другие знания, которые в то время возвысили майя над прочими племенами.

— Так ты пытаешься убедить меня, что Верапас — бог?!

— Во всяком случае, многие в это верят.

— А во что веришь ты?

Девушка замолчала. И в течение целой минуты слышались только кваканье древесных жаб да шорох листьев.

— Мое сердце рвется на части, — наконец произнесла она. — Знание, которое он принес в нашу глушь, позволило мне отвратить свой взор от ложных святых, навязанных нам священниками эксплуататорского класса. Впрочем, то же знание помогло мне отринуть и демонов древних майя. Но как бы то ни было, Верапас похож на бога, подобен доброму богу Кукулькану. Ведь подкоманданте поднял самосознание майя, открыл нам глаза, научил очень многому. Теперь он ведет нас к счастливому будущему.

— Ну и ну...

— Единственное, что я могу сказать с полной ответственностью, — это то, что мое сердце рвется на части, но рассудок незамутнен. Я жизнь готова отдать за господина Верапаса!

— Понятно, — произнес Огнетушитель. Он и в самом деле ее понимал, поскольку его собственное сердце тоже разрывалось на части. Он уже начал влюбляться в эту дикую мексиканскую кошку...

Так, сама того не ведая, Ассумпта вела Блейза Фьюри на неизбежное рандеву с предательством.

— Она двадцати пяти футов ростом! — надрывался голос в трубке, которую сжимал в руке президент Соединенных Штатов Мексики. Голос принадлежал министру обороны.

— Кто двадцати пяти футов ростом? — спросил президент. Он с трудом сидел за рабочим столом, поскольку после землетрясения его мучили желудочные спазмы и тошнота.

— Коатлик! Богиня растет как на дрожжах!

— Только не называйте ее богиней. Это всего-навсего статуя. Плод воображения, так сказать. Каменная глыба, не более.

— Она с каждым часом увеличивается в размерах. Со всех окрестных селений сбегаются «индиос» и следуют за ней. Вы не можете представить, сколько их. Настоящее человеческое море!

— Она, я хочу сказать, статуя, судя по вашим словам, движется на юг?

— На юг, си.

— Без какой-либо определенной цели?

— Пока нам ничего выяснить не удалось. Коатлик следует по шоссе Пан-Америкэн, не отклоняясь от него ни на ярд.

— Возможно, таким образом она дошагает до берега и утонет в океане.

— С чего бы это? — удивленно выкрикнул министр обороны.

— Да очень просто. Если на небесах есть Господь, думаю, он ведет ее именно туда, — сказал президент. — В противном случае не знаю, что и думать. Более того, я не знаю, что делать в сложившейся ситуации. Коатлик — национальное достояние, символ культурного наследия миштеков. Если мы попытаемся ее уничтожить, то всеобщее восстание неминуемо. Проще было бы отхлестать по щекам Папу Римского, нежели отдать подобный приказ.

— Есть, правда, надежда... — начал министр обороны приглушенным голосом.

— Да? Интересно, какая же? — осведомился президент, подняв над головой папку с делами, чтобы прикрыть голову от сыпавшейся с потолка штукатурки.

— Если Коатлик будет двигаться избранным ею путем, она неминуемо доберется до штата Чьяпас...

— Что может привести как к положительным, так и отрицательным последствиям, — произнес президент.

— Штат Чьяпас контролирует подкоманданте Верапас. Весьма вероятно, что эта шагающая громада станет реальной преградой у него на пути.

— Если в нашем распоряжении есть хоть какое-то средство подтолкнуть Коатлик на такой шаг, надо действовать! Результат будет положительным, если две эти стихийные силы столкнутся.

— Вы абсолютно правы, ваше превосходительство.

Огнетушитель настоятельно потребовал, чтобы Ассумпта остановилась.

— Нам надо передохнуть, — сказал он.

— Ке? Зачем? Я не устала.

— Зато я вымотался до последней степени.

— Так настоящие герильеро не говорят. «До последней степени» — к ним не относится. Наш дух силен, и мы непоколебимы в стремлении к победе.

— У меня колени подгибаются. Кажется, вся моя решимость и отвага остались под деревом саподилла вместе со всем прочим.

— А, так, значит, вы ослабели от болезни, а не от страха.

— Огнетушитель не знает, что такое страх.

— Очень может быть. Но во время болезни ему требуется отдых, как и любому другому. Пойдемте. Здесь неподалеку есть деревенька. Там мы остановимся и отдохнем.

— Нет, я не пойду. Мне нельзя появляться на людях.

— Ладно, тогда мы только подойдем к деревне. Я раздобуду какую-нибудь пищу.

— Хорошо. Но будь осторожна.

— Я быстро, эль экстингуирадор.

— Лучше зови меня Блейз.

Огнетушитель проводил ее взглядом. Она передвигалась, как дикая кошка, уверенно и ловко скользя между деревьями. Вот вдалеке мелькнул лишь призрачный серый силуэт, а еще через мгновение вдруг вновь сомкнулась ночь одинокого человека.

Огнетушитель скинул рюкзак и критически осмотрел его содержимое. Судя по тому, какой оборот принимали события, дополнительное снаряжение ему бы не помешало. Разумеется, если он хочет выполнить задание.

Складывая сумку, он вдруг понял, что там только один роман об Огнетушителе. А ведь он захватил два! Причем ту книгу, которая пропала, он так и не дочитал.

— Черт возьми! Наверное, оставил где-нибудь под кустом.

Может, поспать? Но спать было слишком опасно. Он еще выспится, когда придет Ассумпта.

Разложив водонепроницаемое пончо, он залез под него, предварительно убедившись, что полы плотно прилегают к земле, и, включив фонарик, принялся за чтение.

"Огнетушитель № 221. Ад на колесах.

Боец национальной гвардии штата Массачусетс Эдвард X. Макилрайт полагал, что за двадцать восемь лет контрольных поездок по шоссе Бей-стейт уже всего навидался. Так продолжалось до тех пор, пока он не напоролся на вишневого цвета «эльдорадо» и не обнаружил, что прямо в лицо ему смотрит огромный «браунинг» пятидесятого калибра..."

Лицо Огнетушителя озарилось радостной улыбкой.

— Похоже, отличная вещь, — пробормотал он.

Полковник Маурисио Примитиво не был приспособлен к жизни в джунглях.

Разумеется, кое-что он о них знал: знал, к примеру, что от дерева мансанилла следует держаться подальше. Тонкая кора этого дерева при прикосновении выделяла белый тягучий сок, в результате чего на коже возникали волдыри и нарывы.

Пальму «не тронь меня» тоже следовало избегать, хотя она была и не столь коварной.

Бесконечная ночь все никак не кончалась. Абсолютная темнота отливала черным бархатом. Крики диких обитателей джунглей предупреждали об опасности и заставляли учащенно биться сердце. Полковник