отступили, поскольку испугались моих размеров и мощи.

— Да, они тебя боятся. Но ты пугаешь и тех, кто открыл тебе свои сердца. Чего ж хорошего?

— Поначалу ты одобрял мою стратегию.

— Да, одобрял. Но сейчас времена изменились. Ты уже достаточно выросла. Настала пора сменить тактику выживания и уподобиться герильерос в джунглях.

— В моей базе данных нет такого слова.

— Я говорю о величайших мастерах по выживанию во всей Мексике. Самого главного из них зовут подкоманданте Верапас. Он скрывается в джунглях, и, хотя за ним давно охотятся, ему, равно как и тебе, до сих пор удавалось посрамить своих врагов.

— Объясни мне основы новой тактики.

— Так же, как и ты, Верапас окружил себя верными сторонниками и союзниками.

— Отсюда следует, что он придерживается такой же стратегии.

— За исключением того лишь, что он не ест своих сторонников.

— Я их тоже не ем. Я их поглощаю. Причем я не выделяю продукты распада. Поглощенные существа становятся единым со мной целым. Таким образом, какие-либо потери абсолютно исключены.

— Отлично. В потерях нет ничего хорошего. Но разве не мудрее будет не поглощать тех, кто тебя любит, а опереться на них, позволить им тебя защищать? Ведь их так много, и ради тебя они готовы на все!

— Складывается впечатление, что им нравятся жертвы.

— Да, жертвы нужны, я согласен. Но пусть лучше в жертву тебе приносят врагов! Позволь мне во всеуслышание заявить, что отныне в качестве жертвы ты принимаешь только своих недоброжелателей. Наши предки, к примеру считали, что, поедая мозг и плоть своих врагов, они обретают их способности и силу.

— Пожалуй, в этом есть рациональное зерно.

— Буэно. Я рад, что ты согласна со мной. Теперь пойдем. Там, за горой, лежит Оахака. Надо добраться до города, и пусть он станет оплотом твоей безграничной власти над людскими душами и сердцами.

— Да. Я буду властвовать. Власть обеспечит мне еще большее количество подданных и увеличит мое могущество. Она, и только она, позволит мне выжить!

— И мне, и мне, — бормотал себе под нос Родриго Лухан.

В джунглях витал запах крови. Оба мастера Синанджу чувствовали ее металлический привкус. Земля у них под ногами заметно подрагивала. — Остаточные толчки, — заключил Римо.

Ученик с учителем двигались сквозь заросли с уверенностью и грацией леопардов — их вел запах крови. Резкий и устойчивый, он был куда сильнее запаха примятой луковой травы, придавленной к земле ногами тех, за кем они следовали. Их ноги ступали только на свободные от растительности проплешины. Следов они не оставляли — автомобиль «хамви» остался далеко позади.

— Пахнет кровью сразу нескольких людей, — многозначительно произнес Чиун.

Римо кивнул.

— Я еще чувствую и запах пороха.

— Мы приближаемся к объекту.

— Вполне возможно.

Они вышли на поляну и сразу же увидели трупы. На мертвых была мексиканская военная форма цвета хаки.

— Все застрелены, — мельком взглянув, сказал Римо.

Неподалеку стоял деревянный гроб, правда, пустой внутри.

— Похоже, именно в этом ящике и находился Верапас. Его привезли сюда, чтобы прикончить, но попали в засаду, — заключил Римо.

Чиун тщательно шарил по земле своими узкими глазами.

— Следы ведут в том направлении. — Он махнул рукой на запад.

Римо присоединился к мастеру Синанджу.

— Я насчитал три пары ног.

Кореец кивнул.

— Следы одной из них свежие.

Уильям осмотрел трупы.

— Офицер что-то говорил о полковнике. Вон там видна кровь и трава примята по форме тела. Но тела уже нет. Видимо, полковника ранило, но он как-то выкарабкался.

— Да, вот отпечатки ботинок полковника.

— С чего ты взял?

— Знаю, потому что я Верховный мастер Синанджу. Кроме того, мои ногти по длине соответствуют этому высокому сану.

Римо скептически ухмыльнулся и огляделся.

— Судя по всему, нас ждет веселенькое путешествие.

— Да, придется тебе повозиться-таки с моим сундуком.

— Благодарю за доверие, — буркнул Римо. Закинув сундук на плечо, он повернулся к мастеру. — Если по пути нам встретится камера хранения, я его туда сдам.

— И думать даже не смей.

— Угрозами ты ничего не добьешься.

— Как бы не так!

— Выброшу я его, да и дело с концом.

— Хватит болтать. Ступай себе вперед. Чем дольше стоишь на месте, тем тяжелее кажется ноша.

— Слушай, а ведь еще довольно светло. Что у тебя там, говоришь, хранится?

— Не скажу. Но в обмен на честное слово дать волю ногтям я позволю тебе заглянуть туда.

— Премного благодарен!

— Я не стану дважды повторять столь щедрое с моей стороны предложение.

— Ну и ладно! Обойдусь.

Они двинулись в путь. Как бы там ни было, Римо очень хотелось узнать, что же возит мастер Синанджу? Он даже приник ухом к кованой крышке. Из сундука доносилось лишь легкое шуршание. Непонятно... Впрочем, у Римо возникло подозрение, что в сундуке хранится как минимум пять миллионов использованных зубочисток.

Через некоторое время их обоняние осквернила ужасная вонь.

— Пахнет полусгнившей человечиной, — бросил Римо и тут же переключился на дыхание ртом.

— Скорее бунтом утробы против ее обладателя.

— Да, теперь, когда ты прояснил ситуацию, похоже, что дело обстоит именно так. Фу-у-у!

— У меня лично нет сомнений, что больной в прошлом был поклонником кукурузы.

— От кукурузы поносов не бывает, — возразил Римо.

— Разве не известно, что лучшим средством от расстройства желудка является рис?

— Ага...

— А разве кукуруза не является полной противоположностью рису?

— Вот уж никогда бы не согласился!

— А мне плевать, согласился ты или нет. Так оно и есть на самом деле. Кукуруза вызывает бурление в желудке, что соответственно размягчает стул.

— А пошел ты к черту со своими стульями!

— Зря ершишься. Хороший стул способствует долголетию.

— Честно говоря, я не способен представить себя столетним старцем.

— Я тоже, ведь мне всего восемьдесят.

— Куда больше, Чиун. Уж я-то знаю! Ты ведь родился еще в прошлом веке!

— Ну и что? Не следует же отсюда, что мне сто лет.

Римо переступил через поваленный ствол, насквозь проеденный термитами.

— Следует. Логика — упрямая вещь.