надписи сделаны не по-арабски и не по-латыни, они не вырезаны ни на древнееврейском ни на берберском, ни на финикийском, ни на арамейском языках. Короче говоря, местные ученые так и не смогли мне ответить, на каком языке были сделаны эти надписи. Ясно одно: это был не европейский и не какой-либо другой язык имевший хождение на побережье Северной Африки.
Заручившись соответствующим разрешением от властей островов Зеленого Мыса, я упросил местных историков снять часть лишайника с мемориального камня. На камне сразу же проступило несколько почти стершихся от времени строк неизвестного текста. Я надеялся, что с помощью компьютера мне удастся хотя бы определить, на каком языке сделана надпись, но проступившие на камне знаки были совершенно мне не знакомы. Подобные письмена я ни разу в жизни не видел, хотя, надо сказать, немало постранствовал по свету. На первый взгляд, эти письмена имели два характерных признака: завитки в виде двух перекрещивающихся бараньих рогов и несколько концентрических кругов.
Я первым делом подумал, что это средневековые китайские иероглифы или принятый буддийскими монахами магический шрифт при написании священного текста «Чжу Ци Шань» или, «Летящей руки». Я сделал соответствующие фотоснимки и отослал их экспертам в Китай, в Музей надгробий и обелисков в Сиань (Xian). В прошлом конфуцианский храм, ныне это здание служит хранилищем огромной коллекции всевозможных мемориальных и надгробных плит, резных камней, стел и тому подобных памятников прошлого. При музее имеется прекрасная библиотека, целиком посвященная этой теме, — бесценное собрание образцов китайских иероглифов, шрифтов и письменности всех времен. Однако полученный из музея ответ эксперта меня разочаровал. Мне было сказано, что означенные письмена никакого отношения к китайским иероглифам не имеют. «Тогда, быть может, эта надпись сделана на тамильском языке?» — подумал я. Как, например, на камне, что стоит на юге Шри-Ланки? Что-то общее у этих кружочков и завитков с тамильским языком все-таки было, но именно «что-то», не слишком характерное. Не был это и язык суахили, распространенный на восточном Побережье Африки. И тогда я подумал, что это, возможно, один из языков Индии, 13 образчиков письменности которых можно обнаружить на любой современной крупной индийской денежной купюре. «Быть может, в таком случае, мне поможет банк Индии?» — подумал я, послал туда по факсу небольшой фрагмент из отснятого мной материала, и стал ждать ответа.
«Похоже, надпись сделана на малайялам (Malayalam)», — ответили мне из банка.
О таком языке я никогда в жизни не слышал.
Где говорят или говорили на этом языке? — поинтересовался я, позвонив управляющему банка.
Раньше так писали и говорили в Керале (Kerala).
А в пятнадцатом веке им еще пользовались?
Это был общераспространенный язык в той местности начиная с девятого века. Разумеется, в наши дни на нем уже говорят мало, но в некоторых отдаленных районах на Малабарском побережье можно еще встретить его носителей.
Повесив трубку, я от восторга рубанул рукой воздух. Ведь в 1421 г. столицей Керала был Каликут — крупнейший порт Индии, откуда и отплыли китайские Золотые флоты! Опять мне пришли на ум два европейца — Фра Мауро и Никколо да Конти, которые утверждали, что некий корабль или джонка дошла от Индии до островов Зеленого Мыса еще до португальцев. Эти парни определенно говорили правду, в чем я только что лишний раз убедился.
Я снова стал просматривать ученые записки журналов географических обществ и отчеты экспертов[76]. Вдруг выяснится, что похожий на «мой» мемориальный камень, что у деревушки Джанела, обнаружили еще на каких-нибудь островах?! Так оно и получилось, хотя аналогичный камень нашли вовсе не на Островах Зеленого Мыса. Он был найден у Йеллала-Фолз (Yellala Falls) в Республике Конго. Первым делом я подумал, что принимаю желаемое за действительное и этот камень никакого отношения к китайским резным каменным плитам не имеет. С какой стати кораблю, совершающему путешествие из Индии и обогнувшему мыс Доброй Надежды бросать якорь у какого-то водопада в Африке? Впрочем, дальнейшие исследования выявили одну интересную вещь: водопад Йеллала-фолз является верхним пределом судоходной части реки Конго, где мореплаватель может бросить якорь на фоне красот местной природы и в весьма приятной обстановке набрать свежей пресной воды. Надо сказать, это место для стоянки выбирали, чтобы полюбоваться красотами водопада, многие поколения моряков, ходивших вокруг Африки, — начиная с португальцев в 1485 г и заканчивая британцами в 1816-м. Резной камень стоит там, как часовой, у подножия водопада, где вода образует темную глубокую заводь. В прежние времена на краю заводи сидели рыбаки, а по ее берегу прогуливались проститутки, поджидая моряков с иностранного судна, капитану которого взбрело бы вдруг в голову подняться вверх по течению, чтобы бросить якорь в столь живописном месте.
Итак, мне пришлось снова вернуться на западное побережье Африки, чтобы как следует во всем разобраться. Подобно камню в Джанеле, на камне в Йелалла-Фолз более древние письмена были почти стерты надписями на старопортугальском языке. И снова, как в предыдущем случае, строки на португальском языке были вырезаны в память о печальном событии — смерти португальского моряка по имени Альвареш, о котором скорбели его товарищи. На этом камне находится куда меньше строк на восточном языке, чем на камне в Джанеле, но эксперты подтверждают, что более древние надписи сделаны примерно тем же восточным шрифтом. Хотя ребус с древней надписью, казалось, был разгадан, встречавшиеся в тексте концентрические окружности все-таки представляли для меня известную загадку. А еще я не Мог отделаться от мысли, что именно китайские мореходы сделали остановку у Йеллала-Фолз, огибая африканский Континент. И не только потому, что водопад Йеллала — идеальное место, где можно запастись свежей водой, но и потому, что это тот самый «центр западного побережья Африки», который прекрасно соответствует описанию местечка Гарбин, данного Фра Мауро.
Надо сказать, сообщения Фра Мауро и да Конти постоянно занимали мои мысли. Вот и теперь, словно некое магическое заклинание я твердил про себя написанные Фра Мауро строки: «Примерно в 1420 году корабль, шедший из Индии, достиг Исоле-верде». Похоже, это был тот самый корабль, который прежде сделал остановку в Гарбине. Конечно, никаких гарантий, что это был именно китайский, а не индийский корабль, у меня не было, но, с другой стороны, я нигде не читал о том. чтобы индийцы выходили на своих судах за пределы муссонного пояса Индийского океана или ходили на юг от Мадагаскара. Кроме того, в моем распоряжении находилась китайская карта «Кангнидо», на которой были изображены мыс Доброй Надежды и западное побережье Африки. Нет никаких сомнений — это был именно китайский корабль! А древние надписи, высеченные на камнях, установленных в Джанеле и Гарбине, были сделаны не носителями языка, а китайскими переводчиками, путешествовавшими вместе с Золотым флотом. Ведь вырезывали же они надписи на иностранных языках на камнях, установленных в Дондра Хэд (Dondra Head), Кочине и Каликуте.
Несмотря на то что китайцы уничтожили практически все записи о путешествиях Золотых флотов, теперь у меня имелись данные о передвижениях китайских кораблей с того времени, как они отплыли из китайского порта Тангу и добрались до островов Зеленого Мыса в сентябре 1421 г. Ма Хуань описал путешествие флотов из Китая через Малакку до Каликута, а нанесенные на карту «Мао Кун» (копия 1422 г.) последние данные о положении китайских кораблей показывали что они направились из Софалы в Юго- Восточную Африку. Далее моя гипотеза относительно того, что китайские корабли после этого обогнули мыс Доброй Надежды и двинулись вверх на север вдоль западного побережья Африки, нашла подтверждение в чертежах на карте «Кангнидо», хранящейся в Японии, а кроме того, в описаниях Фра Мауро и да Конти, их записи в совокупности с резными мемориальными камнями также помогают установить тот факт, что неизвестный Гарбин, расположенный в центре западного побережья Африки, — не что иное, как Йеллала- Фолз, а Исоле-верде — остров Санту-Антан, крупнейший из островов Зеленого Мыса. Весь путь китайцы проделали при попутном ветре и при содействии сильных морских течений. Только таким путем китайское судно могло добраться из Индии до островов Зеленого Мыса. Принимая же во внимание среднюю скорость китайского флота в 4,8 узла, можно предположить, что последняя часть плавания заняла у китайцев примерно сорок дней, чему мы опять-таки находим подтверждение у Мауро, упоминавшего именно эту цифру.
Итак, согласно моим выкладкам, китайский флот, обойдя вокруг мыса Доброй Надежды, углубился в неизвестные прежде китайцам моря. Теперь передо мной стояла еще более серьезная задача: выяснить, что случилось с китайцами после того, как они посетили острова Зеленого Мыса. Согласно записям Фра Мауро и да Конти, далее они на протяжении 70 Дней шли, минуя или преодолевая «темноту» (le oscuritade),
