идентифицирован их где-нибудь в стороне от американского побережья. К путешествию адмирала Чжоу Вэня, ушедшего в северо-западном направлении, я, разумеется, собирался еще вернуться, но в данный момент меня больше интересовал путь эскадры Чжоу Маня и Хон Бао, которая двинулась в юго-западном направлении — к землям Нового Света.

Флоты Хон Бао и Чжоу Маня должны были подойти к берегам страны, которую ныне именуют Бразилией, приблизительно через 3 недели после того, как они отчалили от островов Зеленого Мыса. Удивительное, должно быть, чувство испытали люди, когда увидели с мачт и бортов кораблей полоску появившейся на горизонте неизвестной земли, почувствовали пряные запахи, которыми был напоен здесь воздух, услышали непривычные трели невиданных доселе птиц. Наверняка многие из членов экипажа подумали, что достигли берегов земли Фусан (Fusang), о которой упоминали китайские пророки почти 1000 лет назад.

Во времена Северной и Южной династий в первый год правления «Императора вечного источника» в 499 г. некий буддийский монах по имени Хоё-Шин (Hoei-Shin; Сочувствующий всей Вселенной) вернулся из земли, лежавшей на 20 000 ли (примерно 8000 морских миль) к востоку от Китая. Он назвал эту землю Фусан по названию произраставшего там дерева. Это дерево давало плоды, похожие на красную грушу, имело съедобные побеги и кору, из которой местные жители выделывали материю для одежды и бумагу для письма. Если вспомнить, что, по утверждению монаха, жители той страны не знали железа, описание дерева, данное им, более всего соответствует агаве, произрастающей в Центральной Америке. Кстати сказать, залежи железной руды есть практически на всех континентах, но именно в Центральной и Южной Америке их нет, о чем и упоминал Хоё-Шин, рассказывая о стране Фусан. Достигли Хоё-Шин Южной Америки или нет, история умалчивает, но китайцы свято верили в Фусан и постоянно включали трактат монаха об этом государстве в официальные летописи истории империи. Благодаря летописям сведения об этой мифической стране стали достоянием не Только историков, но и писателей и поэтов, вследствие чего в Китае на протяжении веков было сложено множество стихов, баллад и песен, прославлявших Хоё-Шина и рассказывавших о его приключениях в стране Фусан.

Чжэн Хэ и его адмиралы, отправляясь в плавание, конечно же, знали многочисленные истории о стране Фусан и о приключениях монаха Хоё-Шина; знали об этом и простые матросы, которые высыпали на палубу, чтобы взглянуть на появившуюся на горизонте неизвестную землю. «Неужели здесь и впрямь нет залежей железа?» — задавались они вопросом. Кроме того, они спрашивали себя, растет ли здесь то самое знаменитое дерево фусан, о котором они столько слышали. Что еще можно сказать о состоянии моряков? Они, конечно же, нервничали, даже, возможно, были напуганы, но, вне всякого сомнения, их любопытство было возбуждено до крайности. Китайские корабли бросили якорь скорее всего где-то в дельте реки Ориноко в Бразилии. Во всяком случае, глядя на карту Пири Рейса, можно заметить, что контур побережья в этом месте вычерчен с особой тщательностью. Я подумал, что теперь можно попытаться прояснить вопрос о «темных островах», о которых упоминали Фра Мауро и да Конти. Как известно, они утверждали, что после островов Зеленого Мыса корабли шли на протяжении 70 дней к «темноте». Как уже было отмечено ранее, это слово допускает довольно широкое толкование. Я обратился за помощью к своим товарищам, морякам- подводникам, много ходившим по южным морям, задавая каждому из них вопрос, что, по их мнению, это может означать. К примеру, похожее слово — «оскураре» (oscurare), дошедшее до нас из средневекового итальянского языка, обозначает нечто мрачное, темное или затянутое туманом и мраком. Ответ, который я получил в результате опроса, был, в общем, однозначным: моряки чуть ли не в один голос утверждали, что в тех широтах, чем дальше на юг идешь, тем мрачнее становится все окружающее. К примеру, погода к югу от мыса Горн обычно очень дурна и отличается затяжными проливными ливнями и снежными штормами. Конкретного, вообще-то говоря, в этом ответе было маловато, но он хотя бы давал возможность поразмышлять, где искать следы двух китайских Золотых флотов.

Без сомнения, после остановки в дельте Ориноко, где китайцы пополнили запасы пресной воды и запаслись провизией, они продолжили движение к югу, и следующую остановку сделали в районе Капо- Бланко в Патагонии. Думаю, они шли далеко от берега, и ни южного побережья Бразилии, ни северного побережья Аргентины не видели. Я эго к тому говорю, что от дельты Ориноко до Капо-Бланко контур побережья на карте практически не обозначен. Я обнаружил на карте Пири Рейса надпись, где было сказано следующее: «Неверный португалец [Колумб] утверждал, что в этих краях день и ночь длятся не более двух часов в период кратчайшей фазы — и 22 часа в наиболее продолжительной фазе»[81]. Человек, чертивший эту часть карты и отметивший, что продолжительность Зимнего дня в этих краях равняется двум часам, наверняка Должен был продвинуться очень далеко на юг и находиться примерно на широте 60°, то есть значительно дальше к югу от южной оконечности Огненной Земли. На карте есть отметки, которые можно истолковать как обозначения полей дрейфующих льдов, протянувшихся от побережья Южной Америки до Антарктики.

_{Путешествие к Огненной Земле.}

Я воспользовался этими отметками, чтобы кое-что просчитать, и определил крайнюю южную точку американского континента на карте Пири Рейса на широте примерно 55° к югу от экватора, что одновременно является крайней северной границей продвижения дрейфующих антарктических льдов.

Зная теперь примерное положение по широте Огненной Земли на карте Пири Рейса, мне захотелось провести сравнительный анализ этой части карты турецкого адмирала с современными картами. Это исследование позволило мне установить, что неизвестный картограф вычертил восточное побережье Патагонии со сравнительно большой точностью. Здесь указаны все мало-мальски заметные изгибы береговой линии, заливы, реки и их устья и порты — от Капо-Бланко на севере до входа в Магелланов пролив на юге. Неизвестный картограф изобразил также на этом фрагменте карты Пири Рейса несколько различных животных.

Описывая неприютные, продуваемые всеми ветрами земли Патагонии, Дарвин говорит: «Это суровый край, без населения, лишенный воды, лесов здесь нет, нет даже гор, а из всей растительности встречаются лишь приспособившиеся к местным условиям карликовые деревца. Равнины Патагонии беспредельны и все еще мало изучены»[82].

Как уже говорилось, Колумб не имел никакого отношения к созданию этого фрагмента карты Пири Рейса. Он вообще Никогда не ходил на юг от экватора. Его описание Южной Атлантики, включая описание окутанных мраком по 22 часа в сутки островов, может проистекать только из одного источника — карты