– Правильно кажется, – согласился Андрей и требовательно произнес: – Читай, а после я тебе кое-что объясню.

Надежда прочитала заголовок вслух:

– «Лесопромышленная компания „Континент Вуд Инвест“ стала миноритарным акционером ОАО „Целлюлозно-картонный комбинат „Баргузин“, – и подняла глаза на Андрея: – Боюсь, это не для моего слабого ума. Что значит, «миноритарный акционер“?

– Тот, у кого ничтожное количество акций в количественном и в процентном отношениях, – буркнул Андрей.

Он отошел к выходящим на галерею дверям и снова закурил.

А Надежда принялась читать дальше. Времени ушло немного, заметка была довольно короткой:

«Лесопромышленная компания „Континент Вуд Инвест“, одним из портфельных инвесторов которой является группа „Основной элемент“, стала миноритарным акционером ОАО „Целлюлозно-картонный комбинат „Баргузин“. Об этом корреспонденту газеты «Российский коммерсантъ“ сообщил в среду представитель Союза лесопромышленников Ф. Ячник.

В настоящее время ЛПК «КВИ» ведет переговоры с акционерами комбината об увеличении своего пакета акций до контрольного. При этом новые собственники считают ключевым вопросом необходимость коренной реконструкции и экологической модернизации производства, что позволит резко повысить конкурентоспособность продукции комбината».

Она еще раз пробежалась взглядом по строкам. Жирно были подчеркнуты название фирмы «Континент Вуд Инвест» и словосочетания: «ведет переговоры с акционерами комбината об увеличении своего пакета акций до контрольного» и «считают ключевым вопросом необходимость коренной реконструкции и экологической модернизации производства». Возле них наблюдался мощный конвой из восклицательных знаков.

Надежда отложила вырезку в сторону.

– Думаю, мне потребуются сейчас ручка и блокнот. Открываем ликбез для экономически безграмотных теток.

– Теток? – поднял в удивлении брови Андрей. – С чего вдруг?

– Знаешь, в экономике я – полная тетка, – улыбнулась Надежда, – по уголовщине – милиционер, а по жизни все-таки женщина!

– Понял! – расплылся в ответной улыбке Андрей. – Будет тебе белка, будет и свисток, женщина!

– Насколько я понимаю, комбинат «Баргузин» очень дорог тебе, – Надежда кивнула на лежавшую на столе газетную вырезку.

– Как ты угадала? – скривился Андрей. – Это мало сказать, что дорог... Дело в том, что «Сайбириан Палп Энтерпрайзес» принадлежит контрольный пакет акций «Баргузина», более 60 процентов. Но эти люди, – он ткнул пальцем в газету, – желают его у нас отобрать. И действуют при этом крайне нагло и агрессивно.

– Деренталю мало алюминия?

– А падение цен на алюминий тебе о чем-то говорит? Упущенную прибыль ему надо было как-то компенсировать. Вот и принялся искать новый бизнес, чтобы по рентабельности не уступал алюминию.

– А как же автомобили, самолеты, шахты, заводы, пароходы?

– Знаешь поговорку «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги». Пять лет дела у них не просто шли, а вскачь неслись, и все в горку. Только не вечно счастье под луной. Приобрели они один, ну о-очень крупный автозавод на Волге, да вскоре поняли, что он им не по зубам. Его целая дюжина воров в законе контролирует и позиций своих сдавать не собирается. А Деренталь туда своего человека внедрил, замом гендиректора. Тот мужик, конечно, крутой, горячих южных кровей, думал войнушку устроить и всех в одночасье в бараний рог скрутить, да не вышло. На его крутизну господа покруче нашлись. Кишки дружку Деренталя выпустить не успели, но напугали изрядно, так что бежал он с завода быстрее лани. Теперь в Федеральном Собрании заседает, естественно, лоббирует интересы алюминщиков. Верная рука – друг Деренталя. Так что вместо доходов понесли алюминиевые хлопцы прорву убытков, да еще головную боль приобрели: что теперь с этим заводом делать. Хотели выпуск итальянских машин наладить, только итальянцы решили не плодить конкурентов и отказали в инвестициях. А к «ВАЗу» их даже на пушечный выстрел не подпустили.

– А нефть? Газ? Может, стоило побороться?

– Не-ет! Тут и вовсе никакой перспективы! Этот самый лакомый кусок давным-давно поделили. И с нефтегазовыми быками бодаться – самому копыта откинуть. Деренталь в нефтегазовый бизнес не пойдет, что он, идиот, самому себе могилу рыть?

– И куда он подался?

– Догадайся с трех раз!

– В лесную промышленность?

– А ты толковая, – Андрей прошел к креслу и сверху вниз посмотрел на Надежду. – Хорошо мыслишь! Только Деренталь не хуже тебя соображает и догадался об этом еще два года назад.

– Два года назад у меня были другие интересы, – огрызнулась Надежда, – и другие проблемы. И Деренталь мне был до лампочки!

– Вот-вот! У меня тоже были другие интересы и другие проблемы. Никто подумать не мог, что он в нашу отрасль полезет. Даже не полезет, а попрет, как танк, напролом. Конечно, мы знали, что он кое-где уже успел нагадить. У Деренталя ведь так: скупает на корню то, что плохо лежит, запускает свою команду, и если через год от этого проекта отдачи не наблюдается, бросает все на произвол судьбы. Или высосут все до капли и тоже бросают. Им плевать, что производство загнулось на корню, тысячи людей остались без работы, что их детям жрать нечего. Они свое взяли, и поминай как звали.

– И что же его привлекло, если не секрет?

– Да какой там секрет? – Андрей опустился в кресло. – Во-первых, – он загнул палец, – наша отрасль довольно стабильно развивается, никаких потрясений, никаких катаклизмов. И с этой стороны, конечно же, очень привлекательна. Во-вторых, сырьевая база восполняется, в-третьих, неплохие производственные мощности. Что касается выработки целлюлозы, так здесь и вовсе дела обстоят нормально. В-четвертых, спрос на продукцию постоянно растет, а в-пятых, – Андрей загнул большой палец, – это стратегическое сырье. И победа тут зависит оттого, чью позицию поддержит государство. Отсюда эта демагогия! – Он пристукнул кулаком по столешнице, и вырезка спланировала на пол. Надежда едва успела ее подхватить. – Заметила, что они заявляют? «Необходимость коренной реконструкции и экологической модернизации производства...» Здесь еще простенько, без всяких обещаний социальных благ: поднять зарплату, построить жилье и прочий соцкультбыт... Было дело, кое-кто купился на подобную туфту, теперь локти грызут. Только ничего не поделаешь, хорек уже в курятнике. Теперь, пока всех кур не передушит, не успокоится.

– На хорьков капканы есть!

– На таких хорьков капкана мало будет!

– Выходит, Деренталю удалось потеснить конкурентов?

– Знаешь, он не сразу сунулся. У него целая команда специалистов по поглощению компаний работает. К тем, кто выпускает бумагу, они не полезли. Там все схвачено давно и навечно. Компании мощные, надежные, репутация на мировых рынках не подмочена. Наша «Альфа», австрийская компания, кое-какие еще... Правда, поначалу алюминщики к ним тоже сунулись, разведать решили, что почем, и получили по мордасам... Год не рыпались, присмирели, а после оказалось, что они с силами собирались и теперь уже новый план разработали: поглотить те предприятия, которые выпускают целлюлозу и упаковку.

– Твои в том числе?

– И мои в том числе, – согласился Андрей. – И частично им это удалось.

– Каким образом?

– Схема вхождения в леспром была проста, как три копейки. – Андрей включил компьютер и предложил: – Садись рядом, сейчас наглядно все покажу.

Надежда покорно устроилась рядом. Андрей стучал по клавишам и щелкал мышью, пока не проявилась на экране разноцветная многоступенчатая схема. Надежда выхватила взглядом уже знакомое сочетание