– Она не дама, – буркнул сын, – она бывший начальник уголовного розыска. Надежда Дмитриевна Карасева.
Брови Евгения несколько приподнялись и вновь опустились.
– Надежда? Славное имя! – и повернулся к Андрею. – Надежды нам сейчас как раз не хватает.
А у нее сердце свалилось куда-то вниз, и кончики пальцев заледенели. Меньшиков ее не узнал!!! Пока она размышляла, хорошо это или плохо, он снова посмотрел на нее:
– Ну, так как? Позволите себя проводить?
Надежда окинула его быстрым взглядом. Меньшиков выглядел сейчас иначе, чем утром. Светлые брюки, белая футболка – в этой семье большие любители рядиться в белые одежды... Черные, с заметной сединой волосы коротко подстрижены... Тщательно выбрит, ухожен... Совсем не похоже, что прошлой ночью он чуть не свалился с балкона, а утром, небритый, в мятом костюме, отвесил затрещину главе мощной компании, почти олигарху... Тут Надежда на мгновение представила рядом с ним Татьяну, как он обнимает ее, целует, и ей стало тошно. Ей показалось, что ее вывернет наизнанку прямо на его дорогие светлые туфли, наглаженные брюки...
– Познакомься, Надежда, это – мой зам по безопасности и по совместительству отец, Евгений Федорович Меньшиков, – весьма сухо сказал Андрей и, не поднимая взгляда от столешницы, спросил: – Куда подевался? Тебя не волнует, что меня чуть не угрохали? Я тебя предупреждал, родственные чувства не повлияют на твое увольнение! Если узнаю, что опять в кабаке тоску заливал... У тебя было последнее предупреждение. Помнишь?
– Я все помню, – улыбка сползла с лица Меньшикова, – но попрошу при посторонних мне не указывать. Проколы бывают у всех...
– Прежде всего запомни, – Андрей поднял глаза на отца, – Надежда здесь не посторонняя, с сегодняшнего дня она – мой референт. И она будет заниматься теми вопросами, до которых у тебя никак не доходили руки. Охрана среагировала на киллеров позже, чем эта женщина, – кивнул он на Надежду. – Если бы она не подсуетилась, валяться бы мне сейчас с дырками в голове, на радость врагам и горе-родителям! Ты в милиции был? В прокуратуре?
– Был! – спокойно ответил Меньшиков и, не особо спеша, проследовал к третьему креслу в углу кабинета как раз напротив телевизора. Взял в руки пульт, который лежал на подлокотнике, и включил телевизор. – Смотри! Журналюги уже пронюхали. Рвались взять у тебя интервью, я к ним Стаса выпустил. Он им толково все объяснил, дескать, сейчас ты на важном совещании, жив, здоров, не кашляешь.
На экране мелькнули руки с микрофонами по направлению к молодому человеку, крепышу в светлом костюме с ясными голубыми глазами и сердитой складочкой на лбу. Молодой человек отвечал на вопросы журналистов, и, видимо, был тем самым Стасом, которого ей завтра собирались представить.
Но послушать, о чем пресс-секретарь беседует с журналистами, ей не дали.
– Выключи! – приказал Андрей. – И без того знаю, какие вопросы зададут и как Стас ответит. Мне интересно, что по этому поводу думает Овсиенко? – И, взглянув на Надежду, пояснил: – Генерал, начальник милиции.
– Овсиенко думает, что преступление будет раскрыто, прокурор советует не беспокоиться и потерпеть неделю. Якобы киллеры заговорили...
– Знаю я их отмазки! – раздраженно бросил Андрей. – Через неделю другое запоют! А мне надо знать точно: это Стечкин подсуетился или кто-то еще! Он, кстати, в городе?
– Да, остановился в «Белогорье». Номер люкс четырехкомнатный. Поселился в нем с молоденькой любовницей, всем представляет ее своим...
Но Андрей, кажется, ее не заметил и продолжал допытываться:
– Чем занимается?
– Да ничем! В музее побывали вместе с референтом, на озеро съездили, на яхте покатались, на гидроциклах... С ними продюсер какой-то американский. Вчера подъехал. По слухам, Стечкин купил кинокомпанию и собирается вложить деньги в съемки фильма. Вроде как выбирали натуру для съемок.
– Ну, ему в самый раз сейчас фильмы снимать, – хмыкнул Андрей и снова требовательно посмотрел на отца. – Что еще? Не темни! Я тебя знаю, самое приятное на конец оставляешь!
– Карасев утром прилетел, а с ним зам его, Гроздев, тоже бывший генерал, только из ФСБ, а также Овчинников, бывший зам Карасева, и его водила Хасанов.
– Но Овчинников после отставки Карасева остался на своем месте, – подала голос Надежда. – Неделю назад я читала в «Щите и мече» интервью с ним. Когда он успел уйти в отставку?
– По нашим сведениям, ни в какую отставку он не уходил, – ответил Меньшиков. – Но сейчас он в отпуске, и Карасев возит его с собой для внушительности. Два месяца назад случился скандал, когда эта команда пыталась незаконно войти на одну из наших бумажных фабрик. Карасев вел себя очень агрессивно, потрясал удостоверением, представлялся действующим генерал-лейтенантом милиции, начальником главка, пытался давить на местную милицию, прокурора замордовали... Но начальник УВД не сломался и, когда Карасев принялся откровенно наезжать на него, пригласил бойцов СОБРа и в их присутствии приказал предъявить документы. И когда Карасев предъявил только пенсионное удостоверение, его взяли под белы руки и вывели из кабинета начальника. С той поры он поумнел и возит за собой Овчинникова, как охранную грамоту.
– С какой целью он появился?
– Цели выяснить не удалось, вернее всего, разведывают обстановку. Ходят по кабинетам. С губернатором целый час беседовали, в комитете по природопользованию побывали, в МЧС, у экологов...
– С Овсиенко встречались?
– Нет пока, но у прокурора засветились... Недолго, минут десять... Видно, что-то не заладилось... – пояснил Меньшиков.
– Да нет, скорее договорились где-нибудь в неформальной обстановке встретиться... Важные дела в кабинетах не решаются, – сказал Андрей и снова обратил свой взор на Надежду. – Что ты думаешь?
– Я думаю, что я ничего не думаю, – ответила она. – В деталях я ваших дел не знаю. Не знаю, каковы ваши и каковы их интересы в крае, чего конкретно хотите вы и чего хотят они. Пока ты познакомил меня с верхушкой айсберга, а что скрывается под водой, мне неизвестно.
– Хорошо! Отец! – Андрей перевел взгляд на Евгения. – Сообрази что-нибудь накинуть Надежде на плечи, проводишь ее до озера. А я ей назавтра кое-что подготовлю, да и сейчас подкину информацию для размышления, пока ты ходишь. Чтобы врубилась, что почем.
– Но... – попыталась возразить Надежда, но Андрей ее прервал. Вероятно, он подумал, что ей не хочется возиться с бумажками.
– Сейчас прочитаешь и
Надежда покачала головой.
– Андрей, кроме техникума, ты где-нибудь учился?
– Учился. Госакадемия экономики и права. И стажировка в Торонто и в Финляндии. А что?
– Я так и знала, – Надежда тяжело вздохнула. – Свалился ты на мою голову!
– Тебе что-то не понравилось?
– Все понравилось! Особенно слова «инспирировано» и «миноритарный акционер»... – улыбнулась Надежда. – Еще тогда я подумала: «Все, Надежда! Век тебе свободы не видать! Такие мальчики своего не упустят».
– Но ты мне поможешь? – спросил Андрей тихо, и сейчас он более всего походил на мальчишку. Самонадеянного, хвастливого, дерзкого и упрямого, но все-таки мальчишку.
И опять Надежда сказала совсем не то, что собиралась сказать минуту назад:
– Постараюсь! Если пойму, что смогу это сделать!
Глава 8
– Вот, ознакомься, – протянул ей газету Андрей и ткнул пальцем в подвал. – Газета «Российские ведомости». От двадцатого апреля этого года. Интервью с самым главным жуликом. Роман Стечкин, председатель совета директоров «Континент Вуд Инвеста». Смотрела фильм «Челюсти»? Так вот
