поводу. А в принципе, можно и без повода, просто за то, что день хороший и Цымбаря, ловчилу проклятого, в кутузку спровадили.

Они опять замолчали. Стас что-то тихо мурлыкал себе под нос, но время от времени весьма эмоционально выкрикивал в спину водителю набор из несколько фраз, суть которых сводилась к одному: «Куда прешь, Серый, не видишь, какую дуру там намело!»

Но пришлось миновать еще не один десяток подобных «дур», прежде чем показались огни Вознесенского…

Освободились они только к десяти вечера: за два дня отсутствия накопилось столько неотложных дел, что Денис с трудом выкроил пять минут, чтобы позвонить и справиться, как обстоят дела дома. Отец отвечал бодро и весело. Сообщил сыну, что потихоньку передвигается по квартире и даже выходил на улицу, но печь пока топит Слава. А сейчас он у него в гостях, консультируется по истории, которую ему сдавать на вступительных экзаменах в институт. Костя сегодня в садик не ходил. Людмила взяла его с собой в соседнее село на слет юных экологов, привезла домой сонным, и он опять остался у нее ночевать.

Денис рассердился:

– Зачем ты ей разрешаешь? Получается, что мы все заботы о Косте переложили на плечи чужой женщины! Сегодня я уже не успею, поэтому прошу тебя, поговори завтра с ней, извинись за все, и давай прекратим эту практику доверять Костю чужим людям.

– Вот ты и поговори, если такой умный, – сказал недовольно отец. – Тебе, вероятно, не привыкать обижать людей, но я к этому не приучен и ссориться с этой женщиной не желаю. Она искренне заботится о Косте, и я очень ей благодарен. И учти: именно при ней он произнес первое слово…

– Я понял тебя, – сказал сухо Денис, – но я и без твоих упреков догадываюсь, что плохой отец и не занимаюсь сыном в достаточной степени. Но ты должен понимать, что я не балду пинаю и не в бирюльки играю…

– Вот поэтому не мешай Людмиле и будь благодарен, что есть женщина, которая совершенно бескорыстно заботится о твоем сыне! – Старик бросил трубку, а Денис тяжело вздохнул и посмотрел на сидевшего напротив Стаса:

– У тебя действительно выпить найдется?

– В чем вопрос? – Стас хлопнул ладонью по столу. – Так ночуешь у меня или нет?

– Давай! – Денис посмотрел на часы. – Котелок совсем отказывается варить, и с чего бы это?

– Верно, вся вода выкипела? – поинтересовался Стас и успокоил начальника: – Щас мы по стопочке хлопнем, и все будет вери гуд!

– Ну, если только по стопочке… – улыбнулся Барсуков. И крикнул оперативному дежурному: – Я сегодня у майора ночую! Так что в случае аврала домой не звонить!

Денис огляделся по сторонам и озадаченно покачал головой:

– Да-а! Я думал, у меня в доме беспорядок, но ты, похоже, всех переплюнул!

– С чего ты взял, что это – беспорядок? – рассмеялся Стас. – Это художественно оформленный порядок. В душе я – художник-модернист, точнее абстракционист, правда, в самых крайних проявлениях!

– Значит, экстремист-модернист, говоришь? – усмехнулся Денис. – И как я раньше не догадался, что тоже подобными расстройствами психики страдаю? По крайней мере есть причина перед отцом оправдаться! – Он поднял с пола коробку с книгами и спросил: – Куда ее убрать, чтобы под ногами не мешала?

– Да бог с ней, переступим! – отмахнулся Стас. – Я уже пробовал кое-какие вещички с места на место перебрасывать, но толку никакого!

Он принес из кухни две стопки и тарелочку с соленым салом и холодным мясом. Денис нарезал хлеб, который они успели купить по дороге в одном из киосков, открыл банку рыбных консервов, выложил на бумажную салфетку ломтики сыра и колбасы – остатки сегодняшнего обеда. Не пропадать же добру! Именно Стас по-хозяйски бережно завернул их в салфетку и захватил с собой, по давнему опыту зная, что с устатку вряд ли захочется бегать по магазинам.

– Давай-ка пропустим по одной, пока картошка варится! – Стас оторвался наконец от плиты и сел в продавленное кресло рядом с кухонным столом. – Оприходуем, так сказать, некоторое количество спиртосодержащей жидкости и дадим ей экспертную оценку! – Он разлил водку по стопкам и посмотрел на Дениса. – Честно сказать, осточертела мне моя холостяцкая житуха, товарищ подполковник, но и в ярмо супружеской жизни страсть как впрягаться не хочется! И вот стою я перед этой дилеммой, как тот витязь на распутье: и хочется, и колется… – Он окинул задумчивым взглядом содержимое стопки, быстро опрокинул ее в рот и весело подмигнул. – За баб сегодня пить не будем, а то приснятся ненароком! Кошмар! – Он разлил по второй и поинтересовался: – А ты не кричишь ночью случайно от подобных кошмаров?

Денис едва заметно усмехнулся.

– Пока не страдаю! Да и некому, кажется, сниться!

– Ну, это дело скорое! Не успеешь оглянуться, как в капкан к какой-нибудь амазонке-охотнице попадешься, и тогда два варианта остается: или под венец ее тащить, или лапу самому себе перегрызть и бежать во все лопатки на тех, что остались… Только разве убежишь? Все равно догонит, поймает и обезвредит!..

– Тебя, гляжу, уже обезвредили? – Денис встал со стула, снял крышку с кастрюли и попробовал картошку вилкой. – Вроде готово!

– Так сцеди! – лениво отозвался Стас и, закинув одну руку за голову, второй включил стоящий рядом магнитофон. Грустная тягучая мелодия полилась из динамика. Майор закрыл глаза и замурлыкал.

Денис слил воду и вывалил картошку в глубокую фаянсовую тарелку.

– Масло в холодильнике! – сообщил Стас, не открывая глаз.

– Ты меня в подсобные рабочие пригласил? – поинтересовался Денис, но в холодильник все-таки полез и достал начатую пачку масла.

– Ну не все ж начальству кровь пить! – рассмеялся Стас и вдруг совершенно серьезно посмотрел на Барсукова. – Ты меня знаешь, Денис, не могу я ходить вокруг да около. – Он полез во внутренний карман пиджака. – Не хотелось мне этот разговор при Сергее затевать, хотя и уверен, что он выеденного яйца не стоит… – Он протянул Барсукову ладонь, на которой лежала маленькая серебряная сережка в форме полумесяца. – Скажи на милость, откуда в твоей пачке сигарет взялась Тонькина сережка?

– Тонькина? – несказанно удивился Денис. – Но с чего ты взял, что Тонькина?

– А с того, что я на пару с ее братом Пашкой выбирал их в подарок Антонине ко дню рождения. У нее целый комплект такой: кольцо, браслет и вот эти серьги. И я их ни с какими другими не спутаю. Видишь, – поднес он ладонь почти вплотную к глазам Дениса, – камушек выпадал, и я его самолично приклеил!

Денис пожал плечами.

– Ну и что из того? Разве твоя разлюбезная Антонина не могла дать поносить эти серьги кому-то другому?

– Постой, – Стас хитро прищурился, – на что ты намекаешь? Уж не с Людмилы ли вы, товарищ подполковник, сняли сей предмет? Потому как моя Антонина свет Сергеевна если с кем и поделится, то в первую очередь, конечно же, с Людкой Ручейниковой… – Он хлопнул себя по лбу. – Это ж надо! И как я сразу не догадался?

– И столько терпел? Начальство во всех грехах подозревал, страдал, ревновал, мучился! – съязвил Денис и уже более серьезно пояснил: – Я вправду не знал, что это сережка твоей Антонины. Людмила Алексеевна попросила починить застежку, вот я в городе и забежал в ювелирную мастерскую… А чтоб по карманам не завалялась, я ее в пачку сигарет положил…

– Что ж, так взяла вдруг и попросила, чтобы починил? – теперь пришел черед удивиться Стасу.

– Вот так взяла и попросила. – Денис насадил картофелину на вилку и обмакнул в масло. – Тем более что застежку я сам нечаянно и сломал.

– И каким это образом?

– Попытался застегнуть, но силы не рассчитал, вот и пришлось заглаживать вину…

Стас хмыкнул, заломил в удивлении густые черные брови и протянул:

– Понятно. – И предложил: – Сморгнем-ка еще по одной. – И разлил водку по стопкам. – А выпьем мы сейчас с тобой, Денис Максимыч, за то, чтобы женские сережки почаще в наших руках расстегивались, а