«Если бы он был прежним Умзингели, у вас было бы уже по меньшей мере четыре трупа».

Вот что тогда сказал министр лесного и водного хозяйства. И вот теперь у них один труп, и Янина Менц заподозрила, что боги сговорились против нее. Она считала свою операцию идеальной. Она так долго к ней готовилась, так тщательно все продумала. Кто мог предположить, что им помешает отставной наемный убийца?

Ей было очень жалко себя, но думать, анализировать она не прекращала. И она скоро поняла, в чем дело.

Все не случайно.

Джонни Клейнтьес велел дочери, если с ним что-то случится, попросить помощи у Тобелы Мпайипели. Что это было — предосторожность? Старик заранее ожидал, что все пойдет не так? А может, он вел свою игру? Некая третья сторона заранее знала обо всем. Некая третья сторона вывела из игры ЦРУ и захватила Джонни в Лусаке. Сейчас самое главное — выяснить, кто они.

Ее смущало обилие возможных вариантов. Возможно, неизвестный игрок — Национальное разведывательное управление, Секретная служба или военная разведка ее собственной страны, то есть конкурирующие организации. Кроме того, всем известно, до каких размеров дошли в них недоброжелательство и коррупция.

Вторым важным вопросом было содержимое жесткого диска, потому что оно могло навести на тех, кому оно нужно.

Если Джонни Клейнтьес, помимо ЦРУ, связался с кем-то еще… каким-нибудь старым соратником, который сейчас служит в НРУ, СС или BP, если он сообщил о провокации ПРА… Нет.

Невозможно!

Потому что в таком случае не было бы никаких звонков домой Монике Клейнтьес, никто не угрожал бы убить Джонни Клейнтьеса. Зачем все осложнять? Зачем подвергать опасности собственную дочь?

Джонни запросто мог передать в НРУ копии данных, не выезжая из страны.

Значит, за всем стоит кто-то еще.

Она завербовала Клейнтьеса, она объяснила ему ход операции, она видела его рвение, оценила его преданность и патриотизм. В те несколько недель, что они работали вместе, Янина Менц пристально следила за Клейнтьесом. Ее подчиненные прослушивали его переговоры и знали каждый его шаг, знали, чем он занимается и где находится. Ничего не понятно! Утечка не могла произойти через Клейнтьеса.

Тогда через кого? Через ЦРУ?

Может быть, такое и было возможно год-два назад, но не после 11 сентября. Американцы играют всерьез, никому не делают поблажек и не раскрывают своих карт. Не оставляют ни единого шанса.

Где же произошла утечка?

Единственный человек, которому известно все, от начала до конца, — она сама.

Квинн и его подчиненные следили за Клейнтьесом и прослушивали его телефон, не зная всего. Только ей была известна вся подоплека.

Кто? Кто, кто, кто?

Зазвонил мобильник; она увидела, что это Тигр. Но сейчас ей не хотелось с ним разговаривать.

— Тигр?

— Мэм, он собирается…

— Не сейчас, Тигр. Я тебе перезвоню.

— Мэм…

Она вполне понимала его отчаяние. Один из его бойцов убит, его смерть жжет ему сердце. Кто-то должен за это заплатить. Сначала ей надо подумать; она нажала отбой.

Янина Менц вошла в зал оперативного штаба с чувством полной безысходности. Больше ей не казалось, что она подходит для выполнения важной задачи. Ей было жаль себя. А все из-за директора. Он отказал ей в поддержке и доверии. Вдруг она почувствовала себя ужасно одинокой и неопытной. Она планировала операцию, была стратегом и кукловодом. Она считала себя хорошим организатором, но никак не антикризисным управляющим. Насилие, оружие и вертолеты — не по ее части.

Но факт остается фактом: ей плохо не из-за беглеца и убитого солдата.

Нельзя погружаться в драму. Надо смотреть вперед. Думать. Размышлять. Задействовать свои сильные стороны.

Внешний жесткий диск.

Джонни Клейнтьес поступил так, как поступил бы на его месте любой опытный разведчик: заранее подготовил путь к отступлению, подстраховался. Его страховкой был Тобела Мпайипели, но Клейнтьес не оставил Монике даже настоящего адреса и номера телефона — они устарели. Если бы он на самом деле подозревал, что его используют, он бы и сам отважился на риск. Возможно, лично повидался бы с Мпайипели. Или хотя бы узнал; где сейчас находится его старый друг.

Нет, он поступил так не по привычке и не из-за того, что что-то предвидел заранее.

То же самое и с диском. Страховка, оставшаяся от тех дней, когда он отвечал за сведение воедино сверхсекретных данных. Он располагал устаревшими данными, оставшимися с прежних времен. Сведениями о сексуальных предпочтениях политических лидеров, списками предполагаемых предателей и двойных агентов. Сведениями, утратившими актуальность. Клейнтьес вспомнил о них, поняв, что по уши в дерьме. И он нашел способ как-то подстраховаться. Не надо зацикливаться на жестком диске; нельзя позволять увести себя в сторону. Янина вздохнула с облегчением. Она поняла, что идет по верному пути.

Но и эту ниточку обрывать нельзя; она может играть не в одну игру.

Надо сосредоточиться на Лусаке. Надо выяснить, кто держит Джонни Клейнтьеса. Если она это поймет, то найдет источник утечки, и перед ней откроется путь наверх.

Забудь о директоре. Забудь о Тобеле Мпайипели. Сосредоточься!

— Квинн! — позвала она.

Квинн сидел сгорбившись над своей аппаратурой. Услышав свою фамилию, он подскочил.