Цветной мужчина в рваном костюме, серой рубашке и галстуке-бабочке, который когда-то, лет сто назад, наверное, был красного цвета. Тобела широко раскрыл глаза и, защищаясь, выставил вперед руки.
— Кто ты такой?
— Меня зовут Кос Кок, — медленно проговорил незнакомец. — Не убивай меня, пожалуйста!
— Откуда ты знаешь мое имя?
— Да вот, увидел твой громадный мотоцикл. По радио только про тебя и говорят. «Большой бедовый байкер-коса».
— Что?!
— Все так переполошились из-за тебя!
— Что ты здесь делаешь? — Мпайипели выпрямился.
— Искал себе зимнюю квартирку. — Кос Кок обвел рукой комнату. — Холодно, хотелось погреться.
— «Засаду устроили у Трех Сестер. Блокпост подкреплен армейским подразделением, полицейскими и представителями автоинспекции. У них большой вертолет. Кроме того, в Бофорт-Уэсте стоит штурмовой вертолет „ройвалк“, который пытался преследовать мотоцикл, но из-за грозы повернул обратно», — читал вслух Раджкумар, обреченно качая головой. Интересно, почему судьбой ему назначено сообщать остальным дурные вести.
— Черт! — сказал Квинн.
— Продолжай, — велела Янина.
— «Очевидно, байкер обошел их по проселочной дороге. Скорее всего, он повернул на Сниукрааль и ушел от дозора из двух солдат, тяжело ранив одного из них. Потом он исчез. Вот и все, что мне известно в настоящий момент… Единственный способ, каким мы можем помочь парню, — объединить всех владельцев БМВ в стране. Так мы поможем ему добраться, куда ему нужно».
— Они хотят ему помочь, — сказал Квинн.
— Кто это написал? — спросила Янина.
— Некто с ником Свой. Больше о нем ничего не известно.
— Проклятый полицейский, мать его, — сказал Квинн, но тут же опомнился, увидев неодобрительную гримасу на лице шефини. — Прошу прощения, мэм!
— Что там еще? — спросила она у Раджкумара.
— Несколько сообщений от байкеров, которые заявляют, что едут на выручку.
— Сколько их?
Раджкумар посчитал.
— Одиннадцать. Двенадцать.
— Немного, — заметил Квинн.
— Слишком много, — возразила Янина. — Они будут путаться у нас под ногами.
— Мэм, — сказал Винсент Радебе, протягивая телефон. — Директор!
Янина Менц взяла трубку.
— Алло, сэр?
— Янина, нас хочет видеть министр.
— У нее в кабинете?
— Да.
— Хорошо. Встретимся там?
20
Как выяснилось, они получили двух министров по цене одного.
Министром по делам разведки была женщина — стройная, как ей и полагалось по должности, сорокатрехлетняя представительница народа тсвана из Северо-Западной провинции. Министром лесного и водного хозяйства был седовласый белый мужчина, легендарная личность времен борьбы с апартеидом. Он сидел в углу и не произносил ни слова. Янина Менц так и не поняла, почему он там оказался.
Они с директором присели к столу. Прежде чем начать говорить, Янина коротко взглянула на директора. Тот едва заметно кивнул, словно рекомендуя ей ничего не скрывать. Сначала она изложила предысторию: беседу с Измаилом Мохаммедом, решение о проведении контрразведывательной операции, ее ход — и последние события, когда все неожиданно пошло не так.
— Вы видели новости по телевизору? — холодно осведомилась министр по делам разведки.
— Да, госпожа министр, — кротко кивнула Янина Менц. Она не в первый раз задумалась: почему политики больше боятся телевидения, чем, скажем, газет?
— По радио каждые полчаса что-то новенькое. Чем больше они болтают, тем большим героем он становится. А из нас делают чуть ли не гестапо! — Министр даже ударила кулачком по столешнице и возвысила голос. — Так больше продолжаться не может! Каковы ваши предложения? Нам надо что-то сказать общественности, выступить с заявлением. И потом, что я доложу президенту, когда он позвонит? А он обязательно позвонит.
— Госпожа министр… — начала Янина.
— В аэропорту у вас было двое агентов, — прервала ее министр. — Два вертолета «ройвалк» и целая бригада у Трех Сестер, а вы даже не знаете, где он!
Янине нечего было ответить.
— А все еще удивляются, почему падает ранд и весь мир потешается над нами! Над Африкой. Над неумной, отсталой Африкой. Мне надоело такое отношение! Мне просто тошно чувствовать его на себе! Наш кабинет, — министр в раздражении встала и рубила ребром ладони по столу в такт словам, — работает денно и нощно, борется с необъективностью и пристрастностью. А как нас поддерживают подчиненные? Плохо. Они делают глупости, совершают промах за промахом и постоянно оправдываются, ссылаясь на надуманные предлоги. Когда же это кончится? — Выпустив пар, министр немного успокоилась и снова села.
— Госпожа министр, — произнес директор своим бархатным голосом, — мы ведь сейчас говорим откровенно. Позвольте и мне вставить пару слов. Наша контрразведывательная операция хорошо спланирована. Позвольте заметить, время для нее как раз приспело. Такая операция необходима, но мы столкнулись с непредвиденным обстоятельством. Пока на исход операции оно не повлияло. Наоборот, чем дольше тянется вся эта история, тем более подлинной она будет выглядеть в глазах ЦРУ. Согласен, все складывается не совсем так, как мы рассчитывали, но ведь всего в жизни не предусмотришь.
— Мне передать ваши слова президенту, господин директор? Сообщить ему, что «всего в жизни не предусмотришь»? — едко осведомилась министр.
