справлюсь без твоей помощи.

Райли смотрел на неё во все глаза. Он знал, что она упрямая, и ожидал сопротивления, но никак не мог предположить, что Вестленд приняла все происходящее столь близко к сердцу. В общем, ему нечего было возразить.

– Так какие у нас планы? – осведомилась Кейт, принимая молчание Райли как капитуляцию.

– Здесь мы с тобой в равном положении, и особых планов просто нет, – окончательно сдался Райли. – Я не знаю, удалось ли Пайку что-нибудь придумать, и, если даже у него что-то выйдет, мы все равно не можем выйти с ним на связь.

Впрочем, ему так или иначе придется теперь отказаться от своих планов, что бы он ни задумал, и мы можем рассчитывать только на собственные силы. Нам предстоит решить, как можно проникнуть на виллу и вызволить Пауэрса. При этом следует иметь в виду, что всем троим хочется остаться в живых.

– В таком случае надо вернуться к наблюдательному пункту, устроиться с должным комфортом и всерьез задуматься над сложившейся ситуацией, – заключила Вестленд.

ПРЕЗИДЕНТСКИЙ ДВОРЕЦ В БОГОТЕ

13:25

Монтес терпеливо ждал, пока президент закончит беседу с мэром Боготы. Тот жаловался, что террор, устроенный наркокартелем, причиняет городу огромный ущерб. В поведении мэра была доля черного юмора, поскольку ни для кого не было секретом, что он состоит на службе у Золотого Кольца. Но в то же время нужно было держать марку и продолжать играть роль озабоченного главы городской администрации.

Проводив до двери ни на секунду не умолкавшего мэра, Монтес вернулся к письменному столу президента. Алегре щедро плеснул в два бокала из бутылки бренди, подождал, пока его друг выпьет, и спросил:

– Какие новости?

– Мне позвонил представитель Золотого Кольца, – сообщил Монтес, отставив пустой бокал. – Он заявил, что готов на перемирие, но не может поручиться за других главарей наркокартеля.

От такой новости легче на душе у Алегре не стало. Трудно было избавиться от впечатления, что его вынуждают продать дьяволу часть своей души.

– Но они согласны прекратить убийства и взрывы бомб?

– Мне звонил израильский наемник по имени Ариэль и заявил о готовности положить конец нападениям на «гражданские объекты», как он их назвал, и одновременно сообщил, что бои в Картахене и Медельине будут продолжаться до тех пор, пока там не признают власти Золотого Кольца. Он обещал прекратить террор в Боготе, но сразу оговорился, что не намерен отвечать за действия, которые могут предпринять другие главари наркокартеля.

Алегре молча кивнул головой. Это было лучшее, на что можно было рассчитывать. Однако при таких условиях перемирия Золотое Кольцо получал определенные преимущества, поскольку мог продолжать войну за контроль над наркобизнесом с другими претендентами на власть, не оглядываясь на правительственные войска. Президент понимал, что, как только Золотое Кольцо добьется своего и станет безраздельно властвовать в наркокартеле, он вновь выступит против правительства.

Монтес опять наполнил бокалы, передал один президенту и добавил:

– Это не все. Израильтянин выдвинул ещё одно условие, которое должно быть принято до заключения перемирия.

– Чего он хочет?

– Они хотят продемонстрировать добрую волю и в знак этого передать нам американца, попавшего в плен во время нападения на одну из лабораторий Золотого Кольца по производству наркотиков.

– Американцы утаили от нас этот факт, – заметил Алегре. – Как ты считаешь, у них действительно есть пленный?

– Не думаю, что им есть смысл лгать по этому поводу.

Алегре не видел логической связи между перемирием и пленным американцем.

– Почему же пленного не показали на видеопленке, как мертвых американцев? Почему они хотят передать его нам?

– Думаю, они не включили его в видеозапись, чтобы не дать американцам лишний повод для вмешательства в наши дела. Поэтому и решили передать пленного нам, – ответил Монтес. – Но для этого могут быть и иные причины, о которых можно только догадываться. Но, откровенно говоря, больше всего меня тревожат условия, которые выдвинул израильтянин для передачи пленного. Он настаивает на том, чтобы ты обязательно присутствовал на этой церемонии.

– Зачем?

– Боюсь, они просто хотят выманить тебя на люди.

– И что ты советуешь?

– Я предлагаю принять это предложение, – сказал Монтес, осушив бокал. – Но я буду настаивать на том, чтобы на церемонии присутствовал также Золотое Кольцо.

– Где и когда должна состояться церемония передачи пленного? – спросил с улыбкой Алегре, которому понравилась хитрая выдумка друга.

– Я сейчас позвоню израильтянину и попробую договориться о времени и месте проведения церемонии. Надеюсь, завтра мы сможем все устроить.

ВЫСОТА 8548

14:34

Райли устроился на ветке дерева рядом с Вестленд на высоте почти в двадцать пять футов над верхушкой высотки, и принялся излагать свои план. По мере того, как он говорил и показывал на местности, ему становилось предельно ясно, что его план никуда не годится.

– Как только я проникну внутрь…

Райли внезапно захлопнул рот. Он почуял что-то неладное.

Удивленная наступившим молчанием, Вестленд спросила:

– В чем дело?..

Жестом Райли призвал её к молчанию. Внимательно осмотрелся вначале невооруженным глазом а потом с помощью оптического прицела. Казалось, все, как всегда. Текла минута за минутой и он чувствовал, что Вестленд ничего не понимает и вот-вот или что-то скажет, или пошевелится.

Пауэрс всегда учил, что во всех случаях нужно доверять своему шестому чувству, как бы оно ни называлось – интуицией, подсознанием или внутренним голосом. Однажды в Форт-Брэгге он пояснил свою теорию шестого чувства, и его обоснования казались логичными. По словам опытного солдата, прошедшего сквозь огонь и воду, все люди воспринимают с помощью своих органов чувств гораздо больше информации, чем способен переварить их мозг. Он, в свою очередь, фильтрует большую часть того, что видят глаза, слышат уши и передают другие органы чувств, и что-то откладывает в памяти. «Так вот, – внушал Пауэрс, – шестое чувство – это та часть нашего серого вещества, которая подает тревогу и подталкивает наше сознание к ранее увиденному, услышанному или какому-то запаху, который в данный момент мы активно не осознаем».

Следуя этому правилу, Райли пытался определить, что же его насторожило. Наконец догадался. Изменилось поведение птиц и прочей живности, населяющей горы. Они притихли.

Главное сейчас – терпение. Что бы или кто бы ни нарушил мирную жизнь природы, он теперь либо покажется, либо исчезнет. Райли приготовился ждать.

Он принялся тщательно всматриваться в растительность в поисках движения, и в конечном итоге его усилия принесли результаты. Одна ветка качнулась в сторону, противоположную направлению ветра, и Райли сконцентрировал все свое внимание на точке в ста двадцати метрах на западном склоне высотки.

Спустя пять минут из кустарника вышел человек, раскинул руки и сладко потянулся, повернулся и что-то сказал своему напарнику, все ещё скрытому густой травой. Это был мускулистый мужчина примерно шести футов ростом, одетый в джинсы и фланелевую рубашку. У него были темные волосы и длинные усы. Поверх рюкзака за спиной торчало из ножен мачете. Но Райли прежде всего бросилось в глаза оружие, переброшенное на ремне через плечо, – автоматическое ружье 12-го калибра «моссберг», обладающее огромной разрушительной силой в ближнем бою, но абсолютно не типичное для колумбийских наркодельцов. Райли сознавал, что может похвастаться преимуществом на дальней дистанции, имея под рукой