делать?
— Я думаю, ей захочется выстрелить по старому Джернигэму. Она испугана и смущена. Хитрая, проницательная женщина, но на самом деле не слишком умна.
— Она думает, что вы подозреваете ее, господин Аллейн?
— Она боится, что я могу.
— А вы подозреваете ее?
— В чем угодно, — весело сказал Аллейн. Он понюхал свой пиджак. — Проклятье. Шанель номер пять.
Найджел расхохотался.
— Вам она не кажется привлекательной? — спросил он. — Мне кажется.
— К счастью, мне нет. Хотя я могу заметить, что она могла бы таковой быть. Но у меня от нее мурашки по коже. А что вы об этом думаете, Фокс?
— Что ж, сэр, при более благоприятных условиях, осмелюсь сказать, было бы неплохо познакомиться с ней поближе. В ней что-то есть.
— Ах вы, старый развратник!
— Она не очень спокойна, если вы понимаете, о чем я говорю. Чересчур игрива. Я сказал бы, что она одна из тех светских женщин, что, не будучи по рождению аристократками, утверждаются в обществе разными, часто довольно рискованными способами.
— Да, Фокс.
— Что мы теперь будем делать, господин Аллейн?
— Мы пообедаем. После обеда мы поговорим. А сегодня вечером, я думаю, Фокс, мы посмотрим финальный акт этой драмы. Мы имеем примерно столько же информации, сколько смогли бы выудить из участников спектакля в результате отдельных расспросов. Давайте посмотрим, как мы поладим со всей компанией одновременно. В час есть поезд из Грейт-Чиппинга. Я думаю, что попаду на него. Вы сможете увидеться с телефонистами? Устройте еще один опрос жителей деревни — что они делали в субботу после полудня? Вам надо выяснить, кто стоял на ящике и всматривался в окно. Спросите, видел ли кто-нибудь человека рядом с ратушей. Вы ничего нового не узнаете, но попробовать надо. Договоритесь о встрече с Джернигэмом-старшим. Я бы хотел увидеться с ним заранее. Есть один или два вопроса… Будьте осторожны с ним, Фокс. И позвоните мне в Скотленд-Ярд до половины шестого.
— Я поеду с вами, если можно, — сказал Найджел.
— Ладно. Есть хороший поезд, который приезжает в Грейт-Чиппинг в восемь пятнадцать. Я вернусь на нем и пошлю вперед машину с двумя людьми и наручниками на случай, если мы захотим кого-то арестовать. Хорошо?
— Очень хорошо, сэр, — сказал Фокс.
— Тогда неплохо было бы пообедать.
Глава 24
Странности мисс П
1
— Бесполезно так себя изнурять, Элеонора, — сказал эсквайр, положив свою салфетку и взглянув на кузину. — Ты думаешь, мы не переживаем? Но ты ничего не изменишь, если будешь морить себя голодом.
— Прости, Джоуслин, но я не могу есть.
— Но ты не можешь так дальше продолжать, моя дорогая девочка. Ты заболеешь.
— Это будет иметь большое значение?
— Не валяй дурака, Элеонора. Генри, дай ей яблочный пирог.
— Нет, спасибо, Генри.
— Чего бы тебе действительно хотелось, кузина Элеонора, — сказал Генри, — так это хорошего крепкого виски.
— Прошу тебя, дорогой. Мне жаль, если я раздражаю вас обоих. Лучше бы мне вовсе не спускаться сюда к обеду.
— О боже! Женщина! — прокричал эсквайр. — Не говори глупостей. Мы просто не хотим, чтобы ты умерла с голоду.
— Жаль, — с каменным лицом произнесла Элеонора, — что я не была убита. Я понимаю это. Это было бы облегчением. Говорят, что бедная Идрис уже ничего не чувствует. Это живые страдают.
— Кузина Элеонора… — начал было Генри, но отец поднял руку.
— Хватит, Генри!
Джоуслин метнул недобрый взгляд на мисс Прентайс, которая сидела очень прямо на своем стуле, наклонив голову. Через определенные интервалы она резко втягивала воздух и закрывала глаза.
— Твой палец болит? — спросил Джоуслин после особенно громкого и продолжительного шипения страдалицы.
Она открыла глаза и слабо улыбнулась.
— Немного.
— Ты бы показала его еще раз Темплетту.
— Мне не хотелось бы этого делать, Джоуслин.
— Почему? — спросил Генри. — Ты думаешь, что он убийца?
— О Генри, Генри, — сказала мисс Прентайс. — Когда-нибудь ты пожалеешь, что так сильно огорчал меня.
— Честное слово, — сказал Генри, — я никогда не пойму, почему это должно было задеть тебя. Один из нас убийца. Я просто спросил, не считаешь ли ты, что им может быть доктор Темплетт.
— Твое счастье, что ты можешь так легко говорить об этой ужасной, ужасной трагедии.
— Мы так же обеспокоены, как и ты, — запротестовал Джоуслин, призывно глядя на своего сына. — Не так ли, мой мальчик?
— Конечно так, — весело ответил Генри.
— И мы даже попросили Коупленда прийти к нам и обсудить вместе все, что произошло.
Мисс Прентайс сжала руки и коротко вскрикнула. На ее щеках вспыхнул румянец, а глаза загорелись.
— Он придет? Как мудро с твоей стороны, Джоуслин! Он такой замечательный. Он всем нам поможет. И все встанет на свои места. Все прекрасно встанет на свои места. — Она истерически засмеялась и захлопала в ладоши.
— Когда он придет?
Джоуслин с явным страхом посмотрел на нее.
— Элеонора, сегодня ты не совсем здорова, — сказал он.
— И наша дорогая Дина тоже придет? — резким голосом спросила она.
— Ого! — сказал Генри. — Я вижу некоторые изменения. — И он пристально уставился на кузину.
— Генри, — очень быстро заговорила мисс Прентайс. — Не забыть ли нам о наших небольших разногласиях? Я очень близко к сердцу принимаю твое счастье, дорогой. Если бы ты был со мной более искренним…
— С какой стати? — спросил Генри.
— …я думаю, ты встретил бы мое полное понимание. Что прошло, то быльем поросло, правда? Видишь ли, дорогой, у тебя нет матери, чтобы…
— Прошу прощения, сэр, — сказал Генри. — Меня немного тошнит.
