— И бросила.
— Я не бросала, а перешла в другой. — В голосе Марии звучали нотки гордости. — А в него очень трудно попасть.
Луз скривилась:
— Глупости! Два года изучать непонятно что! Как делать никому не нужные безделушки? А в это время твоя сестра Анжела…
Черт все побери!
Алекс взял руку Марии и крепко стиснул. Она попыталась вырвать ее, но он в ответ переплел ее пальцы со своими.
— Мария, я думаю, настало время рассказать твоей маме правду.
От испуга глаза Марии потемнели и стали огромными:
— Александрос пожалуйста…
— Я восхищаюсь твоей скромностью,
Мария перестала дышать.
— Я уже их знаю, принц Александрос. Моя дочь участвовала в конкурсе и проиграла. Сейчас же вы позвали ее потому, что победитель отказался.
— Вы так говорите, будто Мария участвовала в пари на скачках, миссис Сантос. — Любезная улыбка слегка смягчила холодность тона. — На самом деле пятьдесят ведущих ювелирных компаний мира прислали моему отцу свои предложения. Его величество вместе с министрами выделили троих, но окончательное решение осталось лично за королем. Да, он отдал предпочтение французской фирме, но при этом Мария с самого начала была фавориткой у королевы.
Глаза Марии вспыхнули.
— Правда?
Алекс кивнул. Какой вред от того, что он скажет правду?
— Фотографии колье, которое изготовит ваша дочь, обойдут все журналы мира. Его покажут во всех новостных программах, а по окончании празднества оно будет выставлено на обозрение вместе с королевской короной Аристо — одной из самых известных в мире.
Луз долго переваривала информацию, потом кивнула и посмотрела на дочь:
— Это хорошая возможность.
— Si. Да, мама, я знаю.
— Не упусти шанс. Такой удачи в твоей жизни может больше не подвернуться.
Алекс посмотрел на Марию. Улыбка на ее губах была словно приклеенной. И он не мог осудить ее. Не то чтобы чувства Марии как-то трогали его, но все-таки ее мать могла бы выказать чуть больше энтузиазма. Его собственная мать всегда щедро демонстрировала свою любовь к детям. Пусть и не так, как это описывалось в книжках, которые он читал в детстве или наблюдал в семьях друзей, проводя в их домах уик-энды.
Тиа не ерошила его волосы и не покрывала поцелуями содранные коленки, не поправляла одеяло перед сном и не кормила завтраком. Мальчишкой он мечтал об этом, но, повзрослев, понял ситуацию. Его мать была королевой, а отец — королем. У них было множество обязанностей и забот, и Алекс уже в раннем возрасте осознал ответственность своей семьи перед народом Аристо.
Зато Тиа от души аплодировала его школьным успехам и радовалась спортивным победам. Даже Эгей, относившийся к своим детям, особенно сыновьям, с некоторой отстраненностью, не скупился на похвалу по достойному поводу.
— Это не просто удача, миссис Сантос, — холодно заметил Алекс.
Мария бросила на него удивленный взгляд.
— Талант вашей дочери позволил ей выиграть этот конкурс.
Вымученная улыбка на лице Марии вдруг сделалась мягкой и светлой. Алексу безумно захотелось прижаться губами к этой улыбке, целовать нежно и трепетно.
На его щеке дрогнул мускул.
— Мы должны ехать, — резко бросил он, поднимаясь с дивана.
Снегопад прекратился, а улица неожиданно оказалась очищенной от снега.
Ганс выскочил из машины и распахнул пассажирскую дверцу. Мария забралась в теплое нутро салона, вслед за ней — Алекс.
— В аэропорт, — скомандовал он и откинулся на спинку сиденья.
Большая машина стремительно заскользила по ночным улицам. Мария молчала, отвернувшись к окну.
— Я забыл оставить твоей матери номер своего телефона. Скажу своему секретарю, чтобы он завтра утром первым делом связался с ней. Есть еще кто-нибудь, кого ты должна предупредить об отъезде?
Мария покачала головой.
— Даже… — Алекс помолчал. — Даже твоего
Мария повернулась к нему:
— Он действительно мой друг, что бы ты ни думал, и у меня есть собственный мобильный телефон, спасибо. Не стоит беспокоиться и что-то поручать секретарю.
— А тебе не стоит мне грубить, Мария. Я просто подумал…
— Один раз за сегодняшний вечер вы поступили порядочно, ваше высочество, пытаясь защитить меня перед матерью. Я думаю, вы заслужили мою благодарность. Только теперь… пожалуйста… не надо портить все.
— Я не защищал тебя, а говорил правду. Моя мать сразу же выбрала именно твой эскиз. — Он на миг заколебался. — Честно говоря, я согласен с ней. Твоя работа — лучшая. Почему я должен был скрывать это?
Мария подняла голову и посмотрела ему в глаза. Лимузин проезжал как раз мимо светофора, и Алекс увидел, что в ее глазах стоят слезы.
— Почему же ты не сказал об этом мне сразу?
Алекс почувствовал мгновенный укол вины, но тут же одернул себя: «С чего бы? Мария не была честна со мной, и ее ложь куда более серьезна».
— Я сказал тебе то, что считал нужным, — холодно ответил он.
Она вдруг побледнела:
— Попроси водителя остановиться.
— Что случилось?
— Меня сейчас…
Алекс опустил стекло, отделявшее салон от кабины водителя, и указал на тротуар. Стоило Гансу остановить машину, а Алексу — открыть дверцу, как Мария пулей вылетела наружу.
Тошнота выворачивала ее наизнанку, но Алекс подошел и положил руки ей на плечи.
— Уйди, — простонала Мария. — Я не хочу, чтобы ты вид… — Очередной спазм не дал ей договорить, а Алекс лишь крепче сжал ее плечи. Когда все закончилось, она выпрямилась, дрожа, но не поворачивалась.
— Мария? — мягко спросил он. — Прошло?
Она кивнула:
— Я уже в порядке.
Нет, она не была в порядке — ее голос срывался, а дрожь усиливалась. Алекс выругался сквозь зубы и развернул ее лицом к себе. Мария упорно не поднимала головы.
— Что случилось?
— Не знаю. Думаю, это грипп. Сейчас многие болеют.
Господи! Она выглядела такой хрупкой! В этой убогой куртке…
Алекс достал из кармана носовой платок и протянул ей. Мария покачала головой:
— Не нужно. Я его испачкаю.
— Дьявол, Мария! — Он взял ее за подбородок и заставил поднять лицо, а затем осторожно вытер
