— Я в этом уверена, Саймон, — с трудом выговорила она.

— Раз нас вот-вот окрутят, мэм, может быть, вы скажете, как вас называть?

— Да, конечно, — пробормотала она, так и не сказав ему своего имени. В церкви напротив зазвонили. Ники медленно поднялась. Эти звуки напомнили ей чудесный перезвон колоколов в Новом Орлеане.

— С вами все в порядке, мэм? — спросил Саймон, внимательно глядя на ее осунувшееся лицо и застывший взгляд.

— Да. Но мне надо побыть одной.

Не дожидаясь его ответа, Ники пошла через грязную улицу, чувствуя, как холодный зимний ветер треплет ее юбки.

Открывая тяжелую деревянную дверь церкви, она оглянулась и увидела Рама, который о чем-то разговаривал с Саймоном.

Он, вероятно, о чем-то предупреждал Саймона, и тот согласно кивал головой.

Печально улыбаясь, Ники подумала, что нуждается в доброй поддержке силача турка почти так же, как в силе и страсти Александра. Ей будет очень его недоставать.

Тут она почувствовала ком в горле. «Нет, я не буду плакать, — поклялась она. — Ни за что не буду…»

Отныне прошлое останется позади. Потому она и пришла в церковь, чтобы набраться сил и смелости, необходимых ей, чтобы идти вперед. Перекрестившись, она села на деревянную скамью и подняла руки, не отводя глаз от мягко мерцающих перед алтарем свечей и распятия. Ники начала молиться.

Она потеряла счет времени. Ники ждала, что за ней вот-вот придет Саймон Стилуотер.

Но безмолвие этой безлюдной церкви нарушил отнюдь не голос Саймона. До нее донеслись слова человека, обладающего раскатистым и до боли знакомым голосом. В них была такая теплота, что ее сердце сразу встрепенулось.

— Ты предпочитаешь выйти замуж за незнакомца, только чтобы не быть любовницей человека, который тебе дорог?..

Повернувшись, она увидела, что поодаль, в церковном приделе стоит Алекс. На его мужественное лицо легла тень усталости. А все же он красив как никогда.

— Я надеялась, что на этот раз ты не последуешь за мной, — прошептала она. — Я надеялась, что ты наконец все поймешь и отпустишь меня.

Алекс протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Она отодвинулась.

— Я никогда тебя не отпущу, — хриплым голосом сказал он.

Поднявшись, Ники взглянула на него. Ей понадобилась вся сила воли, чтобы сказать:

— Это дело чести. Там, где нет чести, нет ничего.

— Да, — сказал он. — В этом ты меня убедила.

— Пожалуйста, Александр, оставь меня…

Но Алекс будто и не слышал ее слов. Он схватил своими теплыми ладонями ее ледяную руку.

— Мадемуазель Сен-Клер, я безгранично люблю вас. Без вас я не могу жить. Окажите мне величайшую честь — станьте моей женой!

Ники упала на деревянную скамью. Когда Алекс поднес ее трепещущие пальцы К своим губам, по ее щекам заструились слезы.

— Я бы и раньше сделал тебе предложение, — сказал он, так и не получив ответа на свое предложение, — но я не мог допустить, чтобы репутация Клариссы пострадала. — Он вынул из кармана жилета обшитую бархатом коробочку и осторожно открыл крышку. На подушечке из белого атласа лежало мерцающее при свете церковных свечей бриллиантовое кольцо.

В его середине был помещен квадратный аквамарин того же цвета, что и глаза Ники.

— О, Алекс! — шепнула Ники, протягивая к нему руки.

Обняв ее, он поцеловал Ники в лоб, мысленно благодаря Бога, что успел до венчания.

— Выходи за меня замуж, — сказал он ей на ухо, пропуская через пальцы ее медные волосы. — Прямо здесь. Прямо сейчас.

Ники крепко обняла его. Она тихо плакала, вновь и вновь произнося его имя, словно боялась, что он вдруг исчезнет.

— Я люблю тебя, Алекс, — проговорила она сквозь слезы. — Я думала, что умру от любви к тебе.

Она целовала его в щеки, шею, губы.

Алекс застонал от переполнявших его чувств. Он знал, что ни у одной другой женщины прикосновения не бывают такими нежными, а дыхание таким сладким.

— Слава Богу, я нашел тебя. Мне уже давно надо было сделать тебе предложение. Я причинил нам обоим столько неприятностей… Простишь ли ты меня когда-нибудь?

— Я не должна была сомневаться в тебе. Должна была больше тебе доверять.

— Я всегда буду любить тебя, дорогая. Никогда больше не сомневайся во мне.

Они обменялись страстным поцелуем.

— Но ты не ответила мне, — сказал он, отстраняясь.

Ники, улыбнувшись, вновь поцеловала его.

— Но ведь я как будто уже помолвлена, — сказала она, поддразнивая Алекса. — Что мне делать с моим женихом?

— Узнав, что ты уже сговорена, Саймон Стилуотер любезно согласился на расторжение вашей помолвки.

Ники улыбнулась.

— В таком случае месье дю Вильер, я с радостью выйду за вас замуж.

Нагнувшись, Алекс поцеловал ее долгим чувственным поцелуем, который будил желания, не очень-то уместные в церкви.

— Обещаю, что вы никогда не будете сожалеть о своем согласии выйти да мене замуж.

— Я никогда не сожалела ни об одном мгновении, которое мы провели вместе.

Приняв предложенную ей руку, Ники подошла вместе с Алексом к алтарю. Из придела вышел низенький черноволосый священник в длинной сутане.

— Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?

— Святой отец, — сказал Алекс, — я знаю, что моя просьба не совсем обычна, но все же надеюсь, вы нам не откажете. — Он улыбнулся, и на его щеках показались такие знакомые Ники ямочки. — Я хочу, чтобы через час эта леди оказалась в моей постели, и не хочу, чтобы ее честь пострадала.

— Алекс!

Алекс улыбнулся еще шире.

— Что скажете, святой отец?

Низенький священник стоял с невозмутимым видом.

— Бывают случаи, сын мой, когда приходится идти на некоторое нарушение правил. По-видимому, это как раз такой…

Алекс повернулся к Николь:

— Дома мы пышно отпразднуем это событие, но я не могу больше рисковать потерять тебя.

— И я тоже, — согласилась она. — Это был мой последний побег…

Добрый священник соединил руки Алекса и Николь, совершив торжественный обряд, совершенно непохожий на тот, который он совершал на пыльной улице снаружи церкви, где собирались колонисты.

Свидетелем со стороны жениха был Рам, а со стороны Ники оказалась плачущая от умиления мексиканка в черной кружевной мантилье. После того как были произнесены слова брачного обета и Алекс поцеловал невесту, теперь уже жену, он подхватил ее на руки и вынес из церкви.

— Честно говоря, я не собираюсь проводить медовый месяц в здешней гостинице, дорогая, но сегодня у нас нет выбора.

— Мне все равно, где мы будем, лишь бы вместе, — сказала Ники, обнимая его мускулистую шею.

— Мы отдохнем здесь несколько дней, а затем вернемся домой.

— В Бель-Шен?

— Да, дорогая, Бель-Шен — отныне твой родной дом. — Алекс еще раз страстно ее поцеловал. — Мы