чемодана с деньгами, и вернулся в «Шангри-Ла».

Инструкции Эрни требовали получить от пакистанцев пять тонн гашиша лучшего качества и отправить самолетом в аэропорт Кеннеди под видом комплектующих, пересылаемых из Токио КАА — Японской национальной телефонной компанией, для «Американ телефон и телеграф».

Две тонны марихуаны из Таиланда следовало отправить контейнером на корабле в Лонг-Бич, Калифорния, в качестве нефтеразведочного оборудования для «Лонг-Бич-петрол». В графе «грузоотправитель» можно было указать любую подходящую фирму. Местом происхождения груза назначалась Джакарта.

Мне предстояло получить еще четыреста пятьдесят тысяч долларов. Сведя авансовые платежи пакистанцам до полутора миллионов долларов, а тайцам до пятисот тысяч, я должен был гарантировать, что к концу дня Эрни выплатит шестьдесят процентов валового дохода. В случае успеха двести пятьдесят тысяч из двух миллионов двухсот пятидесяти тысяч, отправленных Эрни, стали бы мне авансом за обе операции. В случае провала — утешительным призом к моему выходу из тюрьмы, премией за то, что никого не кинул на деньги.

После окончательного расчета я должен был разбогатеть на пару миллионов долларов. Во всяком случае на четверть миллиона уже мог рассчитывать, я чувствовал себя богачом и рвался поработать на славу.

На следующий день, с утра пораньше, я сел на паром «Стар» и отправился в здание «Винг Он» повидаться с Армандо Чунгом. Компания «Дринкбридж Гонконг Лимитед» была зарегистрирована. Адрес, телефон, телекс и секретарские услуги могли предоставить служащие офиса Армандо. Немедленно напечатали фирменные бланки и визитки. В Банке Гонконга и Шанхая открыли счет. Выполнив некоторые формальности, я арендовал самый большой сейф и отбыл на паром до Цимшатсун.

Прямо на выходе с парома находится лучший в мире бар, где подавали свежеотжатые фруктовые соки. Потягивая смесь сока гуаявы и йогурта, я наблюдал за входом в «Пенинсулу». Из отеля вышла Эйприл с чемоданом от Луи Вюиттона. Слежки за нею не было. Я вошел в холл и позвонил Стиву. Тот спустился с видеомагнитофоном и выпил со мной чашку кофе.

Ателье Сэма Тейлора находилось в Берлингтонском пассаже, рядом с «Пенинсулой». Я доехал туда на такси, прихватив с собой видеомагнитофон и надеясь, что за мной следят. В ателье было полно европейцев, с которых снимали мерки. Сэм наблюдал за всем из глубины ателье, но мне оказал особое внимание. Я заплатил за несколько костюмов и рубашек и спросил разрешения оставить видеомагнитофон на то время, пока хожу по магазинам. Поспешно выскочил из пассажа, сбежал вниз по ступенькам в метро, на станцию «Цимшатсун». Пересаживаясь с поезда на поезд, кружным путем доехал до «Центральной», чтобы встретиться с Биллом в «Мандарине». Если агенты DEA следили за коробкой с видеомагнитофоном, они, вероятно, вконец запутались. Если пасли меня, я от них оторвался.

Билл вручил мне большой красный кожаный дипломат с долларами. Я смотался на такси в «Шангри- Ла» и переложил четверть миллиона в сейф. Взял напрокат гостиничный лимузин, поехал в «Парк-отель» и в три приема перевез миллион долларов в Банк Гонконга и Шанхая, поместив деньги в только что арендованный сейф. Потом препроводил сто пятьдесят тысяч из сейфа Брюса Айткена в Эдинбург-тауэрс в сейф «Шангри-Ла» и вернулся в «Парк-отель» за Хоббсом и остававшейся четвертью миллиона. Выдав Хоббсу круглую сумму на расходы и словесный портрет Селены, я высадил его у бюро регистрации записей актов гражданского состояния и покатил назад в «Шангри-Ла». Спрятав деньги под замок, отправился на телеграф и позвонил Малику. Тот обещал прибыть в Гонконг на следующий день и остановиться в отеле «Мирамар». Я побеспокоил Фила в Бангкоке и велел ждать меня через семь-десять дней. Соединился через Флэша с Эрни, который хотел отправить оставшиеся четыреста пятьдесят тысяч долларов электронным переводом на банковский счет. Я продиктовал ему номер своего счета в гонконгском отделении «Креди Свисс», том, что располагался в Дальневосточном торговом центре. Вернувшись в «Шангри-Ла», послал Рою Уэбборну из Управления водных ресурсов Уэльса телекс, в котором сообщалось, что первая реакция на его предложение была благоприятной. По телефону попросил Эйприл принести чемодан — для ста пятидесяти тысяч долларов в сейфе «Шангри-Ла» нашлось бы место. Сэм Тэйлор пообещал, что видеомагнитофон вместе с одеждой доставят в номер «Парк-отеля», который все еще числился за мной для Хоббса. Я лег на кровать и выкурил косарь. Все было под контролем.

Мои мысли обратились к Джуди и детям. Теперь они могли прилететь в Гонконг. Джуди заказала билеты у Балендо, который с радостью записал их на мой счет. Я задумался, не вложить ли деньги в «Международный туристический центр Гонконга». А может, купить компанию и заняться туристическим бизнесом. Это было бы фантастическое прикрытие. Оправдание для любых поездок.

Позвонила Эйприл. Она, Селена и Хоббс ожидали в холле. Я спустился. Хоббс и Селена хихикали. Через месяц или около того им предстояло пожениться. Эйприл отдала мне чемодан, и я поставил изделие Луи Вюиттона в сейф.

— Маркс, ты выглядишь усталым. А может, просто накурился?

— А может, и то и другое, Эйприл.

— Тебе нужна желчь змеи.

— Зачем?

— Это очень полезно — пить желчь змеи. Трахаешься всю ночь, а-а! Шучу-шучу, но это тебя разбудит.

— Я пил раньше змеиную кровь.

— Может быть, Маркс, но не желчь. Гвайлу никогда ее не пьют.

— О'кей. Пошли сходим за ней.

На углу Жервуа-стрит и Хиллиер-стрит, на острове Гонконг, находится лавка, заполненная сумками, клетками и корзинами с извивающимися змеями. Мы вчетвером зашли внутрь. Эйприл, Селена и торговец змеями затеяли громкую перепалку на кантонском диалекте. Я думал, того и гляди начнется драка, но оказалось, они просто спорили, какая змея вернее всего пробудит гвайлу. Из корзин вынули трех разных гадов. Торговец сжимал каждую шипящую тварь по всей длине, пока не нащупал желчный пузырь. Затем отточенным движением хирурга удалял желчный пузырь. Три змеи без желчных пузырей лежали связанные в сумке. Из рассеченных желчных пузырей в бокал для бренди сочилась густая, темно-зеленая жидкость. Хоббсу хватило увиденного — он вышел из лавки. Торговец плеснул в бокал изрядное количество дорогого бренди и встряхнул емкость.

— Выпей, гвайлу!

Осушил бокал. Пойло напоминало дешевое бренди, а стоило три тысячи гонконгских долларов.

Торговец отдал сумку с искалеченными рептилиями в змеиный ресторан по соседству. Хоббс решительно отказался отведать змеиного супчика, и мы отправились в другое место. Я съел тарелку жаворонковых языков, а потом отведал петушиных яичек. Мы взяли такси до какого-то клуба в Ванчае и напились. Эйприл и Селена поспешили в «Пей до дна», а мы с Хоббсом пошли в бар «Кантри», который находился в «Бар-Сити».

— Джим, как тебе понравится трехнедельный мальчишник в Бангкоке?

— Когда ехать? Это для другого брака?

— Нет. Я хочу, чтобы ты отвез туда деньги. Можешь отправиться завтра. Забронируй билет через Балендо в Лондоне. Так будет лучше. Зарегистрируйся в отеле «Бангкок», где есть сейфы для клиентов, и развлекайся, пока я не приеду. Не трать слишком много.

— Что я должен там делать, Говард?

— Что хочешь. Поползай по притонам. Изучи местность. Джим взял курс на «Парк-отель», а меня бодрила желчь трех змей. Я несколько часов бродил по побережью Коулуна. На больших красных вывесках светились иероглифы «Кунг хей фат чой»э9. Скоро будет китайский Новый год, год крысы. Множество красных рассветов победоносно сражались с неоновыми канделябрами Гонконга, позволив небоскребам пустить корни на близлежащих холмах. Из-за огромных океанских лайнеров, стоявших в порту, газетные киоски в нескольких метрах отсюда казались крошечными. Бесшумно проплывали китайские джонки, тщательно огибая стаи громыхающих лодок-сампанов, группы пожилых мужчин и женщин на рассвете занимались тайцзи60в общественных садах. Нелегальные уличные торговцы с больших закрытых тканью тачек продавали дымящиеся аппетитные деликатесы. А может, осесть в Гонконге? Как бы к этому отнеслась Джуди?