проституток, которые и танцевали, и раздевались, и отправляли к себе в вагину бутылки из-под кока-колы, бритвенные лезвия и теннисные шарики. Мы угощали девчонок лимонадом и сделались популярны. Проститутки старались выяснить, насколько мы наивны и богаты:

— Солнышко, я тебе нравлюсь? Фаланг, купи мне еще стаканчик. Ты оцень красивый. Сколько раз ти биль Бангкок, фаланг? Тебе нравится мое тело? В какой гостинице ты остановился?

Примерно через десять баров веселье прошло. Мы поймали самлор, трехколесный мотороллер с закрытым сиденьем сзади. По улицам Бангкока их носится несколько сот тысяч напролет. Их еще называют тук-тук, поскольку они тарахтят как припадочная электропила. Обнаружив недюжинное знание тайского языка, Фил спросил водителя, куда тот направлялся. Оказалось, поужинать на Пратунам-маркет, где ели все водители тук-тук. Мы согласились оплатить его трапезу, если отвезет нас туда. Он не мог поверить своему счастью, и мы понеслись на головокружительной скорости.

Пратунам-маркет — обширное скопище примитивных кухонь и обшарпанных столов под тентами или рифлеными жестяными крышами, отчаянно соперничающих за место и клиентов. Все залито ослепительным флуоресцентным светом. И посетители, и обслуга в солнечных очках. Сотни жадно насыщающихся проституток, некоторые почему-то в форме стюардесс тайских авиалиний. Девушки всецело поглощены едой — клиента здесь не снимешь, водители тук-туков — люди бедные. Никаких меню не было. Между столов и стульев ковыляло несколько огромных крабов, сбежавших с кухни, скакали лягушки. Кроме нас, никто не обращал на это никакого внимания. Мне хотелось скурить здоровенный косяк с тайской дурью. У Фила все закончилось, а до дома было слишком далеко. Выручил водитель тук-тука, Сомпоп. За полминуты достал уже свернутые сигареты с ганджей и дешево. Мы перекусили какими-то рептилиями. Я накурился, а Фил заскучал. Договорились встретиться утром. Фил остановил другой тук-тук, а Сомпоп отвез меня в «Ориентал». Я спросил, где смогу его найти, когда снова буду в Бангкоке. К сожалению, ни адреса, ни телефона он не имел. Но кроме безнадежно хаотического Пратунам-маркета, бывал регулярно, каждую пятницу, у Эраван Будды, рядом с гостиницей «Эраван». Это подходило идеально.

На борт лайнера тайских авиалиний, летевшего в Гонконг, я поднялся воодушевленным. Стюардессы соблазнительно улыбались. Эти были настоящие, не то что мошенницы с Пратунама. Я взял экземпляр «Бангкок-Пост» и заинтригованно прочитал заголовок «Уэльс собирается экспортировать свою воду». В статье рассказывалось о том, как уэльские власти пытаются продать часть неистощимого запаса питьевой воды, рассчитывая использовать резервуары-хранилища и оборудование Милфорд-Хейвен, самой большой природной гавани Великобритании и нефтяного порта. Предполагалось закачивать воду из резервуаров в нефтяные танкеры. Во многих странах не хватало воды, а в этом предложении, как делала вывод автор статьи, было гораздо больше смысла, чем в недавно оставленной попытке растопить айсберги из Арктики.

Бог знает почему, у меня возникло сильное желание этим заняться, хоть я и не знал как. «Дринкбридж», название нашей виноторговой компании, как нельзя лучше подходило для такого начинания. В бизнесе один из ключей к успеху состоит в том, чтобы заниматься интересным тебе делом. Тайская травка, выкуренная по дороге в аэропорт, будоражила сознание. Я стану тем человеком, который купит у Управления водных ресурсов миллиарды галлонов лишней воды. Только сначала нужно детально ознакомиться с предметом. Это не так уж сложно: есть книги, можно поговорить с отцом и нанять исследователя. Еще понадобятся «верительные грамоты»: визитные карточки и бланки компании «Дринкбридж», без алкогольной символики, кистей винограда и винных бутылок. Гонконг — отличная площадка для старта.

С таможней в аэропорту Кайтак проблем не возникло. Полиэтиленовый пакетик с тайской марихуаной у меня в носке не обнаружили. Я зарегистрировался в «Парк-отеле» и зашагал на телеграф — позвонить Эрни и рассказать, что возможны поставки из Пакистана и Таиланда. Он посоветовал, пока я в Гонконге, познакомиться с другом Патрика Лэйна, Брюсом Айткеном, управляющим финансовой компанией «Фест файнэншл сервисиз». Деньги на пакистанские сделки и мне на расходы, возможно, отправят через него и передадут в Гонконге в новом году.

Брюс, довольно симпатичный американец, был инвестиционным брокером. Патрик давал ему советы по части вложений.

Я спросил, не знает ли он ответственного бухгалтера для создания компании. Он рекомендовал Армандо Чунга и договорился с ним о встрече на следующее утро.

Деловой день подошел к концу, и Брюс предложил куда-нибудь меня сводить, прежде чем пойдет домой. Он оставил меня в полуподвальном этаже «Нового мирового центра» в Цимшатсун-Ист, в местечке под названием «Бар-сити», развлекательного комплекса, состоявшего из нескольких баров, в которых играла разная музыка. Я выбрал бар «Кантри», где шестьдесят китайцев танцевали под джаз и кантри и подпевали филиппинской группе, исполнявшей вещи Уэйлона Дженнингса.

Я порядочно выпил, посетил еще в несколько баров и оказался в «Пей до дна», известном гонконгском притоне для яппи с девицами топлесс, который недавно запечатлели в несколько приукрашенном фильме про Джеймса Бонда «Человек с золотым пистолетом». Было около двух ночи, западные и японские банкиры, бизнесмены и дипломаты вырубались, блевали, ссорились с женами и с вожделением пялились на гологрудых куколок. Среди здешних «хозяек» африканок и азиаток, попадались и шумные, грубые девки, которые совали свои сиськи в лица мужчин, чтобы развести их на галлоны дорогущей подкрашенной воды, и тихони, готовые к тому, что их оттрахают в ближайшей ночлежке, и прекрасные гейши, которые флиртовали в надежде изменить свою судьбу.

Я сидел в одиночестве не больше десяти секунд. Ко мне присоединились две гонконгские гейши Эйприл и Селена, которых ужасала перспектива жить под властью китайских коммунистов. Я не разделял их опасений. Насколько я мог судить, Китай жил при капитализме вот уже восемь тысяч лет и основал процветающие бизнес-сообщества во всех странах мира. Коммунизм в Китае длился менее века. Они с ним разделались. Китайцы на континенте уже окружили Гонконг четырнадцатью гигантскими небоскребами особой экономической зоны. Каждый был Гонконгом в миниатюре. Самое худшее, что могло произойти с Гонконгом, конечным продуктом соединенной западной и китайской жестокости и парадигмы кейнсианского экономического успеха, это дальнейшее его расширение.

Эйприл и Селена посчитали мои взгляды довольно наивными. Они хотели уехать. В идеале выскочить замуж за лондонского яппи-миллионера и получить британское гражданство. Впрочем, готовы были удовольствоваться и меньшим. Даже заплатить хорошие деньги за документы, позволяющие стать подданными Великобритании.

Я подумал о паспорте мистера Найса, лежащем без дела в Кампионе-ди-Италия. Захотела ли бы одна из гейш стать миссис Найс? Я мог бы достать кучу поддельных паспортов и жениться на двадцати экзотических дальневосточных проститутках. Мне бы щедро заплатили.

Эйприл, Селена и я отправились в ночной японский суши-бар. После множества чашечек с горячим саке мы обменялись телефонами и адресами. Я пообещал найти им и их подругам мужей. Они же уверяли, что в Гонконге у меня будет все, чего ни захочу: место, где остановиться; лучшие деловые партнеры; допуск во все клубы; проститутки. Я спросил, не достанут ли они марихуаны, просто покурить.

— Маркс, я достану тебе что угодно под солнцем, без проблем, — рассмеялась Эйприл, достав косяк, когда мы вышли из японского ресторана, и попросила таксиста отвезти нас в клуб «Тысяча девятьсот девяносто семь».

Армандо Чунг, бухгалтер, встретился со мной в своем офисе в здании «Винг Он» следующим утром. Я оставил ему денег, дал указания зарегистрировать компанию под названием «Гонконг Дринкбридж Лимитед» и открыть банковский счет. Обещал вернуться в новом году. Остаток дня и денег я потратил на покупку рождественских подарков в торговых галереях Цзюлуна.

На пути в Лондон я не мог спать. Мне грезились танкеры, полные воды, грузы гашиша, чемоданы денег и номера для новобрачных, набитые китайскими проститутками.

— Тебя долго не было, — сказала Джуди, едва я переступил порог. — Ты обещал быстро вернуться.

— Я отсутствовал всего несколько дней. Путь неблизкий. Я много сделал. Я работал.

— Говард, ты всегда работаешь. Ты не меняешься. Сюда повадился звонить еще один твой друг из тюрьмы. Джим Хоббс. Полагаю, теперь ты будешь и с ним встречаться.

Она была права по всем статьям. Я дал себе слово, что возьму Джуди, Эмбер и Франческу в Гонконг,