– Не опять, а снова, – жестко усмехнувшись, ответил сыщик. – Еще раз будешь приставать к старику, оторву твои руки и буду долго бить ими по твоей пустой башке! Собирайтесь. Поедете со мной. Вы мне нужны. Все четверо.

В прокуратуру Вяхирева привезли на несколько минут раньше, чем Гуров доставил туда четверых парней. Директор «Новостроя» вел себя на удивление спокойно. Словно заранее предвидел возможность ареста и тщательно к ней подготовился. Вяхирев даже не задавал вопросов о причине своего задержания. Просто сидел в одном из кабинетов под присмотром милиционера и ждал, когда его начнут допрашивать.

Гойда ждал приезда Гурова. И, как только сыщик появился, приказал привести в кабинет Вяхирева. Первым делом, войдя в кабинет, бизнесмен окинул взглядом всех присутствующих. Усмехнулся и, поблагодарив Гойду за приглашение присаживаться, опустился на стул.

– Я не вижу здесь моего адвоката, – с легкой иронией проговорил Вяхирев. – Пока он не появится, отвечать на ваши вопросы я не буду.

– Придется, Роман Сергеевич, – усмехнулся Крячко. – Иначе проведете трое суток в камере с банальными уголовниками. Хотя не думаю, что вам это повредит. Привыкнете, по крайней мере.

– На каком основании вы собираетесь меня задержать? – иронично поинтересовался Вяхирев.

– Для выяснения личности, – усмехнулся Станислав. – Паспорта-то у вас нету!

– Позвольте, вы же сами его отобрали, – возмутился бизнесмен и вновь окинул взглядом присутствующих. – Это что, у вас хохма такая? Можно смеяться?

– Да нет, Роман Сергеевич, хохмы тут никакой нет. – Гуров поднялся со стула. – Паспорт вы предъявить не можете, а у нас есть основания полагать, что вы не тот, за кого себя выдаете. Мы вообще не знаем, кто вы такой. Вот и задержим вас на трое суток, пока будет устанавливаться ваша личность. Конечно, это можно считать жульничеством с нашей стороны. Но, поверьте, обстоятельства вынуждают нас на такой шаг.

– По закону вы можете потребовать адвоката только после предъявления вам обвинения, – вступил в разговор Гойда. – Мы же вам никакого обвинения не предъявляем, а задерживаем до момента выяснения личности. Поэтому трое суток вам придется отсидеть в камере.

– Это издевательство какое-то! – Вяхирев растерянно переводил взгляд с одного лица на другое. – Что вам здесь, ГУЛАГ какой-нибудь? Я жаловаться буду!

– ГУЛАГ здесь вам, а не нам, – рассмеялся Крячко. – А хотите жаловаться – пожалуйста. Через пару суток в камере вы не так запоете. И расскажете нам все, и жалобу обратно попросите. Да вдобавок сознаетесь, как мастурбировали в раннем детстве, подглядывая в дверь ванной...

Все трое откровенно блефовали. Задержать человека до выяснения личности они, конечно, могли. Но только до того момента, пока не появится кто-либо, способный удостоверить личность арестованного и предъявить своему утверждению веские доказательства.

А адвокат Вяхирева это сделает сразу, как только прорвется к кабинету Гойды. Друзья здорово сомневались, что пробиваться к кабинету адвокат будет очень долго. Поэтому нажимать на бизнесмена следовало сейчас. Иначе последующее судебное разбирательство после вмешательства хорошего адвоката может затянуться на годы.

Утверждения вроде «факты получены с процессуальными нарушениями, допущенными следствием», «превышение полномочий» или «давление на подследственного» никого из троих не пугали. И Гуров, и Крячко, и Гойда повидали в своей жизни немало и легко могли обставить в суде любого адвоката.

Их задачей сейчас было добиться от Вяхирева признания в убийстве, соучастии в устранении Горохова или хотя бы уличить его в противоречивых показаниях. Если бизнесмен, конечно, виновен в убийстве. В противном случае друзья просто схлопочут по выговору в личное дело. И даже это утверждение было из тех, которые принято называть фантастическими.

Вяхирев, похоже, до сего момента работу органов милиции если и представлял себе, то только теоретически. Да и действия российских уголовных законов на собственной шкуре не испытывал. Поэтому доводы сыщиков и показались ему достаточно вескими, чтобы перестать корчить из себя супермена.

– Хорошо. Согласен, вы можете быть убедительными, – проглотив последнюю реплику Крячко, сдался Вяхирев. – Тогда объясните, в чем меня обвиняют?

– Ай-ай-ай, Роман Сергеевич! – Станислав всплеснул руками. – Вы же взрослый человек, а русского языка не понимаете. Вас никто ни в чем не обвиняет. Просто мы с коллегами просим вас ответить на ряд вопросов. После этого, конечно, если вы будете с нами искренни, мы расстанемся с миром и даже поставим вам литр самогонки за причиненное беспокойство. Ну так что?

– Да не нужна мне ваша самогонка! Я вообще не пью, – недовольно воскликнул Вяхирев, совершенно растерявшийся после слов Станислава.

– Так я не о самогонке. Не нужна, значит, сами выпьем за ваше здоровье, – продолжал юродствовать Крячко. Гуров со следователем едва сдерживали смех. – Мне просто интересно, согласны вы отвечать на наши вопросы или предпочтете ждать адвоката?

– Конечно, предпочту говорить в присутствии адвоката, – мгновенно отреагировал бизнесмен, но, тут же вспомнив, сколько придется ждать встречи с ним, растерянно поправился: – Я хотел сказать, спрашивайте. Мне все равно!

– Роман Сергеевич, вам знаком человек по фамилии Ребров? – Гуров встал напротив Вяхирева.

– Это украинский футболист? – улыбнулся бизнесмен.

– Шутка неудачная, – отрезал сыщик. – Попробуем сначала. Вы знаете гражданина Реброва?

– Нет! – пожал плечами Вяхирев. – А что, он утверждает, будто пил со мной на брудершафт?

– Молчать! – рявкнул Крячко. Бизнесмен вздрогнул. – Вопросы здесь задаем мы. Что вы делали позавчера около двенадцати ночи?

– Спал дома с женой, – испуганно ответил Вяхирев.

– Кто может это подтвердить? – наивным тоном поинтересовался Гойда.

– Жена, конечно, – недоуменно проговорил бизнесмен. – Больше некому.

– Жена, чтобы вас выгородить, может вообще утверждать, что вы апостол Павел. – Гуров постучал пальцем по столу и достал из кармана платиновое ожерелье. – Вам знакома эта вещь?

– Первый раз ее вижу. – Вяхирев явно начал теряться перед потоком новых и новых вопросов.

– Вам что-нибудь говорит фамилия Парфенов? – задал новый вопрос Гуров.

– Ничего. – Бизнесмен старался отвечать быстро, подсознательно втягиваясь в ритм задаваемых вопросов.

– Кто победил в битве под Москвой? – рявкнул на весь кабинет Крячко. Гойда вынужден был отвернуться в сторону от Вяхирева, чтобы скрыть улыбку.

– Гитлер... То есть Сталин. Или Жуков? – Бизнесмен растерянно посмотрел на Станислава.

– Первая ошибка, – констатировал тот. – Под Москвой победил Наполеон. Еще одна оговорка, Роман Сергеевич, и мы будем вынуждены принять меры.

– Куда вы направлялись позавчера поздно вечером мимо Института Склифосовского? – Гуров не дал Вяхиреву опомниться. – Шли на свидание?

– Нет, конечно. – Бизнесмен резко повернулся в сторону Гурова. – Я шел домой.

– В котором часу это было? – поинтересовался Крячко.

– Около шести вечера. – Вяхиреву снова пришлось поворачиваться. – Может быть, чуть позже.

– И это вы называете «поздно вечером»? – ехидно спросил Станислав.

– Да... То есть, конечно, нет... Подождите. – Вяхирев явно начал терять способность понимать происходящее. Встряхнув головой, он завопил: – Прекратите свои дурацкие вопросы! Что здесь происходит, в конце концов?

Гуров сделал знак рукой, призывая друзей к молчанию. Сыщик подошел вплотную к Вяхиреву и, нагнувшись, посмотрел ему в лицо. Бизнесмен сильно побледнел. Глаза его лихорадочно блестели, и казалось, он вот-вот был готов расплакаться от собственной беспомощности.

– Роман Сергеевич, расскажите нам, что произошло между вами и Гороховым на позавчерашней встрече? – ласково спросил сыщик. – Вы поссорились?

– Я с ним не ссорился, – тяжело дыша, ответил Вяхирев.

– А кто ссорился? – мгновенно отреагировал Гуров. – Горелый?