параллельным подключением, но кто-то намеренно инсценировал на лестничной площадке Горохова короткое замыкание в системе сигнализации его квартиры. Вчера Парфенов сказал, что ему нужно посмотреть схему сигнализации, чтобы он мог подумать, как преступник умудрился проникнуть в квартиру. И Гуров собирался отвезти ему эти схемы.

– «Козырные карты»! – передразнил друга Крячко. – Где ты их возьмешь? Из пальца если только высосешь. Все, Лева. Мы, как тот паровоз, у которого в коммуне остановка, потихоньку въезжаем в тупик. Теперь мы можем сделать только одно...

– И что же? – Станислав специально сделал паузу, чтобы вынудить Гурова задать этот вопрос.

– Уйти на пенсию! – выпалил Крячко. – И огурчиками на базаре торговать.

– Очень смешно, – согласился сыщик. – А еще смешнее можешь что-нибудь придумать?

– Могу, но не буду. У тебя чувство юмора атрофировалось. Вместе со способностью здраво мыслить. – Станислав скинул ноги со стола и выпрямился в кресле. – Лева, куда ни кинь, всюду клин. У нас с тобой уже просто не осталось версий. А те, что есть, настолько притянуты за уши, что скоро смогут при помощи этих ушей летать под облаками. Сейчас единственное, что нам остается, это ждать, когда украденные у Гороховой побрякушки где-то всплывут.

– Ну, я бы не был так категоричен, – усмехнулся Гуров. – Просто ты еще не все знаешь...

Сыщик рассказал о той информации, что смог получить сегодня. Гуров поделился с другом и выстроенными на основе новых данных предположениями. Крячко слушал, не перебивая. А едва Гуров закончил говорить, принялся разбивать в пух и прах его логические построения.

– Лева, по-моему, это тот случай, когда ты пытаешься за уши притянуть собранные факты к собственным предположениям. – Станислав закурил новую сигарету. – Сам посуди, что мы имеем против Вяхирева? Информацию о якобы планируемой им встрече с Гороховым в то время, когда произошло убийство. И больше ничего. Но, во-первых, никто, кроме Чернова, похоже, об этой встрече не слышал. А во-вторых, даже если она и планировалась, то тот же Чернов сказал тебе, что Горохов эту встречу отменил.

– Это ничего не доказывает! – фыркнул Гуров. – Чернов не знает, перенесена ли встреча или отменена вовсе...

– Вот в том-то и дело, что не знает! – не сдавался Станислав. – И никто не знает. А в отношении Корнева...

В этот момент на столе Гурова зазвонил телефон.

– Подожди! – Сыщик жестом остановил рассуждения Крячко и взял трубку. – Полковник Гуров слушает.

– Лев Иванович, – услышал сыщик голос дежурного офицера. – Вы просили сразу сообщить вам, как только позвонит гражданин Бродкин. Он сейчас у меня на параллельном телефоне. К сожалению, я соединить вас с ним не могу. У меня на коммутаторе нет выхода на ваш номер. Что ему передать?

– Узнайте, где он. И, если Бродкин сейчас дома, пусть ждет. Я перезвоню, – ответил Гуров, и, когда дежурный офицер выполнил распоряжение, сыщик поблагодарил его и повесил трубку.

– Ну вот, Стас, похоже, появилось что-то новенькое, – усмехнулся сыщик, посмотрев на друга. – А ты говоришь, что наш паровоз идет в тупик.

– Еще неизвестно, зачем тебе этот Амбар звонил, – буркнул Крячко. – Носишься с ним, как курица с писаным яйцом. А он тебе вечно какую-то ерунду подсовывает.

Однако в этот раз Станислав оказался не прав. Гуров специально включил телефон на громкую связь, чтобы Крячко слышал, о чем они будут говорить. Набрав номер телефона Бродкина, сыщик откинулся на спинку стула и приготовился слушать, что скажет Амбар.

– Лев Иванович, делаю это в первый и последний раз, – торопливо затараторил Бродкин. – Дома у меня сейчас никого нет, а времени у нас для того, чтобы ехать на встречу, слишком мало. Поэтому расскажу все по телефону. Только это в первый и последний раз...

– Да что ты бормочешь все одно и то же, – оборвал Амбара сыщик. – Говори толком, что случилось!

В дальнейшем произошло то, что в отношении Гурова многие привыкли называть везением. Сыщик не спорил с такими людьми. Он был согласен, что везение оперативнику необходимо. Но по большей части все удачи Гурова являлись плодом кропотливой подготовительной работы. Его везение было тем ростком, что всходит только в подготовленной и тщательно удобренной почве после многолетнего кропотливого труда.

Амбар нашел платиновое ожерелье, по описанию похожее на то, что принадлежало Гороховой. Точнее, не нашел его, а выяснил, у кого оно в данный момент находится. И вышло это совершенно случайно!

Почти сразу после возвращения Бродкина из пиццерии на Чаплыгина, где Амбар встречался с Гуровым, к нему домой приехали двое парней, промышлявших бог весть чем, но всегда имевших при себе деньги.

Не слишком большие, чтобы посещать рестораны и снимать номера в гостиницах, но достаточные для покупки неплохой выпивки, хорошей закуски и знакомства с не слишком разборчивыми девушками. Именно для того, чтобы встречаться со своими новыми пассиями, парни изредка заходили к Бродкину, который не без выгоды для себя, конечно, предоставлял им комнаты для уединения.

Вот и в этот раз парни привели с собой подруг и притащили сумки со снедью. Выпили, разговорились, и один из парней рассказал, как один знакомый из «новых русских» сегодня попросил его отвезти свою жену к Сверчку. Супруга «нового русского» хотела приобрести себе какое-нибудь украшение из платины, а ее мужу было жалко денег на ювелирный салон.

– Значит, Сверчок теперь скупает краденое? – поинтересовался Гуров, хотя раньше не слышал ни о каком сверчке.

– Отстаете от жизни, Лев Иванович, – язвительно ответил Бродкин. – Он домушничать давно перестал. Года два уже скупкой занимается.

– А почему о нем ничего не было слышно? – невинным голосом спросил сыщик. – По мелочовке, что ли, работал?

– Издеваетесь? – обиделся Амбар. – Сверчок никогда ни с чем, что меньше пяти сотен баксов стоит, не связывался. А не слышно о нем было только потому, что Сверчок под крышей Горелого работает и только от его людей краденое скупает и по его же рекомендации продает.

– Ничего себе бизнес, – фыркнул Крячко.

Гуров знаком приказал ему замолчать.

– Ладно, мы отвлеклись, – проговорил сыщик, обращаясь к Амбару. – Так что случилось у Сверчка?..

Скупщик краденого предложил дамочке ожерелье, по описанию точно похожее на то, что принадлежало Гороховой. Парень, рассказывавший эту историю, восхищался им, расписывая каждую деталь. У супруги «нового русского», которую он сопровождал, глаза тоже загорелись. Однако, когда Сверчок назвал цену, та сразу стушевалась и попросила показать что-нибудь попроще.

– Так что, Лев Иванович, ваша бирюлька еще у Сверчка, – закончил свой рассказ Амбар. – Вы поторопитесь. Иначе уйдет вещичка. И не найдете ее потом. Насчет моего гонорара не забудете?

– Забудешь с тобой, – фыркнул Гуров. – Так где сейчас живет этот Сверчок?

– Где-где! Там же, где и жил, на Серпуховском валу. Рядом с метро «Тульская», – ответил Бродкин. Гуров посмотрел на Крячко, и Станислав, поняв все без слов, бросился из кабинета, чтобы получить данные на Сверчка. – Вы поторопитесь, Лев Иванович. А то скажете потом опять, что от меня пользы никакой нет...

Через пятнадцать минут две машины с натасканными ребятами из РУБОПа, возглавляемые «Мерседесом» Крячко, включив мигалки и сирены, мчались по Большой Ордынке в направлении Люсиновской улицы.

Станислав вел свою машину, словно гонщик на трассе «Формулы-1». Микроавтобусы с рубоповцами не отставали. И через пятнадцать минут вся кавалькада остановилась у дома Антона Реброва, известного в преступном мире под кличкой Сверчок. А еще через минуту один из бойцов стучал в бронированную дверь скупщика краденого.

– Кого там несет? – глухо раздалось через дверь в ответ на стук.

– Открывайте, милиция! – рявкнул боец, прижимаясь к косяку. – Открывайте, или взорвем дверь к