внучке. А про позор раньше нужно было думать. Теперь все равно уже поздно.

Старик обхватил руками голову и погрузился в мрачные раздумья. Василевский кивком указал на него второму.

– Уговорите коллегу пошевелиться! Иначе нам всем будет очень плохо.

– И все-таки я не понимаю, зачем это нужно вам? – удивленно спросил Виталий Васильевич.

– Нужно, – буркнул Василевский. – Расклад переменился. Я теперь по другую сторону баррикад. Короче, хватит болтать – берите своего напарника и во двор. Там стоит такси. Я вас жду.

Он повернулся и вышел. Василевского все сильнее терзало беспокойство. Ему хотелось взглянуть, все ли благополучно снаружи. Семену он еще не заплатил, но тот предупредил, что найдет его в случае чего и в Америке.

Лаборатория находилась в полуподвале. Василевский поднялся по обшарпанной каменной лестнице, прошелся по сумрачному коридору с единственным зарешеченным снаружи окном и уже у выходной двери услышал во дворе гул мотора. Это шумело не такси. Судя по звуку, подъехала какая-то другая тачка. Василевский заволновался. Автомобиль рычал во дворе, разворачиваясь. Наконец он фыркнул в последний раз, и наступила тишина. Затем дважды резко хлопнули дверцы.

Цепенея от напряжения, Василевский выглянул в щелку. Посреди двора стоял автомобиль «Газель» темно-синего цвета. Окошки в фургоне были закрыты изнутри занавесками. Около него двое мужчин неторопливо осматривались по сторонам. Такси они заметили сразу и наскоро о чем-то посовещались между собой. Потом один вразвалочку направился к такси, а другой пошел прямо туда, где за приоткрытой дверью прятался Василевский. Третий из их компании оставался за рулем. Сколько их могло еще присутствовать в фургоне, было неясно, но Василевский предположил, что слишком много народа приехать не должно.

Человек, шагающий к двери, был ему как будто смутно знаком, но Василевский не сразу понял, где его видел. В голове у него все перемешалось. Но потом его вдруг осенило – да это же тот самый тип, который сопровождал адвокатшу в ресторане! Это он тайно выходил из кабинета Туманова! Точно, это его мерзкая рожа! Человек с такой рожей способен устроить любую пакость. Наверняка Туманов поручил ему разобраться с химиками. Примерно так же, как разбирались с Василевским на лесопилке. Одет этот, правда, не в кожу и велосипедными цепями не размахивает, но пушка у него под пиджаком наверняка имеется. С глушителем. Обычаи у этой публики известные.

Василевский отпрянул от двери и бегом кинулся обратно в подвал. Проклятые химики уже сподобились снять белые халаты и ни шатко ни валко двигались к выходу. Старому было совсем худо, и молодой заботливо поддерживал его под локоть.

– Так, отбой! – прошипел на них Василевский, заталкивая обратно в лабораторию. – Досиделись! Поздно! Сейчас из нас с вами фарш будут делать. И главное, у меня с собой никакого оружия, мать его!.. Ну что мне с вами делать, придурки вы образованные?! Ну что вам подсказывает сейчас ваше высшее образование?

– Может быть, запереть дверь? – робко спросил Виталий Васильевич.

Василевский посмотрел на него с одобрением.

– А башка у тебя, химик, работает! – сказал он. – Это все-таки кое-что. Запирай! Будет время пораскинуть мозгами.

Виталий Васильевич подошел к двери и решительно запер ее на ключ. И тотчас снаружи послышались шаги. Потом кто-то дернул за ручку.

– Господа! – раздался твердый мужской голос. – Вы здесь? Откройте! Это Всеволод Игнатьевич. Я вам звонил.

Василевский повернулся к химикам и приложил палец к губам.

– Ни звука! – еле слышно прошептал он. – Скажите, у вас остался тот яд, который вы тут схимичили?

Побледневший Виталий Васильевич кивнул и прошептал в ответ:

– Есть некоторое количество. Мы спрятали его в железный шкаф. А вам зачем?

– А что если плеснуть этой штукой? – предположил Василевский. – Я открою дверь, а вы плеснете – прямо ему в рожу. Он вырубится?

– Вряд ли, – покачал головой химик. – Это не мгновенного действия вещество.

– Жаль. А мгновенного у вас, случайно, нету?

Виталий Васильевич задумался на секунду.

– У нас кислота есть, – вдруг неуверенно сказал он. – Соляная есть и серная. Концентрированная. Эта мгновенного действия.

– Мгновеннее не бывает, – одобрительно согласился Василевский. – Это хорошо. Давайте кислоту.

– Только, – заколебался химик. – Только я не смогу человека кислотой в лицо.

– Ну и дурак! – рассудительно заметил на это Василевский. – Он таким гуманизмом наверняка не страдает.

– А кто он? – с ужасом прошептал доцент.

Лицо Василевского омрачилось.

– Хотел бы я знать, кто он!

– Вы что же, своих не знаете?

– Тут уже хрен поймешь, где свои, а где чужие! – ответил Василевский и сделал решительный жест рукой. – Ладно, давай сюда свою кислоту! Только сделай так, чтобы мне себя не облить...

Виталий Васильевич направился к шкафу, где стояли реактивы, и с превеликими осторожностями начал переливать дымящуюся кислоту в широкую толстостенную чашку. Как он ни старался, но при этом несколько раз звякнул стеклом. У человека за дверью был, видимо, хороший слух. Он еще громче забарабанил в дверь и крикнул:

– Эй, там! Хватит валять дурака! Что за детство? Что вы там прячетесь? Свои – открывайте!

Виталий Васильевич осторожно поставил чашку с желтоватой маслянистой жидкостью на край стола и вопросительно посмотрел на Василевского.

– Может, не стоит?

– Заткнись! – посоветовал Василевский. – На старика посмотри. На человеке лица нет. Ему «Скорую» вызывать в пору, а у нас киллеры на хвосте висят. Делай, что я говорю!

Он взял чашку в руки и мотнул головой, чтобы Виталий Васильевич шел к двери.

– Отвлеки его разговором, – шепнул он. – Выясни, кто такой и чего хочет. Вдруг, мол, из милиции... А когда я кивну – откроешь дверь. Откроешь во всю ширь, а сам сразу в сторону! И не вздумай путаться под ногами, а то я сам тебя урою!

У химика заплетались ноги от страха, но до двери он все-таки дошел. Это действие также не укрылось от чуткого слуха Всеволода Игнатьевича.

– Эй, наука! – вкрадчиво проговорил он, едва не прикладываясь к замочной скважине губами. – Что за игры? Вы где там?

Василевский, нежно придерживая руками смертельно опасную чашку, ободряюще кивнул доценту. Тот кашлянул и спросил срывающимся от волнения голосом:

– Простите, но нам хотелось бы уточнить, кто вы и по чьему поручению действуете. Нам представляется, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Ты идиот, что ли? – грубо сказал из-за двери Всеволод Игнатьевич. – Совсем охренели! За кого я могу себя выдавать? За королеву Елизавету, что ли? Сказано, открывай!

Он еще раз сильно дернул за ручку. Дверь затряслась, но устояла. Виталий Васильевич оглянулся на Василевского. Тот кивнул. Химик протянул руку, намереваясь повернуть ключ. И в этот момент с противоположной стороны в замок выстрелили из пистолета. Виталий Васильевич вскрикнул, отпрянул от двери, точно ужаленный пчелой, и схватился обеими руками за живот. На лице у него появилось выражение испуга и растерянности. Он навалился спиной на шкаф и замер в этом положении на некоторое время, не отнимая рук от живота. Кажется, ему делалось все хуже и хуже.

Но Василевскому было не до него. Незваный гость с остервенением стрелял в дверной замок, решив во что бы то ни стало ворваться в помещение именно сейчас и любым способом. Дверь трещала и отвечала гулкими ударами. Самих выстрелов практически не было слышно, так как Всеволод Игнатьевич стрелял из пистолета с глушителем.