соломоново решение, оставив ответственность за резерв бронетехники на собственное усмотрение. Тем не менее союзники оказались блокированы на береговом плацдарме, поскольку стягивание сил к нему немцами шло шаг в шаг с наращиванием присутствия на нормандском берегу союзниками. Последние также не могли продвинуться и осуществить прорыв из-за особенностей местности в Нормандии – многочисленных бокажей (маленьких полей, окруженных насыпями высотой от полутора до двух метров с живыми изгородями на них. – Прим. пер.), идеальных для организации обороны. Находясь на таких позициях, уступавшие врагу количественно, но превосходившие его качественно немецкие танки могли, причем минимальными усилиями, сорвать любую из множества наступательных инициатив союзников, широко и всесторонне поддержанных бронетехникой.
Бокажи представляли собой особую проблему для боевых столкновений в стиле танк против танка. Их толстые двойные изгороди и узкие проходы чрезвычайным образом снижали подвижность и обзор, тогда как малая площадь полей диктовала дистанции противостояний, ограничивая их примерно 400, а во многих случаях 150 и менее метрами. Потому в бокажах даже наилучшим образом обеспеченный броневой защитой союзный танк (британский « Черчилль-VII» с его 152-мм лобовым бронированием) становился значительно уязвимее, чем в обычных условиях, по меньшей мере перед хорошо вооруженными немецкими PzKpfw IV (PzKpfw III к тому времени практически исчез из боевых частей), в то время как для немцев лишь «Пантера» с ее наклонными листами лобовой брони могла обеспечить защиту от британских 57-мм APDS (1219 м/сек) и 76-мм АРСВС (бронебойного выстрела с баллистическим и защитным наконечником, или Armor Piercing Capped Ballistic Capped/№СЖ.. – Прим. пер.). Точно так же на коротких расстояниях американская 76-мм пушка имела верный шанс уничтожить «Тигр», тогда как 75-мм орудие, вполне адекватное в Тунисе и на Сицилии, уже устарело, что означало: ранние «Шерманы» и последние «Кромвели» демонстрировали особую уязвимость. а это соответственно самым отрицательным образом отражалось на боевом духе экипажей (немцы часто расстреливали танки союзников в слабо защищенное днище, когда те карабкались на крутые изгороди бокажей. – Прим. пер.). И в самом деле, на протяжении противостояния в Нормандии – среди бокажей в центре и на западном фланге, равно как и на более открытой местности южнее Кана на восточном фланге – над умами танкистов довлел ужас перед немецкими танками, более всего – перед «Тигром», хотя тех фактически построили всего 1353 единицы, лишь немногие из которых действовали в Нормандии. Важную роль играла удаль и доблесть немцев, которые по-прежнему тщательно готовили и отбирали экипажи.
Тем не менее 29 июня, когда Роммелю удалось наконец собрать достаточное количество танков в шести танковых дивизиях (примерно по 100 в каждой) для проведения концентрированной контратаки против британцев, пытавшихся разверпуть наступление через бокажи, последние парировали удар противотанковыми пушками и в итоге заставили панцерваффе отступить, противопоставив им танковый заслон, поддерживаемый ураганным артиллерийским огнем, за счет которого уничтожили жизненно важную составляющую пехотной поддержки при прохождении неприятеля по закрытой местности. Едва ли только дюжина немецких танков сумела прорваться, да и то добрая половина из них не вернулась назад.
Потери и танках в Нормандии достигали высокого уровня, как и ожидалось в связи с тем, что приходилось бросать в бой очень много бронетехники против расположенных на заранее подготовленных огневых позициях противотанковых пушек. при том что искусно применяемые танки прикрывали лишь немногие легко вычисляемые маршруты на подступах к рубежам обороны и при этом никогда до срока не обнаруживали своего присутствия. Наитипичнейший пример потерь по причине плотности применения танков – операция «Гудвуд», цель которой, если верить генералу Монтгомери, состояла в том, чтобы «связать боями немецкую бронетехнику». В действительности акция напоминала операцию «Крусейдер» с ее химерическими идеями погонь за немецкими танками среди пустыни в ноябре 1941 г., только на сей раз Монтгомери взялся атаковать жизненно важные позиции, которые неприятель никак не мог уступить ему за здорово живешь. На открытой местности к югу от Кана 18 июля около 2000 единиц всевозможных боевых бронированных машин, принадлежавших обеим сторонам, сталкивались в поединках на площади 65(H) м. Трое суток боев – таких же массовых и острых по накалу противостояния. как сражения под Курском в 1943 г., – завершились потерей .400 британских и около 60 немецких танков, при этом большинство машин пало жертвами САУ и танковых пушек. В первое утро немецкие САУ и противотанковые орудия приняли на себя натиск трех бронетанковых дивизий, которым приходилось разворачиваться, следуя через очень ужин проход. Только позднее на жизненно важные высоты, господствовавшие над полем боя, выдвинулись немецкие танки и присовокупили собственные усилия к хору залпов товарищей, однако панцерваффе и сами
