там!
Белая Рука сделал округлое движение рукой в знак понимания, что-то крикнул своим воинам, все ружья мгновенно повернулись к кабине машиниста и открыли огонь.
Дикин бросился в тендер, где уложенные у стенок дрова были более надежным укрытием, чем открытая сзади металлическая будка, на которую обрушился настоящий ливень пуль.
В наступившем на мгновение затишье он выглянул назад.
Индейцы, перезаряжая ружья, догоняли поезд.
— Что он делает, черт побери?! — прорычал совершенно сбитый с толку майор. — Ведь он может легко оставить их позади!
Он посмотрел на Пирса, но тот ответил ему таким же недоуменным взглядом.
Благополучно добравшись до леса, Клермонт быстро пробирался между деревьев. Он был уверен, что охрана находится на опушке леса, наблюдая за происходящим в долине.
Лошадей было около шестидесяти. Ни одна из них не была ни стреножена, ни привязана. Клермонт глазом кавалериста выбрал трех самых свежих. Остальных он собирался разогнать.
Двое часовых действительно стояли на опушке леса, переглядываясь при звуках беспорядочной стрельбы. Со стороны то, что происходило у насыпи, выглядело совершенно непонятным. Поэтому оба были настолько поглощены, что Клермонт подошел к ним почти вплотную. С такой дистанции стрелять из ружья показалось ему излишним. Он тихо прислонил его к дереву и вытащил свой револьвер.
Высунувшись с площадки почти до пояса, Пирс и О'Брейн отчаянно показывали Белой Руке, что он должен вернуться в рощу. Уразумев, наконец, что значат эти сигналы, вождь паютов повернулся к своим воинам и выкрикнул:
— К лошадям!
Он и сам бросился было бежать по склону вниз, но вдруг остановился. В морозном утреннем воздухе хлопнули два револьверных выстрела.
С бесстрастным лицом вождь тронул двух своих воинов и указал на рощу. Они пошли в ту сторону, но уже не торопясь. Было ясно, что спешить уже некуда.
Пирс злобно сказал:
— Теперь ясно почему Дикин замедлил ход и устроил взрыв. Чтобы отвлечь внимание, когда Клермонт спрыгивал с другой стороны.
— Меня гораздо больше беспокоят два других обстоятельства — почему Белая Рука оказался здесь и как Дикин узнал, что он тут окажется? — пробурчал О'Брейн.
Индейцы стояли, понурившись, опустив ружья. Поезд находился от них уже в трехстах ярдах. Оглянувшись назад, Дикин еще больше замедлил ход.
Ферчайлд вдруг истерически заорал:
— Мы должны остановить его! Смотрите, он плетется почти со скоростью пешехода! Мы можем спрыгнуть по двое с каждой стороны и атаковать локомотив!
— Скорее всего мы увидим, как он помашет нам на прощание ручкой, мгновенно прибавив ходу, — нехотя ответил О'Брейн.
— Вы уверены, что он притормаживает именно с этой целью?
— А с какой же еще?
Клермонт, погоняя свою лошадь, вел в поводу еще две. Остальных он прогнал в противоположную от форта сторону. Впереди уже был виден западный выход из ущелья Разбитого Сердца.
Морщась от боли, полковник посмотрел на свою раненую руку. Рукав его белого балахона и уздечка, в том месте, где он держал ее — все пропиталось кровью. Он пустил лошадей в галоп.
Теперь поезд пошел быстрее. Белая Рука смотрел на возвращающихся разведчиков. Приблизившись, старший из них не сказал ни слова, лишь поднял руки ладонями вверх. Вождь кивнул и отвернулся.
Все его люди пошли по шпалам в след исчезающему поезду.
На задней площадке третьего вагона Ферчайлд, О'Брейн, Пирс и Генри следили за удаляющимися фигурками индейцев. Их настроение совсем упало после того, как они услышали два револьверных выстрела.
— И все-таки, что это было? — спросил губернатор.
— Наверняка Клермонт! — ответил Пирс. — Он сигнализировал Дикину, что разогнал к чертям всех лошадей Белой Руки и теперь возвращается на поезд. А это значит, что нашим друзьям-индейцам предстоит долгая прогулка пешком до форта Гумбольдт. Когда они туда доберутся, Дикин уже успеет подготовить им горячую встречу!
— Но ведь там Келхаун? — с надеждой спросил губернатор.
— У Келхауна столько же шансов справиться с Дикиным, сколько у моей бабушки стать чемпионом штата по боксу! Тем более, что Сепп почти всегда навеселе. — Губы шерифа сжались в тонкую бескровную линию. — Ну, что я говорил? Он увеличил скорость!
Дикин смотрел вперед через окно кабины машиниста. Снег на этом участке пушистыми языками зализывал рельсы так, что их не было видно. До западного выхода из ущелья оставалось ярдов двести. В этом месте у них должна была состояться встреча с Клермонтом.
— Держитесь крепче! — приказал он девушке и резко затормозил. Четыре человека на задней площадке обменялись тревожными взглядами.
Дикин вложил в руку Марики револьвер Банлона. У себя за поясом он проверил армейский кольт Рафферти.
Поезд остановился. Девушка спустилась с подножки, прыгнула на землю, но тяжело упала в снег, покатилась по склону, несколько раз перевернувшись, и вскрикнула от боли. Дикин резко дал задний ход и поставил рычаг на максимальную скорость. Потом он тоже спрыгнул.
Прошло почти полминуты, прежде чем четверо оставшихся в поезде компаньонов сообразили, что едут теперь в обратном направлении. Первым пришел в себя от удивления, как всегда, О'Брейн. Он выглянул вперед, чтобы понять, что происходит, но тут же его глаза расширились от ужаса — Дикин стоял рядом с полотном дороги и целился в него из револьвера. Майор едва успел отпрянуть, как раздался выстрел. Пуля с удивительной для такого расстояния меткостью отщепила кусок обшивки вагона рядом с поручнем.
— Он выпрыгнул из поезда! — сказал майор.
— Значит в кабине никого нет? — Губернатор обдумывал это известие не дольше, чем задавал этот вопрос. Потом он впал в панику: — Скорее, прыгайте!
Майор загородил ему дорогу.
— Нет!
— Вспомните, что случилось с солдатами в тех вагонах!
— Нам нужен этот поезд, губернатор. — Затем он обратился к Пирсу: — Натан, вы могли бы вести этот локомотив?
Шериф покачал головою.
— Я тоже не умею, — вздохнул майор, — но я попробую. А вы займитесь Дикином.
Пирс понимающе кивнул и спрыгнул с площадки. Снег смягчил его приземление. В следующее
